Мишель Ходкин - Неподобающая Мара Дайер

Неплохой способ продемонстрировать свой лексикон ученицы продвинутого класса английского. Мара слишком щедра на уверения. [57] Перефраз цитаты из Гамлета, действие 3, сцена 2: Королева: «Эта женщина слишком щедра на уверения». Используется в разговоре, чтобы дать понять — человек, рьяно отстаивающий какую-либо точку зрения, на самом деле придерживается противоположного мнения.

В уголках глаз Ноя появились морщинки, но он не смеялся надо мной. Он пробежал свободной рукой по своим волосам, скрутив их, но несколько густых прядей все равно снова упали ему на лоб. Он не двигался. Он был так близко. Я вдохнула его, дождь, соль и дым.

— Раньше ты целовалась со многими мальчиками? — тихо спросил он.

Этот вопрос помог мне снова сосредоточиться. Я приподняла бровь.

— С мальчиками? Это предположение.

Ной засмеялся — негромко и хрипловато.

— Значит, с девочками?

— Нет.

— Не со многими девочками? Или не со многими мальчиками?

— Ни то ни другое.

Пусть понимает, как хочет.

— Так со сколькими?

— А что?

— Я отбираю эти слова. Больше тебе не разрешается говорить «а что?». Со сколькими?

Я покраснела, но ответила ровным тоном:

— С одним.

И тут Ной наклонился невозможно близко, тонкие мускулы его предплечья напряглись, когда он согнул локоть, чтобы оказаться рядом со мной, почти меня касаясь.

Меня опьянила его близость, и я не на шутку забеспокоилась, что сердце мое может взорваться. Может, Ной не спрашивал. Может, я не возражала.

Я закрыла глаза и почувствовала щетину Ноя на своей челюсти и еле слышный шепот, когда губы его коснулись моего уха:

— Он делал это неправильно.

Губы Ноя слегка прижались к моей щеке и задержались там. Я была в огне. К тому времени как я открыла глаза и дыхание мое снова стало нормальным, Ноя передо мной не было.

Он небрежно болтался в проеме закутка со шкафчиками, ожидая, пока я соберу свои вещи и отправлюсь на урок рисования.

Прозвенел звонок.

Я все еще стояла у шкафчиков. Все еще чувствовала отпечаток его губ на своей щеке. Все еще таращилась, как идиотка. Улыбка Ноя превратилась в ухмылку.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и собрала остатки достоинства, прежде чем пройти мимо него — осторожно, чтобы не попасть под дождь, залетающий под арку. Я была рада, что следующий урок — рисование. Мне нужно было расслабиться и, как говорила доктор Мейллард, последить за уровнем моего стресса. А Ноя было невозможно игнорировать. Когда мы очутились перед классом, я сказала, что встречусь с ним позже.

Ной наморщил лоб. Мимо проходили остальные ученики.

— Но у меня время занятий.

— Ну так иди и занимайся.

— Но я хочу понаблюдать, как ты рисуешь.

В ответ я закрыла глаза и потерла лоб. Ной был просто невозможен.

— Ты не хочешь, чтобы я там был? — спросил он.

Я открыла глаза. Ной выглядел удрученным и очаровательным.

— Ты меня отвлекаешь, — правдиво ответила я.

— Я не буду. Честное слово, — пообещал Ной. — Я принесу мелки и буду тихо рисовать. Один. В уголке.

Я не сдержала улыбки, и Ной усмотрел в ней благоприятную возможность: он ринулся мимо меня в класс. Я спокойно подошла к столу в дальнем углу комнаты. Ной следил за мной взглядом, когда я вытаскивала грифельный карандаш и уголь.

Не обращая на него внимания, я отправилась на свою землю обетованную. Я открыла альбом, быстро пролистнула страницы, полные изображений Ноя, и тут временная учительница громко откашлялась.

— Привет, ребята. Я — мисс Адамс. У миссис Галло срочные семейные дела. Поэтому сегодня ее заменю я.

С короткими прядями волос, в очках, она казалась двенадцатилетней. И говорила так же.

Когда мисс Адамс, проверяя посещаемость, назвала отсутствующего ученика, Ной вскинул руку. Я с любопытством наблюдала за ним. После того как перекличка закончилась, Ной абсолютно непринужденно встал. Все следили за тем, как он идет к доске.

— Э-э… — мисс Адамс сверилась с журналом. — Ибрахим Хассин?

Ной кивнул. Я умерла.

— Что вы делаете? — спросила учительница.

Ной ошеломленно посмотрел на нее.

— Разве миссис Шульц вам не сказала? Сегодня нам полагается работать над живыми моделями.

Меня пытали.

— Э-э… Я не…

— Это правда, — вставила девочка в форме команды поддержки. Кажется, ее звали Британи. — Н… Ибрахиму полагается выходить первым. Миссис Шульц так сказала.

Заявление Британи поддержали кивками и гомоном.

Мисс Адамс выглядела озадаченной и слегка беспомощной.

— Э-э… Тогда ладно. Вы, ребята, знаете, что делать?

Ной, сверкнув ослепительной улыбкой, вытащил табурет на середину комнаты.

— Несомненно, — ответил он.

Он сел, и я посмотрела на чистую страницу альбома, все время ощущая давление его взгляда.

— Э-э, подождите, — сказала временная учительница с ноткой отчаяния в голосе.

Мой взгляд метнулся к центру комнаты.

Ной расстегивал рубашку. Боже всемилостивый.

— Вообще-то мне очень неудобно, что вы…

Он развязал галстук. Мои одноклассницы захихикали.

— Господи боже!

— Вот дьявол!

— Сексуальный. Такой сексуальный.

Ной задрал подол футболки. Прощай, достоинство. Если он и слышал девчонок, он и виду не подал. Перехватив мой взгляд, он озорно улыбнулся.

— М-мистер Хассин, пожалуйста, оденьтесь, — запинаясь, проговорила мисс Адамс.

Ной помедлил, позволив всем еще мгновение насладиться видом, потом натянул футболку, за ней — рубашку, застегнув ее не на те пуговицы и оставив расстегнутыми обшлага.

Мисс Адамс громко выдохнула:

— Хорошо, ребята, за работу.

Ной не сводил с меня глаз. Я с трудом сглотнула. Меня захватила близость к нему, сидящему в комнате, полной людей, но глядящему только на меня. Что-то сдвинулось во мне из-за такого тесного контакта, мы не сводили глаз друг с друга под скрип двадцати грифельных карандашей по бумаге.

Я создавала его лицо из ничего. Я затенила наклон шеи и прочертила виноватый рот; свет подчеркивал справа его челюсть на фоне облачного неба снаружи. Я не слышала звонка. Я не слышала, как остальные ученики встали и покинули комнату. Я даже не заметила, что Ной больше не сидит на табурете.

Почувствовав, как по моей спине пробежали пальцы, я вздрогнула.

— Эй, — сказал Ной.

Очень мягким голосом.

— Эй, — ответила я.

Я все еще сидела, согнувшись над бумагой, словно защищая ее, но слегка повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Можно?

Я не могла отказать ему, не могла ответить. Я передвинулась, чтобы он мог посмотреть.

И услышала, как он задержал дыхание. Мы долгое время молчали.

Потом:

— Вот, значит, что я собой представляю?

Выражение лица Ноя невозможно было разгадать.