Владимир Абрамов - Месть сурка

Девятичасовая рабочая смена заканчивается ровно в шесть вечера. После — ужин и личное время. Отбой в десять ночи. И так каждый день. Есть и ночные смены, в колонии работает круглосуточное производство мяса, молока и молочной продукции. Суббота — сокращённый рабочий день. Воскресенье — выходной.

Ближайший год Хоггарту предстояло жить в бараке, в котором в ряд стоя пять двухъярусных стальных кроватей с натянутой сеткой. Все, кто проживают в одном бараке, являются одним отрядом.

Всего в колонии-поселении Хоггарт насчитал десять отрядов. Не все они были укомплектованы полностью. По примерным подсчётам тут содержатся в заключении чуть меньше сотни волшебников.

Удивительно, но в колонии были и мужчины, и женщины. Жили они в разных бараках, но никто не запрещал им общаться в свободное время. Правда, для тесного общения сложно найти уединённое место. Всюду следящие чары и конвоиры бдят, на улице холодно, а в бараках все на виду. Но некоторые парочки находили места для уединения — им никто не препятствовал дружить организмами по обоюдному согласию. Но Дункана сразу предупредили люди из его отряда, что за драки и насилие его отправят в тюрьму общего содержания с суровыми и строгими условиями.

Соседи ему попались хорошие. Все такие же мелкие нарушители статута. Спокойные и доброжелательные, словно не зеки, а соседи по туристическому лагерю. Когда они узнали, что он сквиб и иностранец, в их взглядах появилось сочувствие. Так люди смотрят на неизлечимых инвалидов или смертельно больных. Неприятно ощущать на себе подобное, особенно, если считаешь себя нормальным дееспособным человеком.

Первым делом соседи по бараку объяснили Дункану бессмысленность побега. Оказалось, что тюрьма русских волшебников расположена на большом острове за полярным кругом. На территорию всего острова наложены чары против пространственных перемещений. Тут не сработают аппарация и порт-ключи. До моря около пятидесяти километров по холодной тундре. Зимой морозы доходят до минус шестидесяти градусов по Цельсию. Лето длится всего месяц, и тёплым его сложно назвать. Дальше ледяное море. Попытка сбежать подобна самоубийству. Единственные редкие обитатели острова — белые медведи. Беглецу будет нечего жрать, негде укрыться, его будет терзать холод, но словно этого мало — бессмысленность побега усугубляется наличием крови заключенных у тюремных надзирателей. По крови беглеца найдут поисковыми чарами в считанные минуты.

За всё время из этой волшебной тюрьмы никто не сбежал. Было несколько попыток, которые быстро пресекались. Покинуть остров можно лишь вперёд ногами или через стационарный портал, который защищён огромным количеством заклинаний и тюремщиками, которые не ограничены в колдовстве.

На третий день заключения лагерная администрация с чего-то решила перетасовать отряды. В результате Дункан перешёл жить в другой барак. Первое, что ощутил там его острый нюх — запах зверя. Тонкий, едва уловимый, какой обычно исходит от оборотней. Он и сам пахнет схожим образом. Этот запах не был похож на волчий, больше на медвежий.

Тут же его взор застыл на двухметровом плечистом пожилом буряте или якуте с густой копной нечёсаных седых волос. Про таких говорят: косая сажень в плечах. Мускулатурой он превосходил Дункана, что удивительно, ведь Хоггарт мог запросто участвовать в соревнованиях бодибилдеров. Широкие ноздри на мясистом лице широко раздулись, после чего Дункан поймал на себе пристальный взор карих глаз.

— Здравствуй, брат, — раскатистый бас богатыря прозвучал неожиданно.

— Здравствуйте.

— Идём в тихое место, — поманил за собой Дункана здоровяк.

Они пришли на кухню. Тут можно попить чай с вкусняшками, на которые уходили все заработанные в лагере деньги. Маленький магазинчик имел небольшой ассортимент товаров: чай, кофе, какао, печенье, конфеты и сигареты. Чего там не встретить, так это алкоголя. На кухне хранились продукты отряда. Хорошим тоном считалось складывать еду в общак, из которого любой мог брать заварку и сладости в приемлемых количествах. Обжираться в одно горло или съесть все общие запасы считалось неприемлемым.

— Гуроохен, — богатырь протянул похожую на лопату лапищу.

— Мак, — пожал он крепкую, как камень, ладонь.

Гуроохен поставил на газовую плиту чайник. Затем выставил на стол чашки и положил туда по пакетику заварки. В ожидании кипятка мужчины присели за небольшой стол и бурят начал:

— Твой дух слаб, брат перевёртыш. Кто тебя учил?

— Никто.

— Никто?! — лицо Гуроохена исказилось в искреннем изумлении. — Так не бывает! Нельзя самому стать перевёртышем. Для этого нужно быть сильным шаманом. Но твой дух слаб для шамана. Тебе с инициацией должен был помочь сильный шаман.

Дункан не ожидал ни встречи с другим оборотнем, ни открывшейся информации, ни подобных вопросов. Он размышлял над тем, можно ли доверять этому человеку. В итоге решился открыть часть правды.

— Гуроохен, не знаю, поверишь ли ты в мой рассказ… Я был оборотнем. Ликантропом — так у нас называют детей луны. В поисках средства контроля превращений я отправился в Северную Америку и нашёл племя индейцев, предки которых были перевёртышами. В их легендах сохранились способы прийти к слиянию с духом зверя. Некоторое время я занимался самостоятельно, но упёрся в тупик. Один волшебник помог мне. В итоге я сразился с духом волка и объединился с ним. С тех пор я избавился от ликантропии и могу превращаться в волка по своей воле.

— Удивительная история.

— Ты мне веришь?

— Верю. Чего ж не верить? Я чувствую ложь. Ты честен со мной. С одной стороны хорошо, что ты сумел самостоятельно пройти инициацию перевёртышей и не потерять себя на этом пути. С другой стороны плохо. Необученный шаман может подвергнуться нападению злых духов. Ты даже не будешь знать, как им противостоять. Тебя спасает лишь то, что ты слаб, отчего духи тобой не интересуются. Но стоит стать сильней… Хм…

— Чем мне это грозит?

— Злые духи могут навести неудачу, болезнь и даже убить шамана, если тот их разозлит. Ты должен уметь хотя бы защищаться от них.

Дункан воспринял угрозу всерьёз. Сложно не верить в злых духов, когда знаешь о существовании волшебников и сам умеешь превращаться в волка.

— Гуроохен, ты бы мог меня научить?

Бурят не ответил сразу. Он неспешно выключил газ под закипевшим чайником и в напряжённой тишине наполнил бокалы кипятком.

На лице Дункана явственно прослеживалось напряжённое ожидание. Он волновался в надежде узнать способы защиты от неизвестной угрозы. Это сейчас он слабый шаман, но кто знает, как всё сложится дальше? Врага нужно знать в лицо.

— Хорошо, — пробасил Гуроохен. — Хоть ты староват, я возьму тебя в ученики. Только мне осталось всего две недели до воли. До этого я научу тебя нескольким упражнениям. Сколько тебе сидеть?