Айрис Мердок - Зеленый рыцарь

— Должно быть, ушел, — предположил Клемент, — Луиза, огромное спасибо, с твоей стороны было очень любезно… Мне очень жаль, что все так обернулось…

— Клемент, милый, не огорчайся… Пусть все разойдутся, останься со мной…

Но Клементу не терпелось уйти, и он быстро сбежал по лестнице.

Мой поднялась к себе в комнату, Сефтон уже заканчивала в кухне мыть посуду. Тесса вызвала такси для себя и Джоан, предложив Харви также поехать с ними.

Стоя на лестничной площадке перед дверью своей комнаты, Алеф сказала:

— Харви, дорогой, поезжай с ними.

— Но я хотел поговорить с тобой, — ответил он.

— Не сейчас. Что бы там ни было, не переживай. В любом случае… в общем, Харви, все случившееся ужасно странно…

— Да все в порядке. Алеф, я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. А вот и ваше такси. До скорого.

— Подождите, пожалуйста! Прошу, позвольте мне поговорить с вами!

Ошеломленный внезапным уходом Мира, Беллами на мгновение растерялся. Потом, вместе со всеми придя в себя от изумления, он вскочил и забормотал что-то. Быстро протолкавшись к двери и выйдя из гостиной, он столкнулся на лестнице с Луизой и, принеся ей свои извинения, попрощался. Перед входной дверью Беллами пришлось задержаться, поскольку, входя в нее, он никогда не знал, вернее не задумывался, как она открывается. В конце концов он справился с замком, вспомнил, что забыл надеть пальто, вернулся за ним и выбежал на улицу, едва не растянувшись на ступеньках крыльца. Вдохнув резкий холодный воздух, Беллами отчаянно закрутил головой, всматриваясь в пустынную улицу. Тротуар поблескивал крупинками инея. Туманный и темный вечерний воздух клубился вокруг фонарей локализованными мутно-желтыми сферами. Вдали мелькнули очертания высокой фигуры Мира, почти растворившиеся в темноте. Поскальзываясь, едва не падая на обледенелом тротуаре, Беллами бросился вдогонку. И вот уже, вытянув руку, он пытался уцепиться за рукав Мира.

Тот резко отступил в сторону, сжав свой зонт и вздрогнув, даже испугавшись, и пристально посмотрел на Беллами. В полном молчании он пошел дальше, а Беллами засеменил рядом с ним.

— По-моему, вы сегодня не произнесли ни слова, — наконец сказал Мир.

— Да, извините, меня зовут Беллами Джеймс…

— Вы, наверное, тот мужчина с собакой.

— Нет, уже нет, я отдал мою собаку. Теперь она живет с ними.

— Почему? Мне очень понравилась ваша собака. Как ее зовут?

— Анакс. Я должен жить в одиночестве… Я объясню… Я все объясню… Мне так хочется поговорить с вами, спросить вас…

— Что же вы хотите спросить? Вы не могли бы идти немного быстрее?

— Да, да, я хочу, о, так много разного… можем мы где-нибудь поговорить?

— Давайте прогуляемся для начала.

— Откуда вы узнали, что у меня жил пес?

— Я следил за вами, как за другом профессора Граффе, в ожидании его возвращения. Мне думалось, что он может навестить кого-то из друзей. Не беспокойтесь, эти дни уже в прошлом. Что же вам нужно?

— Вы рассказали такую необычную историю. Конечно, вы, должно быть, заблуждаетесь, то есть такого не может быть… и все остальные подумали…

— Не важно, что подумали остальные. Что подумали вы?

— Не знаю. По-моему, то, что вы рассказали, невозможно. Но почему-то я поверил, безусловно, я поверил в вас. Вы, должно быть, ошиблись. Мне кажется, я понимаю, так бывает, именно так, наверное, все и случилось… Послушайте, вон «Ворон», может, мы зайдем туда? По-моему, это тихое местечко…

— Не думаю. Оно слишком близко… давайте еще пройдемся, если вы не возражаете, прогуляемся еще немного. Я люблю бродить по Лондону. Впереди будет еще один паб под названием «Замок». Так вы сомневаетесь в том, что я говорил правду?

— В общем, нет, то есть я не думаю, что вы намеренно…

— Не важно, мы поговорим позже. Давайте прогуляемся в тишине. Накрапывает мелкий дождик. Извините, что не приглашаю вас под мой зонт. Возможно, вам стоит надеть пальто.

«Замок» оказался очень тихим, почти незаметным маленьким пабом в глухом переулке. Мир, очевидно, знал его хозяина.

Позволив Миру заказать напитки, Беллами покорно сел в уголке. Он с заметным трудом стащил с себя промокшее пальто. В хорошо освещенном помещении бара было действительно тихо и почти безлюдно. Мировые сделки (он вдруг представил себя и Мира как подельников) проводятся в баре под приглушенный шум голосов. Беллами подумал, что в пабе царят свет, чистота и пустота, как в каком-то фантастическом рассказе, как в космическом корабле, потерявшем силу земного притяжения, где все движения стали замедленными и плавными. Дождь успел намочить его до того, как он надел пальто, и Беллами, сидя в подмокшем костюме, почувствовал ноющую боль во всем теле. На него навалилась ужасная усталость. Он не помнил, когда ел последний раз. Весь этот день он просидел на кровати, дожидаясь времени выхода на это дружеское представление. И что же Беллами там увидел? Нечто ужасное… некую магическую иллюзию. Его глаза начали слипаться. Он подумал, что это сон, какой-то сонный бред, подобный тому бреду, который, по словам Луизы, привиделся Миру, когда тот лежал в обморочном состоянии. Мир принес напитки. Заказавший лагерное пиво, Беллами, увидев принесенную кружку, вспомнил, что отказался от алкоголя. Он взял кружку и отпил немного. Замечательный вкус. Мир пил нечто похожее на лимонад.

— Чем вы занимаетесь? — спросил он у Беллами.

— Ну, раньше я занимался разными вещами, служил в социальной сфере, учительствовал, а теперь ничего не делаю.

— С чем вас и поздравляю.

— Я жду приглашения в один религиозный орден.

— Тогда поздравляю вас вдвойне.

— Только я не уверен, примут ли меня туда. Я хочу стать отшельником, хочу отрешиться от мирской жизни. Но конечно, у меня нет особых достоинств, просто я не могу жить как все, не могу ужиться в этом времени. Я не способен разобраться даже в самом себе, у меня кончились все обычные побудительные силы. Я не способен совладать с собственным телом и, даже ложась спать, не знаю, куда деть руки.

— Это может стать серьезной проблемой.

— Не смейтесь надо мной.

— И не думаю смеяться.

— Понимаете, я не безумец, я переживаю депрессию. Она не похожа на житейские страдания. Она подобна тоскливому угасанию, мрачному унынию. Но вам, должно быть, все это хорошо известно, раз вы занимаетесь психоанализом. Надо же… меня только что осенило… наверное, вы могли бы помочь мне…

— Мне пришлось отойти от дел, я уже говорил, что не могу больше работать. Я живу одним днем, ценю каждый новый день, позволяющий мне увидеть свет солнца.

— Но вы могли бы помочь, если бы просто поговорили со мной. Иногда я беседую со священником, одним монахом, я пишу ему письма, но это не одно и то же. Я чувствую, что вы способны помочь мне.