Артур Мэйчен - Ангелы Монса: Лучники и другие военные легенды

И проповедники высокой церкви, и нонконформисты не остались в сторое: Епископ Уэллдон, Декан Хенсли Хенсон (скептик), Епископ Тейлор Смит (главный капеллан) и множество других духовных лиц занялись этим вопросом. Доктор Хортон проповедовал об «ангелах» в Манчестере; сэр Джозеф Комптон Рикетт (Президент Национальной Федерации Свободных Советов Церкви) заявил, что солдаты на передовой имели видения, видели сны и получили доказательство существования сил и властей, сражающихся за них или против них. Со всех концов земли редактору «Ивнинг Ньюс» приходят письма с теориями, убеждениями, объяснениями, предложениями. Это все крайне замечательно; можно сказать, данное происшествие — психологическое явление, представляющее значительный интерес, вполне сопоставимый с великим российским заблуждением минувших августа и сентября.

Теперь, возможно, некоторые люди, судящие по тону этих моих замечаний, могут решить, что я не верю в возможность вмешательства метафизического плана в дела физического плана. Они ошибутся, если сделают такой вывод; они ошибутся, если предположат, что я считаю вероятными чудеса в Иудее, но не считаю вероятными чудеса во Франции или Фландрии. Я не утверждаю подобных нелепостей. Но признаюсь совершенно искренне, что не верю ни в одну из легенд об «Ангелах Монса», отчасти потому, что вижу, или думаю, что вижу, их происхождение из моей собственной беллетристики, но в основном потому, что я пока не получил ни единого свидетельства, которое могло бы расположить меня к вере. Это и впрямь бессмысленно и достаточно глупо, если человек говорит: «я уверен, что эта история — ложь, потому что сверхъестественный элемент присутствует в ней»; в таком случае перед нами и впрямь червь, роющийся в отбросах и отвергающий существование солнца. Но если такого человека мы признаем дураком — а он и есть дурак, — то дураком будет и тот, кто говорит: «Если в рассказе есть нечто сверхъестественное, этот рассказ истинен, и чем меньше свидетельств, тем лучше»; я боюсь, что именно таково отношение многих, называющих себя оккультистами. Я надеюсь, что никогда не сумею так рассуждать. Так что я не говорю о невозможности сверхъестественного вмешательства, о том, что его не было во время этой войны — я не знаю об этом ничего, так или иначе, — но я утверждаю, что нет ни единого свидетельства (до сих пор), подтверждающего нынешние истории об ангелах Монса. Ведь, заметьте, это особенные истории. Они опираются на рассказы из вторых, третьих, четвертых, пятых рук, изложенные «солдатом», «офицером», «католическим корреспондентом», «сестрой милосердия», множеством безымянных людей. Действительно, имена были упомянуты. Во время обсуждения было названо имя леди, весьма неосновательно, как мне кажется, и я не сомневаюсь, что этой леди пришлось вытерпеть множество приставаний и расспросов. Она написала редактору «Ивнинг Ньюс», отрицая какое-либо знание о предполагаемом чуде. Эксперт Общества Психических Исследований признает, что никакого реального свидетельства по данному вопросу Общество не получило. И затем, к моему изумлению, она принимает суждение, что некоторые люди на поле битвы «галлюцинировали», и развивает теорию сенсорной галлюцинации. Она забывает, что, по ее собственным указаниям, нет никакой причины предполагать, что вообще были какие-то галлюцинации.

Кто-то (неизвестный) встретил сестру милосердия (неназванную), которая говорила с солдатом (аноним), который видел ангелов. Но это — не свидетельство; и даже Сэм Уэллер в самом добродушном настроении не посмел бы огласить это в Суде.

Пока не появилось ничего, даже отдаленно напоминающего доказательство любого сверхъестественного вмешательства в течение Отступления в Монсе. Доказательство может появиться; если так, оно будет интересно и более чем интересно.

Но, принимая нынешнее положение дел, как же получается, что нация, погруженная в абсурдный материализм, восприняла праздные слухи и сплетни о сверхъестественном как некую истину? Ответ содержится в вопросе: именно потому, что атмосфера, в которой мы живем, это материализм, мы поддержим что угодно — спасая истину. Лишите человека хорошего спиртного — и он будет глотать метиловый спирт с радостью. Человек создан для того, чтобы быть нетрезвым; быть «благородно диким, не безумным». Приведите Пророков Какао и всю их компанию, дабы совратить его тело и душу, и он добудет себе то, что сделает его неблагородно диким и впрямь безумным. Практичным, деловым людям, продвинутым мыслителям, свободомыслящим трудно поверить в мадам Блаватскую и Махатм, в известное сообщение с Золотого Берега: «План Судьи верен; следуйте ему».

И основная ответственность за это мрачное положение дел несомненно ложится на плечи большей части духовенства англиканской Церкви. Христианство, как превосходно заметил г-н В.Л. Кортни, — великая Религия Тайны; это — Религия Тайны . Священники этой религии призваны на великую и ужасную битву; римские папы должны быть первооткрывателями, создателями моста между миром чувств и миром духа. А на деле они проводят время в проповедовании не вечных тайн, а копеечной этики, в подмене Вина Ангелов и Хлеба Небес имбирным элем и бисквитами: жалкая трансмутация, печальная алхимия, как мне кажется.

Это случилось во время «Отступления Восьмидесяти Тысяч», и власть цензуры — достаточное извинение столь туманного указания. Но это было в самый ужасный день того ужасного времени, в день, когда крушение и катастрофа стали так близки, что их тень достигла Лондона; и в отсутствии каких-либо определенных новостей сердца людей пали и ослабели; как будто агония армии на полях сражений коснулась душ.

В этот ужасный день, когда триста тысяч вооруженных людей со всей их артиллерией обрушились подобно наводнению на маленькие английские отряды, был один бастион на нашей линии сражения, который оказался на какое-то время в ужасной опасности — не просто поражения, но совершенного уничтожения. С разрешения цензуры и военного эксперта эта позиция может быть описана как существенная: если бы фронт в этом месте был прорван, то все английские силы были бы уничтожены, Союзники обратились бы в бегство и новый Седан был бы неизбежен.

Все утро немецкие пушки с грохотом обрушивались на этот бастиона и на тысячу человек, удерживавших позицию. Люди шутили над снарядами, и находили для них забавные имена, и делали на них ставки, и приветствовали их обрывками песен из мюзик-холла. Но снаряды все летели и рвались, и разрывали тела добрых англичан, и отрывали брата от брата, и пока повышалась температура воздуха, возрастала и ярость нападавших. Казалось, неоткуда ждать подмоги. Английская артиллерия была хороша, но ее не хватало; последние пушки под ударами врага превращались в груды железа.