Дмитрий Распопов - Изгой [СИ]

— И могу я его увидеть? — настроение резко упало вниз, я не хотел менять своё текущее место жительства, так как ко всему привык и тут меня тут всё устраивало.

Пауль достал знакомый бланк со множеством печатей, показав его мне издалека, не давая в руки, усиленно закрывая при этом большим пальцем верхний крайний угол, на котором стояла дата вынесения этого приказа.

— Уберите палец с даты Пауль, не держите меня за идиота, — нахмурился я и когда он нехотя послушался, я получил подтверждение своих предположений. Постановление было выпущено три дня назад.

— Получается одно из двух господа и дамы, — обратился я к сенатором, — либо вы знали о покушении и ничего не сделали, либо наш договор окончательно потерял силу. Что скажите?

Их лица напряглись, а полицейские в комнате направили на меня оружие, словно забыв, что только этой ночью я легко убил более тысячи вооружённых людей.

— Мы были против Рэджинальд, — попыталась исправить ситуацию Жаклин, — но большинство было слишком озабочено потерей доходов, чтобы прислушиваться к голосу разума.

— Вы мне обещали, что оружие позволит вам получить большинство, — напомнил я им.

— Ладно, хватит этих поклонов и расшаркиваний с ним, — лицо душеприказчика внезапно стало каменным, — у появились дополнительные факторы, которые не учитывались при первом обсуждении соглашения.

Я поднялся с кровати и не обращая внимание на нацеленные на меня стволы, оделся. Похоже переговоры вышли на новый, не известный пока мне уровень.

— И что же это? — поинтересовался я, вставая напротив них, и скрещивая на груди руки.

— Посмотрите в окно, — он показал, куда мне подойти.

С дрогнувшим сердцем я распахнул шторы и увидел, что внизу стоит чёрный лимузин, рядом с которым непонимающе смотрит по сторонам дедушка, стоящий в кольце охраны. Ладони сами сжались в кулаки, хрустнув костяшками.

— Ради нашей безопасности, поскольку мы не знали, как вы на это отреагируете, ваша мама находится в другом месте, — безжалостно добил меня душеприказчик, — поэтому собирайтесь гражданин, вас перевозят в другое место и пожалуйста без шуток.

В голове промелькнуло множество мыслей, но не зная где они держат маму, убийства всех вокруг мне ничего не давало, лишь ставило под угрозу жизнь родных. Угрозы тоже стали бы фактором который мог их насторожить, поэтому я мгновенно успокоился, приняв в глубине душе решение, похожее на то, какое у меня созрело перед побегом из Империи.

Я молча достал из кармана сюртука договор и на их глазах порвал его на мелкие кусочки.

— Готов следовать за вами.

Они, услышав мой спокойный голос вздрогнули, но посторонились, пропуская вперёд.

— Анна поедет следующим кортежем, — попытался подбодрить меня Пауль, но я повернувшись, посмотрел на него словно на пустое место, этих людей больше для меня не существовало.

— Мама! Дедушка! — я обнял родных, и слёзы покатились у меня из глаз.

— Рэджи! Как ты возмужал, похудел! — мама обняла и заплакала в ответ, лишь дедушка хмурился и старательно делал вид, что по его сморщенному суровому лицу не скатилось ни слезинки.

— Что произошло, почему вы здесь? — осторожно спросил я их, поглядывая на охрану, которая окружила две колонны машин. Встретиться с семьёй разрешил Пауль и то с условием, что Анны рядом при этом не будет. Я готов был согласиться и не на такое, чтобы убедиться, что у родных всё в порядке.

— Имперская полиция нас вычислила и хотела увезти в столицу, — тихо ответил дед, — по пути нас отбили у них неизвестные и привезли в какой-то дом. Только два дня назад мы узнали, что сможем встретить тебя здесь.

Я кивал, слушая их рассказ, но долго нам не дали быть друг с другом, поскольку душеприказчик поторопил меня и пришлось вернуться в свою машину, оттуда наблюдая, как другой кортеж увозит близких мне людей в сторону столицы.

— С ними всё будет хорошо, — Жаклин мило улыбнулась, — их никто не обидит.

У меня внутри всё клокотало и бурлило, и я с большим трудом промолчал, целиком развернувшись к окну.

Парокар остановился и мне позволили отодвинуть штору с окна.

— «В какую глушь мы заехали? — была первая мысль, когда я увидел только сплошные стволы деревьев и скалу рядом с машиной».

Открыв дверь и выйдя наружу я ещё больше убедился, что меня привезли непонятно куда.

— Твой новый дом, — Пауль приглашающе показал рукой на вход.

Войдя внутрь, я сразу понял, что былой роскоши можно было тут не ждать. Внутри скалы, как этого и можно было ожидать, было сыро и холодно. От входа мы прошли не сильно много, задерживаясь только возле караулов, которые охраняли хорошо простреливаемый единственный коридор. У последней двери мы задержались ещё, поскольку двое сенаторов остались ждать снаружи, а глава комиссии по правде вошёл со мной внутрь.

Взгляд пробежался по одной комнате, которая была совмещена с лабораторией. Пара прозекторских столов, куча реторт и нужных мне реагентов, всё это соседствовало с простой кроватью и единственным столом.

— Служанок тебе больше не положено, увы, — он обвёл рукой помещение, — я распоряжусь, чтобы поставили ещё одну кровать, когда прибудет ваша спутница, так что пока обустраивайся и не переживай. Это самое надёжное жилище из имеющихся у нас и сюда точно никто никогда не проникнет, поверь мне.

Я промолчал и подошёл к кровати.

— Да, и Рэджинальд, если у тебя есть мысли совсем забросить исследования, — он сказал это уже мне в спину, — то прошу их отставить в сторону, Сенат потребует от тебя результатов через месяц. Хоть что-то, что позволит считать, что ты не водишь нас за нос.

Я скрипнул зубами, упав на кровать, которая ощутимо хрустнула под моим весом, а пошевелившись, и вовсе увидел, как на чистую простынь с матраса забирается столь ненавидимой мной насекомое. Ненависть захлестнула меня с такой силой, что аура стремительно расширилась во все стороны, словно гигантской волной обшаривая пространство вокруг, ставя метки на всё, до чего дотягивалась. И если в других направлений препятствий для неё не было, то внизу, под горой, она столкнулась сначала с небольшим сопротивлением приличного размера аур, которые в итоге не смогли ничего мне противопоставить. Затем душа рванула ещё быстрее вниз и натолкнулась на огромной океан чужой энергии. Её было так много, что я от удивления замер на месте, не слушая главу комиссии, который озвучивал для меня новые правила содержания. Меня интересовал не он, то что было внизу, на большой глубине! Огромная, не меньше моей душа, которая при соприкосновении с моей, легко отмела все попытки поставить на себе метки, в ответ же выстрелила свои отростки, которые я с той же лёгкостью откинул прочь. Я и мой новый противник сделали ещё пару попыток захватить друг друга, но силы оказались слишком равны, так что наши ауры замерли на границе друг у друга, изредка прощупывая соперницу отростками. Воцарился некий нейтралитет.