Дмитрий Распопов - Изгой [СИ]

— Кто содержится внизу? Глубоко внизу, — перебил я Пауля.

Тот нахмурился.

— Просто отступники, какое тебе дело до них?

— Я говорю не про ту мелочь, что под нами в ста метрах, — отмахнулся я, — я про того, кто глубже, у самого подножья горы. Кто-то мощный, сильный и опасный.

Его лицо вытянулось.

— По моим сведениям там никого нет, нужно спросить у Габриэля.

Он вышел из комнаты, а вскоре вошёл вместе с душеприказчиком.

— Мне нужно встретиться с ним! — заявил я обоим, показывая рукой вниз, — думаю для вас не секрет, что я столкнулся с препятствием в исследованиях, которое не знаю, как устранить. Предоставленная вами литература, просто шлак, на который я только потратил уйму своего времени. Вы не хотите мне дать ничего стоящего, так что разрешите поговорить с ним! Думаю это будет полезно.

— Не могу принять такое решение в одиночку, — проскрипел душеприказчик, — нужно разрешение Сената. Что касается книг, Жули предоставит вам нужное из нашей библиотеки, я выпишу разрешение. Теперь вы здесь и эти сведения дальше никуда не уйдут.

— «Ага, знал бы ты про некую группу студентов, в которую входит эта девушка, — усмехнулся я про себя, но вида ему об этом не подал, незачем подставлять Жули просто так».

— С ответом я появлюсь позже, — кивнул он мне на прощание и вместе с Паулем вышел за дверь, оставив меня одного.

Когда привезли Анну, я в нескольких словах обрисовал девушке текущую ситуацию, а также наш новый статус заключённых, помещённых пусть и не в такие суровые условия, как те что обитали под нами, но всё же это была именно тюрьма для ремесленников.

— Хочешь сказать, если будем себя плохо вести, нас посадят ещё глубже? — нахмурилась она.

— Угу и возможно нынешние условия, — я обвёл рукой весьма спартанского вида жилище, — покажутся нам раем.

— Есть мысли? — тихо просила она, — что будем делать дальше?

— Пока нет, но уверен, что придумаем. Пока меня больше волнует матрас со вшами, — я скривился в сторону кровати, — подумаю первым делом, что делать с этим.

— Хорошо, дорогой, — она потянулась и погладила мою руку, — извини, что не могу тебе помочь.

— Прекрати, ты помогаешь тем, что находишься рядом, — я провёл рукой по её лицу. Она наклонила голову прижав ладонь к своему плечу.

Проклятые насекомые выводили меня из себя. Гнев от многочисленных укусов, когда от них невозможно было избавиться ночью, заставлял утром, когда я яростно расчёсывал ранки, плескаться моей ауре словно воде в переполненной ванне, когда малейшее колебание заставляло воду выплёскиваться из краёв. Душа в эти моменты становилась такой нестабильной, что всё чего она касалась во вне съёживалось, вздрагивало и старалось сделаться незаметным. Те душеприказчики, которых держали ниже нас, в эти моменты стремительно укрепляли защиту, но это им мало помогало. Волны яростной ауры сметали всё на своей пути, разбиваясь только у подножья горы о похожую сущность равной силы. Причем я чувствовал, что тот внизу, ещё и старался подбодрить меня, осторожно касаясь лучами своей более спокойной ауры, моей бушующей души.

— Ненавижу тварей, — прошипел я, так и не найдя способа избавиться от кровососов, которых я ненавидел всей своей сущностью. Ещё тогда, когда близко познакомился с ними на службе полиции, живя на съёмной квартире, у меня выработалась к ним брезгливость, то сейчас, когда было о их существовании слегка позабыл, живя в комфортных условиях, повторное их появление вызывало настоящую и искреннюю ярость.

Отвлечённый на свои мысли, я не заметил, как в нашу комнату, больше похожую на камеру, вошёл человек.

— Мистер Рэджинальд, — Жули, с небольшой печатной машинкой в руках ошеломлённо оглянулась вокруг, — что произошло? Почему вы здесь?

Дверь за ней скрипнула и закрылась, а я помог её донести печатную машинку до стола.

— У Сената появились заложники, моя мама и дедушка, — кратко ответил я.

— Но, вы же, столько сделали, — она всё ещё не понимала произошедшего, — газеты трубят о победах на фронтах и невиданных успехах в подъёме экономики. Всего этого не было бы без вас! Это же любому очевидно, кто знает о том, что именно ваши решения и идеи позволили всему этому осуществиться.

— Деточка моя, — к ней подкатилась на коляске Анна и коснулась рукой, — мир несправедлив и я молю бога, чтобы ты как можно позже с этим столкнулась.

Девушка внезапно поникла, плечи её опустились.

— Хватит переживать за меня, садись, продолжим работу. Нечего тебе в этом месте находиться больше, чем это необходимо, — подтолкнул я её к стулу.

— Может всё же нужно было договориться с ним по-хорошему? — глава комиссии по правде не хотел выходить из парокара, когда машина подъехала к дверям тюрьмы.

— Смысл? — старый душеприказчик пожал плечами, — у нас появились такие заложники, что ему нечем это перекрыть. Проще действовать с позиции силы, к тому же после поддержки решения о помещении его в тюрьму, мы наконец получили большинство голосов в Сенате. Нас стало семеро и теперь практически за любой проект мы можем проголосовать в нашу пользу.

— Да, только надзиратели после заселения в тюрьму Жнеца отказываются там работать. Количество смен сократилось втрое и текущий штат работает за двойной оклад. Такими темпами мы вскоре вообще лишимся желающих соседствовать с ним.

— Мы не заметили видимых причин подобной обеспокоенности. Души у людей он не отнимает, а то что им кажется — это просто какая-то ерунда, — Габриэль был категоричен, поскольку несколько раз присылали на проверку душеприказчиков после неоднократных жалоб начальника тюрьмы о том, что днём надзирателям неуютно и страшно, а после ухода со смены их всю ночь мучают кошмары. Причём всё это исчезает, если неделю не дежурить в тюрьме.

— Размеров массового помешательства это пока недостригло, но сегодня утром после самоубийства одного из охранников у себя дома, начальник тюрьмы подал рапорт об увольнении, так что Габриэль можешь верить, можешь нет, но факт остаётся фактом — люди больше не хотят тут работать.

— Нужно припугнуть Жреца, чтобы прекратил это! У нас есть, как на него можно воздействовать! Отдадим на день его мать твоим палачам и он сам прибежит к нам в слезах, умоляя прекратить пытки.

— Ты сам же говоришь, мы не можем доказать, что это его воздействие. Он сам утверждает, что занят исследованиями и возможно крики умирающих так действуют на охранников, а не его якобы аура. Согласись, в этом есть логика.

Душеприказчик стал кутаться в пальто, прежде чем дал сигнал шоферу открыть дверь. Морозный воздух ворвался внутрь, заставив и Пауля быстро запахнуть полы своей одежды.