Елена Руденко - Перстень Сулеймана[СИ]

Обитель духов перстня, как назвал их Торвалин, внушала необъяснимый страх. Первое, что напугало нас — это тишина. Затем каждый из нас почувствовал, будто за ним наблюдают сотни невидимых глаз. Нам чудилась, как кто-то постоянно бесшумно следует за нами по пятам.

Безымянный торопил нас с самого начала пути, твердя, что до наступления темноты, мы должны укрыться на ночлег. Ближайшим местом ночлега он назвал какой-то грот, до которого путь не близкий. Мы могли двигаться быстрее, если бы не милая барышня, которая с трудом поспевала за нами. Наконец, глядя на солнце, клонящееся к горизонту, наш проводник не произнёс:

— Идти будем с моею прытью, кто отстанет — его беда!

И мы почти бегом припустились за ним. Я едва успевал за своими спутниками. Даже тихоня Кролёвский оказался ловчее меня. Барышня вскоре отстала от нас. Я обернулся, испугано вглядываясь в сгущающуюся темноту. Затем повернулся, дабы окликнуть спутников — они скрылись за склоном горы. Прогнав жалость к заблудившейся гадалке, я бросился догонять их.

Укрывшись в гроте, мы не почувствовали долгожданного спокойствия. Казалось, холодные каменные стены прислушиваются к нашему дыханию. Даже доблестный Безымянный заметно волновался. Усталость оказалась настолько сильной, что мы, несмотря на страх, быстро уснули.

Безымянный поднял нас на восходе солнца. Мы, наскоро пожевав наш скудный дорожный завтрак, двинулись дальше. Покинув грот, мы увидели крупного ворона, сидевшего на камне у обрыва. Склонив голову на бок, он внимательно наблюдал за нами.

— Кыш, — прикрикнул на него Кролёвский.

Ворон не шелохнулся. Кролёвский поднял с земли камень.

— Не смей, — Безымянный резко прервал его намерения, — господа мистики, неужто вы не понимаете опасности?

Кролёвский испугано выронил камень. Мы обратили на него укоризненные взоры, но когда обернулись — ворона уже не было. Впервые за всю свою сознательную жизнь я осенил себя крестным знаменем.

— Теперь нам надо спешно преодолеть горный лес, — сказал Безымянный, — двигаемся не останавливаясь. Привал будет, когда деревья останутся позади нас…

— А что такого в этом лесу? — полюбопытствовал Торвалин.

— В том-то и дело, что узнавшие, назад не пришли, — усмехнулся Безымянный, — за отставшим не возвращаемся!

Я вспомнил про бедняжку Венсан, но быстро прогнал мрачные мысли о её судьбе. Мы послушно двинулись за нашим проводником.

Горный лес, действительно, вызвал у меня ещё больший ужас, чем открытая горная местность. А тишина… в лесу она казалась особенно пугающей. Обычно среди деревьев раздаётся множество звуков, а тут — не было даже щебетания птиц.

Начался длинный и мрачный путь. Узкая тропинка шла по склону горы, заросшей деревьями и кустарниками, нам приходилось пробираться сквозь ветки деревьев, рискуя сползти с крутого склона. Мне казалось, будто крючковатые пальцы хватают меня за одежду, я стыдился подобного детского страха, который не сумел унять. На этот раз отставал Торвалин. Он неуклюже путался в ветках деревьев.

— Старайтесь не ломать ветки, — предупреждал нас проводник.

Вопрос "почему?" никто не задавал, но выполнить такое условие оказалось невозможным. Начало темнеть. Я уже с трудом различал фигуры спутников впереди меня.

— Ты спешишь? — вдруг мне почудился чей-то голос.

Я огляделся по сторонам.

Среди деревьев стояла девушка в белом черкесском платье, она жестом манила меня. Её улыбающееся лицо было бледным и неподвижным. Подавив крик ужаса, я ускорил шаг. Выбравшись из леса, мы обнаружили, что Торвалин отстал от нас.

Местом нашего второго ночлега стал горный каменный домишко, даже не домишко, а каменный сарай с земляным полом. Хоть какая-то крыша над головой.

Ночью мы проснулись от стона Кролёвского. У него оказался сильный жар, я зажег лучину и с ужасом отшатнулся от него. Лицо моего спутника покрывали красные пятна. Он пытался что-то сказать нам, но не смог, только безумно мотал головой, оглядываясь по сторонам. Через несколько минут его дыхание прекратилось…

— Что с ним сталось? — спросил я проводника.

Меня охватил леденящий ужас.

— Ложитесь спать, — коротко ответил он, накрывая лицо мертвеца платком, — завтра третий день пути…

Забившись в угол, я решил последовать его совету. Вдруг завтрашний день станет последним для меня? Надеюсь, мою сумку с записями найдут путники, путь спустя много лет, и узнают о нашей судьбе, те, кому удастся добраться до этого домишка живыми…

Преодолев открытый горный склон, мы ступили в мрачный горный лес. Узкая тропинка уходила вдаль среди стволов деревьев. По сломанным веткам нетрудно было догадаться, что здесь недавно прошли люди. Ольга держалась мужественно, но я чувствовал её скрытое волнение. Моя спутница вздрагивала, глядя на чернеющие ветки деревьев, одетые в поредевшую желтоватую листву. Их очертания, действительно, казались застывшими мистическими фигурами.

"Скоро мы найдём второго", — мелькнула мысль.

Предчувствие вновь не обмануло меня, жизненный опыт и наблюдательность иногда могут сравниться с мистическим даром. Среди деревьев мы увидели неподвижный человеческий силуэт. Я выхватил пистолет. Ольга последовала моему примеру. Человек не шелохнулся. Я осторожно подошёл к нему. Ольга замерла на месте, готовая немедля выстрелить.

Человек стоял спиной к нам. Я окликнул его — безрезультатно. Пробравшись через деревья, я увидел искажённое лицо Торвалина. Две острых ветки пронзали его шею насквозь…

Я крикнул Ольге, чтобы она не шла за мною. Даже для смелой барышни подобное зрелище было слишком неприятным.

Не имея возможности похоронить тело, я накрыл лицо авантюриста платком.

— Торвалин тоже мёртв, — сказал я Ольге.

— Неужто духи убивают всех, кто хочет добыть перстень? — спросила она.

Я не нашёлся, что ответить. Перед моим взором ещё мелькал образ Торвалина с пронзённой шеей.

В конце дня мы набрели на домишко, сложенный из камней, крытый ветками вместо крыши. Я первым вошёл внутрь. На земляном полу лежал человек, лицо которого скрывал платок. Пальцы несчастного были скрючены мучительной агонией. Подняв платок, я не сразу узнал Кролёвского, его искажённое лицо осыпали красные язвы.

— О Боже! — прошептала Ольга. — Проклятье истребляет искателей!

Она стояла в дверях, и к счастью не видела лица Кролёвского.

— Похоже, путники решились остановиться здесь на ночлег, — задумался я.

— Он был последним? — спросила Ольга. — Остался только Безымянный…

— Наверно, — неуверенно ответил я. — Значит, мы вскорости встретим Безымянного и Александру…

Ольга промолчала, я чувствовал, как она с трудом отгоняет мрачные мысли. Я окинул взглядом пустую тёмную комнату, тщетно пытаясь найти хоть какой-то предмет, бросающий свет на страшную тайну. В углу я увидел дорожную сумку. Среди вещей оказались исписанные листки. Сначала записи были сделаны аккуратно пером, потом небрежно карандашом. По взгляду Ольги я понял, что она умоляет меня покинуть жутковатое место. Я внял её немой просьбе, забрав записи.