Матс Страндберг - Круг

Мину видит происходящее как в тумане. Камера подъезжает ближе.

— Вы ведь Мину, да? — продолжает женщина.

Мину видит в ее руке мятый журнал с фотографиями их класса. Видит себя, обведенную красным кружком, Ребекка тоже обведена.

— Случившееся так ужасно! Что вам известно о заговоре самоубийц, в котором Ребекка состояла?

— Нет никакого заговора самоубийц, — говорит Мину.

Объектив телекамеры вынюхивает что-то у ее лица. Он похож на огромную раскрытую пасть, которая готова поглотить Мину.

— Вы тоже состоите в заговоре? — спрашивает женщина.

Мину смотрит на нее. Она что, не слышала, что Мину ей только что сказала?

— Сколько человек в нем состоит?

Сердце тяжело колотится, кружится голова. Не оглядываясь по сторонам и делая вид, что не слышит, как репортер обращается к ней по имени, Мину заходит в ворота.

— Ну и манеры у них, — говорит ей незнакомый мужчина.

Мину поднимает глаза. Высокий, молодой, с мягкой щетиной на подбородке — многие считают такой типаж симпатичным.

— Такие, как она, портят нашу журналистскую репутацию, — говорит мужчина.

Мину отворачивается от него и видит цветы и свечи на том месте, где умерла Ребекка. Она идет дальше, к входной двери. Бородатый следует за ней. Говорит, что он из вечерней газеты. Другой, не той, куда Сесилия продала свои сказки.

— Может, расскажешь о своей подруге, чтобы я восстановил справедливость? — говорит он.

Мину думает, что скоро этим журналистам придется спрашивать у учеников, знали ли они Мину, последнюю жертву заговора самоубийц.

— Ну, можешь хотя бы рассказать, что знаешь об этом заговоре? Ты же понимаешь, что этому надо положить конец! Или ты хочешь, чтобы еще кто-нибудь умер?

Мину останавливается у нижней ступеньки лестницы и оборачивается. Бородатый смотрит на нее жадно, как будто он лабрадор, а у Мину в руке теннисный мячик. Того и гляди пустит слюну.

— Давай, Мину! Мне можно доверять. Я сам еще недавно учился в гимназии и помню гимназическую жизнь.

Мину снимает рюкзак и держит его в руке. Вот бы огреть этого парня рюкзаком! Учебник по химии тяжелый. Будет больно.

— Нет никакого заговора, — говорит она, отворачивается и идет вверх по лестнице.

Ванесса стоит у самого входа и разговаривает по мобильному. Их взгляды на секунду встречаются. Ванесса убирает мобильник от уха, но Мину даже не останавливается. Она идет по коридору к своему шкафчику. По пути она проходит мимо Анны-Карин. Та сидит на одном из столов, в окружении поклонников, которые, судя по всему, превозносят ее до небес. Анна-Карин замолкает посреди фразы, когда замечает Мину. Однако через секунду снова поворачивается к остальным и продолжает говорить. Юлия и Фелисия громко смеются.

Мину берет учебник по математике и тетрадь, кладет их в рюкзак и запирает шкафчик.

Когда она оборачивается, перед ней стоит Анна-Карин.

— Как ты? — спрашивает она.

Мину пожимает плечами.

— Я сегодня обследую кабинет директора, — тихо говорит Анна-Карин. — Николаус сказал, что она все утро будет на заседании в муниципалитете. Я прикажу ее заместителю впустить меня.

Мину колеблется. Анне-Карин не следовало бы подвергать себя такому риску. Но с другой стороны, разве у них есть выбор?

— У нас будет «окно» после обеда, тогда и зайду, — добавляет Анна-Карин и возвращается к своим подданным.

Мину идет по коридору. Пот течет по спине и затекает в джинсы, когда она начинает подниматься по лестнице.

Ко второму этажу ноги у нее становятся ватными. Мину приходится сесть и перевести дыхание. Краем глаза она видит обтянутые джинсами ноги, бегущие вверх по лестнице, слышит крики, смех, обрывки фраз — «Мне кажется, ты ему нравишься, только он не знает, как это показать… — Да ладно! Да прям! Шутишь?», «…она всегда говорит, что не готовилась, а потом получает на контрольной 28 баллов из 30…». Мину заставляет себя подняться, но кровь не успевает прилить к голове. Ноги становятся ватными, и Мину удивляется, что это клише так точно передает ее ощущения. Поле зрения сужается, как бывает, когда смотришь через сужающуюся трубу. Мину теряет сознание.

Но не падает. Кто-то успевает подхватить ее. Когда сознание возвращается, Мину видит над собой встревоженное лицо Макса. Она сидит на лестнице, спиной к стене, совсем рядом с ним, так близко, что их дыхание смешивается. Но почему у нее такой странный привкус во рту? Неужели у нее изо рта плохо пахнет?

— Как ты? Позвать медсестру? — говорит он.

Мину отворачивается, чтобы выдохнуть.

— Ничего страшного, просто я ничего не ела, — бормочет она.

Она вдруг обнаруживает, что вокруг стоят ребята и пялятся на них.

Макс открывает свой портфель и выуживает оттуда банан. Мину берет банан и пытается подняться, но перед глазами снова начинают кружиться черные точки.

— Съешь сначала, — говорит Макс.

— Спасибо, — отвечает она. — Я в порядке.

Но Макс не уходит.

Мину охватывает паника. Есть на глазах у Макса, да еще банан — фрукт такой неприлично-двусмысленной формы! Мину начинает медленно снимать кожуру, в надежде, что Максу надоест и он уйдет. Но Макс не двигается с места.

Она подносит банан ко рту. Нет, это невозможно. Тогда Мину принимается отламывать от банана кусочки и класть их в рот, надеясь, что руки у нее не слишком грязные. Кажется, она чавкает, когда ест. Ну почему он не уходит?

— Так ужасно то, что случилось с Ребеккой. Вы ведь были друзьями? — спрашивает Макс.

— Да, — отвечает Мину с набитым ртом.

Кажется, Макс хочет что-то сказать. Но вместо этого он садится рядом с Мину и кладет руку ей на плечо.

Наверное, потому, что он делает это так естественно, Мину начинает плакать, первый раз с тех пор, как погибла Ребекка. От тепла руки Макса комок в горле тает и приходят слезы. На лестнице кто-то многозначительно посвистывает, указывая на них. Ей наплевать. Ей наплевать и на то, что, рыдая с бананом в руке, она, наверно, похожа на обиженную мартышку.

Пожалуйста, не говори ничего, думает она. Сказать здесь нечего, и если ты будешь стараться найти подходящие слова, то только все испортишь.

И Макс молчит. Звенит звонок, ученики расходятся по классам. Рука Макса лежит там, где лежала. Он дышит спокойно и размеренно.

Через какое-то время Мину вытирает слезы рукавом свитера. Тушь наверняка размазалась по лицу.

— Мне нужно пойти умыться, — говорит она.

— Только не торопись, — советует Макс и встает.

Он идет вверх по лестнице. Но перед тем как повернуть за угол, оборачивается и улыбается Мину. Она кивает в ответ, как бы говоря, что с ней все в порядке. Только когда он скрывается из глаз, она, шмыгнув носом, медленно поднимается на непослушных ногах.

Когда заместитель директора Томми Экберг возвращается с обеда, Анна-Карин стоит у его кабинета и ждет. Он вздрагивает, увидев ее. Затем приветливо улыбается.