Елена Руденко - Перстень Сулеймана[СИ]

Я, наконец, решился написать о знакомстве с моей очаровательной супругой Ольгой и её сестрой Александрой. Тогда я не подозревал, что меня ждёт череда невероятных мистических событий.

На Кислых Водах начиналась осень, но представители водяного общества не спешили разъезжаться. Погода весьма благоволила. Я начал понемногу поправляться после тяжёлого ранения. Мне уже удавалось самостоятельно передвигаться, не опираясь на ненавистную палку подобно немощному старику. Однако мои движения частенько оказывались весьма неловки, иногда я спотыкался, кляня себя за неуклюжесть.

Мой приятель доктор Майер сулил мне скорое выздоровление, но настаивал на дальнейшей осторожности.

— Смените военную службу на гражданскую, женитесь — и проживёте до ста лет, — весело, но слишком настойчиво советовал он.

Я не желал признать, что ранение вынудит меня оставить службу, слишком я сроднился с Кавказом, и разве можно представить меня за письменным столом или в салонных гостиных. Я давно снискал славу человека, избегающего светские беседы и развлечения. Чем подобное времяпровождение может заинтересовать меня, привыкшего опасным странствиям по горной местности или к жаркому бою? Сплетнями? А может, новомодными идеями, которыми заняты скучающие молодые люди? Они, хихикая, обсуждают государственные дела подобно школьникам, к которым строгий учитель повернулся спиною. Каждый из них полагает, будто знает, как государю императору надобно управлять государством. Какой вздор, им бы управлять стаей дворовых гусей в мелком поместье!

Ладно бы болтуны, гордящиеся храбростью своих мыслей, оставались в своих салонах. Из-за глупостей, которыми сии господа заняты от безделья, их отправляют в наши полки. Пользы от ссыльных вольнодумцев, как они себя называют, никакой. Они только слоняются по округе, ряженные в черкесские костюмы подобно обезьянам на кубанских ярмарках, делают суровые хмурые лица и морочат головы дамам и барышням на водах. Какие с них могут получиться вояки, когда они с трудом припоминают, как держать в руках пистолет, а саблей владеют не столь ловко как болтовнёй.

Хотя… из пришлых мне запомнился один человек… Возможно, с него выйдет толк, если он не отыщет себе неприятностей. Он прославился стихами на смерть Пушкина. Пожалуй, мнение о светском обществе, изложенное в его стихах, я разделяю полностью. Как его фамилия? Лермонтов, кажется…

Помню, я сразу же высказал Лермонтову своё суждение о так называемых вольнодумцах, заполонивших Кавказ, и попросил его не донимать меня подобной бестолковой болтовнёй.

— Вы можете себе позволить не разделять подобные взгляды, — весело ответил он, — вам легко найти тему для беседы…

Возможно, причина так называемого "вольнодумства" кроется именно в желании молодых людей быть интересными.

Любопытно, несмотря на мою отстранённость от светских забав, я прослыл очень интересным собеседником.

— Вы очень умны, — твердил мне доктор Майер, — помню, вам удавалось раскрывать запутанные убийства. Держу пари, вы вскорости станете успешным сыщиком!

Эта идея показалась мне весьма заманчивой, но я не спешил оставить надежду принять участие в следующей экспедиции.

— Несмотря на вашу отстранённость, вы вскоре женитесь, — сказал мне Лермонтов, — ваша избранница будет нрава строптивого, но с вами ласкова. Красивая барышня с тёмными волосами, худощавая немного, но очаровательна…

Его слова вспомнились мне впервые, когда я увидел Ольгу… Мне стало особенно неловко за свою нетвёрдую походку, но я успокоился, поймав её взгляд, в котором была не жалость, а восхищение. Наверняка, доктор Майер успел рассказать барышне о моих кавказских приключениях. Ольга приехала на воды с младшей сестрой Александрой в сопровождении дядюшки-опекуна, волочащегося за всеми молоденькими дамами в округе. Вокруг Ольги вились толпы поклонников, она обладала удивительным талантом очаровывать.

Доктор, уловив мой интерес к Ольге, сразу же представил меня. Однако приятной беседой первой встречи насладиться не удалось, поскольку за нами увязался один из светских хлыщей, некий Арошин. Никто не знал откуда взялся сей субъект, проводящий время в непрерывных кутежах, и опасающийся дуэлей.

— Моя младшая сестра Александра! — представила Ольга девочку лет пятнадцати, которая, как я узнал позднее, стала весьма знаменитой своим необыкновенным даром.

— Она слабоумная, — шепнул мне Арошин.

Его наглость взмутила меня, Александра никак не походила на слабоумную, у юной барышни был поразительно осмысленный взгляд, даже… как мне точно показалось, прозорливый… Напраслина Арошина прозвучала достаточно громко, и Аликс отчетливо расслышала обидные слова. Девочка сжала губы, чувствуя, что заплачет от обиды.

— Не сомневаюсь, что ума у юной барышни будет более, чем у некоторых представителей водяного общества, — осадил я его.

Ольга благодарно улыбнулась мне.

— Я предлагаю таким умникам взглянуть в зеркало, — продолжила она, пристально глядя на Арошина, — дабы лицезреть истинного глупца…

Арошин, улыбнувшись в ответ, сделал вид, будто данное замечание относится не к его персоне, и после нескольких неловких фраз о чудесной погоде, спешно удалился. Его примеру вскоре последовал и доктор Майер.

Нрав Ольги оказался, действительно, дерзкий, но в беседе со мною она была сама учтивость и нежность. Она казалась мне немного беззащитной, вызывая непреодолимое желание стать её верным заступником. Меня заворожило изумительное сочетание строптивости и нежности.

Я не удержался, и осмелился нанести визит Ольге на следующее утро. Когда я прибыл, её горничная попросила меня подождать.

В гостиной комнате я встретил Александру, которая весьма приветливо приняла меня. Только став моею женой, Ольга поделилась со мною, что, узнав о моём визите, она сильно заволновалась, и долго не могла выбрать какие цветы приколоть к причёске и платью, какие украшения выбрать. В петербургском свете даже подобная мелочь может надолго испортить мнение о вкусе барышни. Признаюсь, даже несмотря на свою наблюдательность, я не обратил внимание ни на цветы, ни на украшения, когда Ольга обрадовала меня своим появлением. Замешкавшись, Ольга отправила младшую сестру занять меня в мучительные минуты ожидания.

Я заметил шахматную доску с расставленными к игре фигурами.

— Вы любите играть в шахматы? — спросил я Александру.