Матс Страндберг - Круг

Ванесса кивает, и они идут в ее комнату. Ванесса закрывает дверь. Поворачивается и сразу попадает в объятия к Вилле. Она прижимается к нему крепко-крепко, чувствуя тепло его тела и такой знакомый запах.

«Он мой, — думает она. — Мой и больше ничей».

— Прости, я вел себя утром как придурок, — бормочет он. — Я понимаю, ты обиделась на меня. За то, что я пропал на все выходные…

Он отпускает ее.

— Я был не у Юнте… Я был на даче у его отца.

— Один?

— Угу. Мне нужно было подумать. Мне было плохо.

Ванессе становится страшно.

— Это касается нас?

— Это касается всего, — говорит Вилле. — У меня нет работы. Я живу с матерью. Я ни хрена не делаю с тех пор, как закончил гимназию.

Ванесса прикусывает губу. Это как раз то, что она все время пыталась ему объяснить. Что ему надо начинать жить по-настоящему. Вопрос только в том, найдется ли в его жизни место для нее.

— Я думал о том, что мне нравится в моей жизни и что не нравится. И я пришел к выводу, что мне мало что нравится.

Ванесса чувствует, как ее глаза наполняются слезами. Вот оно. Вот сейчас он скажет, что хочет расстаться. Сейчас все закончится.

— Кроме тебя, — говорит Вилле. — Я понял, ты — единственное, что у меня есть хорошего. Ты и мама. Черт, я тебя загрузил, да?

Ванесса коротко смеется и тут же начинает плакать.

— Ты что?

— Я думала, ты хочешь со мной расстаться, — всхлипывает она.

— Нет, нет! Наоборот! Я хочу, как это говорится, стать тем парнем, которого ты заслуживаешь. Ты классная. Я тебя люблю. И я думал… Может, мы обручимся?

Вилле начинает рыться в кармане и достает тоненькое серебряное кольцо.

— Ну, то есть мы можем, конечно, подождать со свадьбой. Хоть десять лет, как скажешь. Я просто хочу, чтобы все знали, что мы вместе.

У Ванессы кружится голова. Она больше не понимает, что происходит.

— Хочешь? — спрашивает Вилле.

Одно она знает наверняка. Она любит его. И хочет, чтобы об этом все знали. Знали, что они выбрали друг друга. Отобрали друг друга у других. Он надевает кольцо ей на палец. Потом достает из второго кармана другое кольцо, пошире, и дает ей, чтобы она надела это кольцо ему.

— Теперь мы вместе. Ты и я, — говорит Вилле.

— Я и ты, — шепчет Ванесса. — Я люблю тебя.

Она целует его теплые губы и прижимается к его телу. Его руки блуждают под ее майкой и спускаются вниз.

В дверь стучат.

— Ванесса! — слышится строгий голос мамы.

Вилле пытается освободиться от Ванессы, но она не отпускает его.

— Наплюй на нее, — бормочет она.

В следующее мгновение дверь приоткрывается.

— Вилле, Ванессе завтра в школу.

Мама говорит серьезным, не терпящим возражений голосом.

— Да какого черта! — вырывается у Ванессы.

— Все нормально, — говорит Вилле. — Мне все равно пора домой.

Она провожает его до двери, пытается поцеловать в губы, но Вилле чуть отстраняется и обнимает ее — ему неудобно перед мамой Ванессы.

— Я заберу тебя завтра после школы, — обещает он.

Ванесса закрывает за Вилле дверь. Обернувшись, она видит мамин встревоженный взгляд.

— Смотри, — говорит Ванесса, поднимая левую руку.

— Не рано ли?

Настроение моментально портится. Неужели мама не может хотя бы на полминуты притвориться, что рада за нее!

— Мы не собираемся сразу жениться, — огрызается Ванесса. — Это символ. Того, что мы принадлежим друг другу.

— Я просто не понимаю, зачем связывать себя какими-то отношениями, когда ты еще так молода.

— Да ты же сама забеременела в шестнадцать лет! От какого-то, блин, проезжего участника конференции! Да еще и пьяная была, даже имени его не помнишь!

— Тон смени, — жестко говорит мама.

— Тон смени, — передразнивает Ванесса.

Она тут же понимает, что пора остановиться, если хочешь, чтобы тебя считали взрослой. Но мама уже разозлилась всерьез.

— Ну давай. Поиграй во взрослую. Ты и Вилле, может, съедетесь, так у нас хоть места побольше станет.

Это удар под дых.

— А ты и обрадуешься, да? Сможешь спокойно трахаться со своим Никке! Или у тебя уже кто-то новенький завелся и тебе ребеночка сделал? Советую только на этот раз записать его имя!

На мгновение Ванессе кажется, что мама вот-вот ударит ее. Она никогда не поднимала на Ванессу руку, но сейчас, похоже, была очень близка к этому. Резко развернувшись, мама ушла на кухню.

— Будь по-твоему! — кричит Ванесса. — Я переезжаю к Вилле!

— Давай-давай! — кричит мама в ответ. — Посмотрим, насколько тебя хватит.

— Я тебя ненавижу! Сирпа в сто раз лучше мать, чем ты!

Ванесса идет в свою комнату и хлопает дверью. Ждет, что мама войдет следом, шикнет на нее, чтобы не кричала, чтобы думала о соседях, если не хочет, чтобы их вышвырнули из этой квартиры вон.

Но ничего не происходит.

Ванесса стоит посереди комнаты. Она чувствует себя совершенно опустошенной. Весь день и весь вечер ее, как воздушный шарик, бросало от одной крайности в другую. Все, чего ей сейчас хочется, это лечь спать. Она тянется к покрывалу, чтобы разобрать кровать.

В дверь стучат. Ванесса смотрит на дверь, думая, готова ли она прямо сейчас мириться с мамой. Но мама не заходит к ней. И только кричит из коридора:

— Мне звонили на работу. Сказали, что первого урока у тебя не будет. Пойдешь к директору. Она о чем-то хочет с тобой поговорить.

Поздно ночью Ванесса наконец откликнулась, и теперь Мину знала наверняка: завтра во время первого урока они все впятером приглашены в кабинет директора.

Полчаса спустя Мину открыла дверь своей комнаты. В доме было тихо. Она прокралась по коридору мимо закрытой двери, ведущей в спальню родителей. Оттуда донесся какой-то звук, Мину застыла. Нет, это просто папа храпит.

Только закрыв за собой входную дверь, она позволила себе перевести дыхание. Плотный туман окутал сад, придав всему неопределенную форму. Стояла мертвая тишина, и Мину казалось, что ее шаги отдаются эхом по всему кварталу.

Метров через сто из тумана показались очертания машины Николауса. Мину села на переднее сиденье. Николаус поеживался от холода в своем слишком тонком пальтишке, изо рта его шел пар.

— Добрый вечер, — сказал он. — Впрочем, не знаю, подходят ли эти слова для такой роковой ночи, как эта.

Некоторое время они молчат. Мину смотрит на его руки, лежащие на руле. Кожа на них покраснела и обветрилась.

— Вам нужно купить одежду, — говорит она. — Теплую куртку, шапку и перчатки. Скоро зима. Вы можете заболеть.

Николаус смотрит на нее с благодарностью.

— Ты слишком добра ко мне. Слишком заботлива. Я не заслуживаю этого. Я хотел бы помочь вам. Я знаю, что выход есть, но… Я не помню… — Он морщит лоб. — Впечатление такое, будто где-то рядом со мной кружит мошкара. Но мошек я не различаю, вижу лишь трепетание их серых крыл.