Дипак Чопра - Владыки света

Он услышал гулкое буханье, вероятно, минометные выстрелы, однако из его окна невозможно было увидеть, что происходит в непосредственной близости от Купола Скалы.

— Как ты догадался, что все это произойдет? — спросила Сьюзен.

— Свечение в небе — это Исмаилова работа.

— Но теперь он не посылает на них смертоносные лучи, как раньше.

— Нет, — сказал Майкл. — Если бы он снова сделал что-нибудь в этом роде, все они кинулись бы на него.

— Не кинулись бы, если бы он пообещал им исцеление, — безжалостно заметила Сьюзен. — Думаю, после сегодняшней ночи он сделается для них последней надеждой.

— Пожалуй, — сказал Майкл. — Он вытворяет много чего, но во всем этом есть один общий мотив. Он намеревается спасти мир — спасти от себя самого.

Иерусалим, а вместе с ним и весь религиозный мир, испытал шок, когда изображение Купола, в считанные часы уничтоженного пожаром, распространилось по всему Земному шару. Затаившись в своем убежище, бывшем, по-видимому, пустующей квартирой неких богатых иностранцев, приезжающих сюда только в отпуск, Майкл и Сьюзен сидели в темноте и смотрели телевизор.

Хаосу способствовало то, что события произошли в темное время суток. Вначале от сильного жара повело колонны, подпирающие золоченый Купол, и тонны металла и камня рухнули, напрочь погребая под собой святые места. Мало того, что было разрушено красивейшее из священных сооружений ислама, — над Иерусалимом повис призрак величайшего святотатства или же небесной кары. Обе эти версии равно всколыхнули тысячи людей. Словно в отместку вспыхнул пожар в храме Гроба Господня (еще одном месте, почитаемом верующими центром мира), толпа хлынула по Виа Долороза — улице, по которой Христос шел на распятие, — высаживая окна и грабя все на своем пути. Арабы уже разрушили большую часть древних синагог в Старом Городе, прежде чем утратить его в результате войны 1948 года, сделавшей Израиль государством, но теперь не устояли и сохранившиеся остатки древних арок и колонн. Это был явный всплеск ненависти, которая, в сущности, никогда не покидала сознание тысяч и тысяч людей — быть может, всех, кроме тех, кто напрочь порвали с любой религией.

Лишь около трех часов ночи Майкл решил, что они могут выйти наружу не особо рискуя. Близлежащие улицы еще дышали злобой, но прежнее безумие понемногу улетучилось. Повсюду сновали полицейские с мегафонами, возвещая о начале общегородского комендантского часа. Среда сменялась четвергом. Грядущий рассвет знаменовал собой наступление еврейской Пасхи.

Добравшись наконец до места, где был оставлен джип, Майкл и Сьюзен не обнаружили его на месте — обычные издержки беспорядков. Хотя имевшиеся при них документы в какой-то степени защищали их от ареста, никому из них не хотелось быть невзначай подстреленным шатающимися по городу экстремистами. Иерусалим жил по законам военного времени; блокпосты стояли едва ли не на каждом углу. Далеко не все они были укомплектованы армейскими подразделениями, и все, на что было способно большинство из них, — это вовремя убраться с пути тех, кто мог бы захотеть с ними расправиться.

— Красный Крест наверняка развернул где-то здесь медпункт, — предположил Майкл.

— В Израиле это называется Маген Давид Адом, «Красная Звезда Давида», но хочется надеяться, что ты прав. Лучшее место для этого возле Яффских ворот. «Новый Иерусалим», наверное, превращен в приют для беженцев, и мы, по крайней мере, сможем связаться оттуда с посольством.

Майкл кивнул и двинулся вперед. В глазах резало от дыма; он висел низко над городом, рассеивая огни случайных пожаров, святые же места и вовсе казались погруженными в красную мглу. Посреди сюрреалистического запустения то и дело сновали вооруженные патрули сотен разнообразных противоборствующих фракций. В сточных канавах грудами лежали трупы. Старые споры решались с помощью бомб и поджогов; горело, похоже, не меньше, чем полгорода. Стараниями Исмаила вместо Пасхи наступил Армагеддон.

Спустя час петляний и блужданий Майкл со Сьюзен достигли-таки отеля и обнаружили, что «Новый Иерусалим» объят пламенем. Вдоль широкой улицы, на которую выходил его фасад, стояли танки, охраняя пожарные машины. К одному из грузовиков сзади была прицеплена гаубица. Повсюду солдаты убирали трупы, старательно обходя лужи воды от брандспойтов. Из горящего здания выбежали двое пожарных, волоча третьего. Голова его безвольно болталась. Протолкавшись сквозь толпу, Майкл подбежал к ним.

— Я врач! — закричал он.

Пожарные передали ему свою ношу с рук на руки, и Майкл уложил пострадавшего на мостовую. Лицо пожарного было черным от копоти, одежда на руках и ногах обуглилась.

— С вами все будет в порядке, — сказал Майкл. — Вы не чувствуете признаков шока?

Пожарный покачал головой, но его широко раскрытые глаза говорили о противоположном. Майкл расстегнул его плотную куртку и с удивлением обнаружил, что его рука покраснела от крови. В этого человека кто-то стрелял. Майкл разорвал нижнюю рубаху. Огнестрельная рана, под левым плечом.

— Вы сможете его спасти? — услышал он позади себя.

— Достаньте мне морфию, — велел Майкл.

Он догадался собрать в пустовавшей квартире импровизированную аптечку. Пошарив в рюкзаке, он отыскал кусок полотенечной ткани и зажал им рану.

— Держите крепко и давите изо всех сил, — сказал он стоявшему рядом. — Мы сможем продержать его в стабильном состоянии до приезда «скорой».

Подошла Сьюзен. Раненый пожарный слабо забился, постанывая от боли.

— Снайперы устраивают пожары и ждут, когда кто-нибудь придет тушить, — проговорил он.

Майкл одной рукой пощупал пульс раненого, другой пытаясь нашарить в рюкзаке ножницы.

— Мои люди сказали мне, что вы врач? — услышал он над ухом.

— Да. Морфий принесли?

Невидимая рука сунула ему наполненный шприц для подкожного впрыскивания. Майкл разорвал раненому рукав и принялся искать вену; кожа под его пальцами треснула. Он выдернул шприц и вытащил еще один кусок полотенечной ткани.

— Носилки сюда!

Рассвет застал их в развернутом неподалеку импровизированном медпункте; за отсутствием кроватей раненые были разложены на одеялах. Майкл сопроводил сюда своего пациента и как мог поддерживал его состояние до тех пор, пока того не погрузили в фургон пикапа, мобилизованного в качестве машины скорой помощи.

Ночь омрачилась бесконечным потоком раненых. Сьюзен превратилась во вторую пару рук Майкла, оказывающего первую помощь от ожогов, переломов, ножевых и огнестрельных ранений. Подошел грузовик с медицинскими принадлежностями и двумя санитарами; Майкл задействовал обоих. Они быстро израсходовали запас хирургических перчаток, и ему пришлось ограничиться мытьем рук водкой, инъекциями антибиотиков и вознесением молитв богу антисептики о том, чтобы этого хватило для защиты от инфекции.