Софья Ролдугина - Искусство и Кофе

Лайзо. Да, точно…

— …Хорошо, мистер Спенсер, так и поступим, — кивнула я, завершая разговор. — Что касается дамбы на Тиссе, зимой мы все равно ничего строить не будем, но летом нужно непременно вернуться к этому вопросу. Ссуду Макбрайнам на ремонт винокурни и расширение производства, думаю, можно выдать, это надежные люди. Когда составите договор — покажите мне. На этом все. И, да, чуть не забыла, мистер Спенсер — позовите ко мне мистера Маноле, у меня к нему есть разговор.

Когда управляющий вышел, я достала из ящика стола прошение Лайзо об увольнении, спички и медный поднос. Через четыре минуты в дверь постучали.

— Входите, — я не смогла сдержать вздох. Разговор предстоял не из приятных. Ничего, потом закажу шляпку-другую и подниму себе настроение. И Мэдди заодно.

— Добрый день, леди.

Надо отдать Лайзо должное, в себя он приходил быстро. Конечно, хромота за один день никуда не делась, как и повязка на голове, но в целом вид у гипси был далеко не такой побитый и мрачный, как вчера. Правда, многочисленные следы от ушибов налились жутковатым синевато-фиолетовым цветом. Один — на скуле, другой — у основания шеи, отчетливо видный в вырезе серой домашней рубахи.

На запястьях у гипси тоже были синеватые «браслеты» — следы отнюдь не ласковых попыток удержать его, а вот содранные ладони уже поджили.

— Мистер Маноле, как вы думаете, что это? — я взмахнула смятым листком бумаги.

Лайзо прищурился:

— Это, кажется, мое прошение, леди… Что?!

Я невозмутимо чиркнула спичкой и поднесла трепещущий огонек к краю чуть влажного из-за погоды листа. Занялась бумага не сразу, но потом все же разгорелась. Когда пламя начало подбираться к пальцам, я аккуратно положила ее на медный поднос.

— Что? Очевидно, ответ на ваше прошение. Я его не подпишу. Даю вам три дня сроку на лечение. А потом извольте заняться починкой автомобиля и приступить к обязанностям водителя.

— Но…

— Вы чем-то недовольны?

— Нет, — Лайзо вдруг улыбнулся, так тепло, что у меня мурашки по спине побежали. Не такие, как бывают от испуга… Другие какие-то. — Я очень рад. Думал, леди, что вы меня теперь взашей прогоните. После всего-то. Я…

— Помолчите, будьте любезны. Я еще не закончила. И, да, присядьте, я помню, что у вас болит нога.

Лайзо, кажется, пробормотал что-то вроде «садиться велят — к дурным вестям», но я не обратила на это никакого внимания.

— Мистер Маноле, я знаю, кто нанял тех людей. Точнее, кому они подчиняются.

— О.

Судя по красноречивому взгляду Лайзо, гипси прекрасно понимал разницу между наемниками и подчиненными.

— Это человек — маркиз Рокпорт, — продолжила я тем временем. — Буду с вами откровенной, я не ожидала, что он зайдет так далеко. Маркиз вмешивается в дела нашей семьи в исключительных случаях. Очевидно, он посчитал, что вы в достаточной мере… исключительны. Мне удалось уладить это недоразумение, но хочу вас предупредить, что отныне за вами будут следить очень пристально, — я сделала многозначительную паузу. — Не пытайтесь избавиться от слежки, они так или иначе узнают все, что им нужно. Если на вас будут пытаться оказать давление — не лезьте на рожон, по возможности уходите от конфликта и как можно скорее докладывайте о случившемся мне. Еще раз повторю — не пытайтесь перехитрить этих людей, вы просто не представляете, с кем имеете дело. Один раз вам повезло. Другой раз удачи может и не хватить.

— Вы говорите… слишком откровенно, — произнес Лайзо спокойно, но кровь от лица у него отхлынула. — А могу я узнать, чем заслужил такое нерасположение маркиза?

— Конечно, можете. Скажем так, маркиз осведомлен о вашем прошлом.

— Насколько хорошо?

Напряжение в комнате стало почти физически ощутимым. Лайзо будто закаменел.

— Недостаточно хорошо, чтобы предъявить вам официальное обвинение. Кроме того, маркиз вряд ли захочет, чтобы арест водителя и судебный процесс повредили моей репутации, — честно ответила я. — Однако это не тот случай, когда нужны формальные обвинения. Думаю, не надо вам пояснять, почему. Да, кстати, говорит ли вам о чем-нибудь имя Саммершот?

— Розалин? — живо откликнулся Лайзо, и в глазах у него мелькнула тень некоего определенно приятного воспоминания.

— Вижу, что говорит, — ответила я, когда сумела справиться с неуместным чувством раздражения. — Так вот, та история вызывает у меня отвращение, не буду скрывать. Нельзя играть человеческими судьбами, это даже хуже воровства и ненамного отстает от убийства. Эллис сказал мне, что вы хотите оставить прежнюю жизнь. И только поэтому я взяла вас на работу. Прошлое исправить невозможно, но начать все с чистого листа вы можете. И это, мистер Маноле, будет поступок сильного человека, заслуживающий самого глубокого уважения. Легко быть праведником с детства, под пристальными взглядами не менее благочестивых родителей или, к примеру, монахинь из пансиона. И куда как труднее отступить с пути легкого и сладкого, отказаться от ложной гордости и фальшивой свободы, стать… человеком .

Я замолчала. Прошение об увольнении медленно дотлевало на подносе. Может, следовало подписать эту глупую бумажку и избавиться от множества проблем разом?

Нет. Уверена, как только Лайзо лишится работы у меня, дядя Рэйвен завершит начатое. Самому Лайзо, конечно, знать об этом не стоит.

— Спасибо, леди, — произнес вдруг он, и я вздрогнула от неожиданности.

— За что?

— За откровенность, — улыбнулся вдруг Лайзо. Он выглядел сейчас так, как будто и не было последних нескольких дней — тот же легкомысленный кошачий прищур, что обычно, и чуточку нахальная поза. — А… что еще рассказывал обо мне маркиз?

«Что еще ему известно», — перевела я про себя.

— Э-э… Некоторые вещи, — мне очень хотелось спросить про второе прозвище, про «Искусителя», но язык не поворачивался. — Настолько любопытные вещи, что теперь меня мучает один вопрос: если все это правда, зачем вы согласились на место водителя?

Я спросила это шутливым тоном, но Лайзо неожиданно посерьезнел.

— Не знаю, леди. Не спрашивайте. Только одно скажу — я б не променял сейчас свою теперешнюю жизнь на ту, прежнюю.

Что-то в его голосе подсказало мне, что дальше проявлять любопытство будет крайне неразумно. Да и разговор затянулся — наверняка Мэдди уже ждала меня под дверью, изнывая от нетерпения перед поездкой за шляпками.

Я уже думала, что сюрпризы у судьбы в шкатулке закончились — хотя бы на ближайшие несколько дней. Но тщетно. Когда мы с Мэдди прибыли в кофейню, нагруженные шляпными картонками, выяснилось, что на кухне меня уже ждет Эллис с двумя новостями.

Во-первых, этой ночью были арестованы шестеро подозреваемых в ограблении галереи — все выходцы с Альбы, воры, промышляющие в основном предметами искусства.