Глен Дункан - Последний вервольф

За ее спиной появился вампир. Только что его не было — и вот он тут. Они всегда так передвигаются. Быстро. Даже слишком быстро. Его проворное маленькое лицо было изрезано мелкими стеклянными осколками, из ранок сочилась кровь. Он вытер лицо, вернее, шлепнул по нему, как будто там сидела туча жужжащих мошек, однако выражение сдержанности и интеллектуального превосходства не покинуло его ни на секунду.

— Не пора ли нам? — сказал он.

И тут появился вертолет. Он медленно опускался боком к нам. Лопасти глухо стучали, вихрем поднимая пыль и мелкие обломки. Легкий быстрый вертолет ВОКСа на ручном управлении. Куполообразная верхушка из затемненного стекла открылась, словно приветствуя, и мне с водительского сиденья широко улыбнулся Эллис. Затем вертолет развернулся на сорок пять градусов и ослепил нас фарами.

Я знал, что за этим последует. Знал и вампир. Скорее всего, знала и Жаклин. Это оружие называлось «град»: пушка выстреливает двадцатисантиметровыми дротиками из гикори по тридцать штук в секунду. Охотники дали пулемету ласковое прозвище «Мэри».

Вампиру не удалось выйти сухим из воды. В него попала как минимум дюжина дротиков — я видел, как один вонзился прямо в горло, другой чуть не выбил глаз. Но он быстрый, достаточно быстрый, чтобы защитить свое уязвимое сердце.

По пути он схватил первое, что попалось под руку, в качестве щита.

Все действие заняло секунды две, не больше. Я успел лишь бросить взгляд на освещенное фарами и испещренное дротиками тело Жаклин, тем временем вампир прыгнул за барную стойку и, выбив окно, скрылся в темноте.

Когда Эллис погасил ослепляющие фары, я, как и ожидал, увидел Грейнера на пассажирском сиденье; с недельной щетиной, в полном боевом снаряжении, с дробовиком на коленях и сигаретой в углу рта, он был до смешного брутален. Это было больно. Это было долго . В качестве приветствия он показал мне средний палец, улыбнулся, потом повернулся к Эллису и кивнул. Тот дернул рычаг, вертолет развернулся, взмыл над деревьями и скрылся.

Начался дождь.

Уносить ноги с виллы было совсем не весело. Для начала мне пришлось достать из себя еще два осколка: один — из левой икры, другой, причинявший мучительную боль при ходьбе, — из правого колена. Поначалу я просто лежал на огромном диване, истекал кровью и проникался жалостью к самому себе. Впрочем, свернуться в клубок от сильной, но не смертельной боли и слушать стук дождя было даже приятно. Я думал, скорбно вздыхая, что это первые минуты мира и спокойствия за черт знает сколько лет.

Но так, конечно, долго продолжаться не могло. Я доковылял к тому, что раньше было баром, сделал большой глоток из бутылки «Кауфмане», отыскал в развалинах «Парабеллум» и стал осторожно прокладывать себе путь на террасу по хрустящему под ногами стеклу.

Не считая шума дождя, в королевстве Делон все было тихо. В воздухе стояла вонь от дыма, сквозь которую прорывался приятный запах мокрой земли. Двое охранников с нижнего этажа лежали на полу в неестественных позах, все в крови, мертвые; один из них все еще сжимал в руках бинокль Клоке. С крыши не доносилось ни звука. Похоже, Грейнер еще издалека вырубил из снайперской винтовки всю охрану. А они, не успели вызвать подкрепление. И я был этому рад. К черту подкрепление. Ведь в противном случае это означало бы, что мне придется прятаться от них.

А передо мной и так стояла нелегкая задача: надо было придумать, как отсюда выбраться. Идти, с моими ранами и сломанным ребром, я точно не мог. ( Ребрами , во множественном числе, так как теперь мне казалось, что боль слишком сильная для одного-единственного ребра). Возможно, Клоке приехал сюда на машине, но также возможно, что он спустился сюда на парашюте, или прискакал на верблюде, или прилетел на космическом корабле. В любом случае, я не знал, далеко ли до ворот. Нет. Мне нужен транспорт с мотором. Поскольку я, к стыду своему, за двести с лишним лет не выучился водить вертолет (вертолет Жаклин стоял прямо на стоянке, готовый взлететь), вариант был один: добраться до гаража и попытаться без ключа завести какую-нибудь машину.

Прошло очень много времени, прежде чем я нашел гараж; я ковылял, полз, карабкался по лестницам, чертыхаясь сквозь зубы, и передвигался, как я теперь подозреваю, кругами. Кажется, однажды я даже на несколько минут потерял сознание в каком-то коридоре. В другом меня стошнило прямо на стену, на которой висела огромная картина с изображением чего-то вроде мессы в честь сатаны в духе Босха. Дождь пошел сильнее, будто хотел заставить меня поспешить. Я преодолел большую темную комнату с плоским экраном во всю стену, на котором очень толстый рэпер без звука читал рэп и делал характерные жесты, которые должны были производить впечатление мужественности и крутизны, но на деле это походило на бессмысленную и агрессивную версию сурдоперевода. Лысый мужчина с детским лицом — тот, с «Гекаты» — лежал на полу в луже крови, отвратительно мертвый, с распахнутыми глазами и подвернутой ногой. Я спустился по лестнице.

Наконец, с кровоточащими ранами, в бреду, с невыносимой болью в ребрах, которая становилась все сильнее, словно организм возмущало все это бесцельное движение, я добрался до подсобного помещения и воспрянул духом. Тут пахло свежими мягкими полотенцами, только что из прачечной. Изогнутый коридор вел в гараж.

Маша и три машины . Красная «Феррари 458 Италия». Без ключей. Белый «Ягуар ХК140» 1956 года. Без ключей. И «Фольксваген Супер-Жук» 1976 года цвета сиреневый металлик. С ключами. «Видишь, Джейк? — шепнула мне на ухо жизнь. — Это комедия. Расслабься и получай удовольствие». Я залез в «Жука» и завел мотор.

Никаких признаков солдат ВОКСа (если, кроме Грейнера и Эллиса, сюда вообще кто-то приезжал). Я остановился у выезда с виллы, открыл окно и почувствовал, как шумный густой темный лес впитывает потоки дождя, как земля жадно пьет воду. И больше никаких посторонних звуков.

— Клоке! — позвал я. — Ты еще там?

Тишина. Сам не знаю, почему меня вообще интересовало, там ли он. Клоке чем-то меня привлекал. Он напоминал Голлума. Он бы не вынес, узнав, что Его Прелесть мертва. А может, и не мертва, в зависимости от воли того вампира. Я снова позвал. Тишина. Ну, так тому и быть. Я нажал на газ.

В моем положении было бы разумно при первой же возможности поменять этот автомобиль на какой-нибудь менее подозрительный и отправиться прямиком в аэропорт. Но я не хотел об этом думать. Я был изможден. Когда я выезжал из ворот виллы Жаклин, из ран уже перестала течь кровь (в обличье человека, как и в обличье волка, я излечиваюсь с ошеломляющей быстротой), а к следующему утру они и вовсе исчезнут. Ребра, даже несмотря на удивительную способность моих клеток очень быстро чиниться, срастутся дня за два. Так что это были просто царапины. Но все внутри, что не касалось физического здоровья, определенно нуждалось в отдыхе. Тот вампир вызвал у меня сильнейшее отвращение — как, должно быть, и я у него. Я мечтал о теплой ванне, тихой комнате и мягкой постели.