Андрей Хуснутдинов - Столовая Гора

— А когда открылся ваш ресторан? — Аякс отложил фотографию.

— В 1865 году. — Иосиф снова любовно протер застекленный снимок. — Через десять лет после открытия рудника и через семь лет после основания города. Тогда же, можно сказать, и зародилась наша рестораторская династия.

— А при чем тут Иезекииль? Кстати, кто это?

— Ветхозаветный пророк. Тот, что сначала ел хлеб, замешанный на помете, а потом съел свиток Бога.

Аякс, глядя на роспись, почтительно покивал.

— Вы только не подумайте, что мы тут религиозные мракобесы или что-нибудь в этом роде, — сконфуженно сказал Иосиф. — Скорее, наоборот.

— Да ничего я не думаю. Бог с вами.

— Вот и хорошо. А Иезекииль… — Иосиф втиснул ладони между колен. — Это чрезвычайно сложная история, но ясно одно. В один прекрасный день пророку явилась огненная колесница, свидетельство Славы Господней… — Хозяин «79» сделал мимолетное крестное знамение и снова затолкал ладони между колен. — А затем было видение грядущего храма иерусалимского.

— И вы считаете, что именно этот храм и откопали на руднике?

Иосиф возвел очи горе:

— Не только я.

Аякс тоже взглянул на фреску:

— И только на этом основании?

— Нет.

С безразличным видом Аякс отпил пива. Иосиф сделал глоток из своей кружки и быстро отставил ее.

— Хорошо… А вы знаете, что золотоносная порода в руднике выработана не полностью?

Аякс почесал висок.

— Что значит — не полностью?

— Не полностью — значит, что золота там хватит еще лет на десять хорошей работы, — пояснил громким шепотом Иосиф. — А это, как минимум, тонн двадцать-тридцать. Если не больше.

— С чего вы взяли? — шепотом спросил Аякс.

— Сейчас важно не это.

— А что?

— Важно то, что остановило добычу.

— И что же остановило добычу?

— Храм.

Аякс с усмешкой прикурил сигарету.

— Вы мне не верите, — сказал сокрушенно Иосиф.

Аякс выдохнул дым.

— Да, не верю. Точнее, не знаю, чему не верить больше. Тому, что в руднике остается тридцать тонн золота, или тому, что нечто может помешать добыче этих тридцати тонн. Вы сами начали говорить о миражах и дырке от бублика.

— Что же, — кротко согласился Иосиф, — прямых доказательств у меня и в самом деле нет.

— А косвенные?

— Я их выложил.

Аякс сбил пепел сигареты в пепельницу с городским гербом на дне.

— Я не хочу вас обидеть, но все это… как вам сказать… Не знаю — слишком сказочно, что ли, несерьезно. — Он мельком взглянул на фреску. — При этом я не просто допускаю, а уверен, что предки ваши верили в храм. Они верили в храм, когда рубили породу в ужасных условиях и когда умирали под землей. Но поддерживать эту веру сейчас… Какой смысл?

— Видите? — постучал Иосиф по снимку, повернув его к Аяксу лицевой стороной. — Знамя на стене? С названием ресторана? «Семьдесят девять» — видите?

— Да, конечно.

— …И тут же, пониже — дату открытия ресторана?

Аякс взял фотографию в руки:

— 1865?

— Верно, — поддакнул Иосиф. — А почему — «79»?

— Вы у меня спрашиваете?

— Да, я у вас спрашиваю: почему мой прадед решил назвать ресторан этим нечетным числом?

Аякс вернул снимок.

— Понятия не имею.

— В таком случае я отвечу: 79 — это атомный номер золота. Если совсем по-научному, 79 — это количество протонов в атомном ядре золота.

— И что?

— Да ничего, собственно. — Иосиф пристукнул рамкой фотографии по краю стола. — Мне просто интересно, откуда в одна тысяча восемьсот шестьдесят пятом году об этом было известно моему прадедушке.

— А почему он не должен был знать об этом? — спросил Аякс.

— А потому, что до открытия господином Менделеевым его знаменитого закона оставалось еще года три. Слыхали о таком?..

По дороге в квартиру Аякс зашел в публичную библиотеку и спросил справочное пособие по химии. Пока старик-библиотекарь заводил на него учетную карточку, Аякс не спеша осматривался. Как и в ресторане, он сейчас был единственный посетитель в заведении. При этом и размеры библиотеки, и количество книжных стеллажей показались ему явно чрезмерными для городка с шеститысячным населением. В одной из репродукций на стене он узнал «Видение Иезекииля». Около медного звонка-лягушки на конторке находилась клетка с чучелом канарейки и потертая Библия.

Энциклопедический словарь по химии ему пришлось выдирать из полки чуть ли не с мясом — книги, которых, похоже, никто не брал с тех пор как они были расставлены здесь, срослись переплетами.

Статьи о золоте и периодическом законе Менделеева полностью подтвердили правоту Иосифа: атомный номер золота был 79, дата открытия Менделеевым периодического закона — 1 марта 1869 года. Все это, однако, не столько исключало фальсификацию, сколько кричало о ней: знамя с датой открытия ресторана и названием можно было добавить на фотографию с помощью компьютера, или, что еще проще, сфотографировать флаг после 1869 года, пока интерьер и фреска на потолке имели первозданный вид.

Придя домой, он несколько раз звонил шефу, и всякий раз автоматический оператор сообщал об отказе сети. Тот же час начал трезвонить домашний телефон. Аякс снял трубку, будучи в полной уверенности, что звонит Рихтер. Однако это был Иосиф. Хозяин ресторана «79» задыхался от волнения. Первый звонок сорвался, за ним сразу последовал второй.

— Вы… — прохрипел Иосиф. — Вы не верите ни единому моему слову.

— О чем вы? — опешил Аякс. — Что случилось?

— А вы хотите знать?

— Ну, конечно.

— Тогда… приходите… — сказал Иосиф, прокашлявшись.

— Куда?

— На рудник.

— Когда?

— В полночь.

— Почему так поздно? — попытался уточнить Аякс, но из трубки раздались короткие гудки…

Погодя он вернулся в ресторан. Вместо Иосифа к нему из кухни вышла женщина с заплаканным лицом. Сдерживая слезы, она сказала, что мужа нет дома. Стол с остатками обеда Аякса был до сих пор не убран.

Попрощавшись с хозяйкой, Аякс снова обернулся: среди тарелок на скатерти лежала масштабная линейка, которая использовалась судебными экспертами при фотосъемке места преступления.

Незадолго до полуночи он отправился на служебной машине к руднику.

На плато в это время не было ни души, ни огонька. Аякс остановился у входа в «Золотую жилу» и, спешившись, закурил. В холодной ветреной черноте неба мерцали яркие звезды.

Прождав более получаса, он уже хотел ехать обратно, как со стороны промзоны донесся хлопок выстрела. Аякс побежал на звук. В темноте у обрыва — метров за сто от кафе — ему померещилась возня. Однако, несмотря на то что в воздухе еще держалась пыль и пахло порохом, он опоздал. На земле и на камнях у самой кручи остались пятна крови. Отряхнув пальцы, Аякс подобрался к обрыву. Ему как будто слышался приглушенный свист, но он уже не знал, на самом деле это кто-то свистел внизу или так всего лишь шумело у него в голове.