Ками Гарсия - Прекрасная тьма

В доме царил полный хаос. Бабушка Пру заставила Тельму принести с чердака все коробки со старой одеждой, лоскутными одеялами и старыми фотоальбомами. Я взял лежащий сверху альбом и наугад открыл его. На коричневые страницы были аккуратно приклеены старинные фотографии: бабушка Пру и ее мужья, бабушка Мерси перед ее старым домом на Дав-стрит, фото нашего дома, поместья Уотов, тех времен, когда мой прадедушка был еще маленьким мальчиком.

Я перевернул последнюю станицу альбома и увидел фотографию другого дома.

Поместье Равенвудов.

Но не тот Равенвуд, который знал я, а Равенвуд периода основания Исторического общества. Кипарисовая аллея, ведущая к белой веранде. Все колонны и ставни только что покрашены, кусты в саду идеально пострижены, лестница еще не покосилась. Под фото я увидел надпись, сделанную аккуратным ровным почерком: «Поместье Равенвудов, 1865».

Я смотрел на дом, в котором жил Абрахам Равенвуд.

— Ты что там нашел? — заглянула ко мне бабушка Мерси в огромной розовой шляпе.

Это была не шляпа, а настоящий фламинго! Спереди свисала сетчатая вуаль, а сверху, в розовом гнезде, восседала совершенно фантасмагорическая птица. От малейшего движения она начинала хлопать крыльями, словно вот-вот покинет родное гнездо и улетит восвояси. Да, у Саванны и группы поддержки баскетбольной команды просто нет шансов. Изо всех сил стараясь не пялиться на хлопающую крыльями птицу, я ответил, протягивая ей альбом:

— Старый фотоальбом. Лежал сверху вот в этой коробке.

— Пруденс Джейн, принеси мне очки!

Из холла донесся грохот, и в проеме появилась бабушка Пру в не менее огромной и устрашающей шляпе, чем ее сестра. Черный монстр с большой вуалью, в котором бабушка Пру выглядела как мать крупного мафиози на его похоронах.

— Вот если бы ты носила очки на шнурке, как я тебе говорила…

Бабушка Мерси промолчала: либо у нее отключился слуховой аппарат, либо она проигнорировала причитания сестры.

— Смотри, что нашел Итан, — очнулась она, протягивая бабушке Пру альбом, открытый на старой фотографии Равенвуда позапрошлого столетия.

— Помоги нам Господь, вы только поглядите! Мастерская дьявола, если у него таковая имеется!

Сестры, как и большинство коренных гэтлинцев, были убеждены, что Абрахам Равенвуд заключил сделку с самим дьяволом, чтобы спасти свое поместье от поджогов, которые устраивали солдаты генерала Шермана в 1865 году. После этой кампании половина плантаций вдоль реки оказались сожженными дотла. Если бы Сестры знали, насколько они недалеки от истины!

— Абрахам Равенвуд за свою жизнь и без того достаточно нагрешил, — отталкивая альбом, отозвалась бабушка Пру.

— Что ты имеешь в виду, бабушка?

Девяносто процентов того, что говорят Сестры, — полный бред, а вот остальные десять заслуживают внимания. Именно Сестры рассказали мне о моем таинственном предке, Итане Картере Уоте, который погиб во время Гражданской войны. Возможно, им что-то известно и об Абрахаме Равенвуде.

— Не надо говорить о нем, не к добру это, — покачала головой бабушка Пру.

— А наш прадедушка говорил, Абрахам Равенвуд оказался не на той стороне, потому как не надо искушать судьбу! — провозгласила бабушка Мерси, никогда не упускавшая возможности позлить старшую сестру. — Заключил сделку с дьяволом, колдовством занимался и вызывал злых духов!

— Мерси, ну-ка прекрати!

— Что — прекрати? Это правда!

— Не надо говорить такую правду в нашем доме! — разволновалась бабушка Пру.

— Но потом, когда Абрахам получил что хотел, дьявол разобрался с ним! И после этого Абрахам перестал быть человеком, он стал совсе-е-е-м другим! — упрямо продолжала бабушка Мерси, глядя мне в глаза.

Сестры свято верили, что любое злодеяние, обман или преступление были делом рук дьявола, и я не собирался убеждать их в обратном. Потому что я видел, что сделал Абрахам Равенвуд, и знал, что «злой человек» — это еще мягко сказано. А еще я знал, что к дьяволу это не имеет отношения.

— Перестань рассказывать сказки, Мерси Лайн, пока Господь не поразил тебя молнией прямо на этом самом месте, да еще и в День поминовения, — закричала бабушка Пру, стуча тростью по креслу бабушки Мерси. — У меня вот нет желания умереть от шальной молнии! Думаешь, этот мальчик не знает, что за странные вещи творятся в Гэтлине?

В дверях появилась бабушка Грейс в кошмарной сиреневой шляпе. Еще до моего рождения кто-то по глупости сказал бабушке Грейс, что ей очень идет сиреневый, и с тех пор она всем своим гардеробом пыталась опровергнуть это утверждение.

— После драки кулаками не машут! — стукнула тростью по полу бабушка Пру. — Что было, то прошло!

Сестры говорили загадками, совсем как Эмма, а значит, им что-то известно. Они, может, и не знают, что по тоннелям под их домами разгуливают чародеи, но тем не менее…

— Некоторые поступки имеют куда более далеко идущие последствия, чем вам кажется. Так что закончим этот разговор.

Бабушка Пру оттолкнула бабушку Грейс и вышла из комнаты, напоследок добавив:

— И не тот сегодня день, чтобы плохо говорить об умерших!

К нам, шаркая ногами, подошла бабушка Грейс, я взял ее под локоть и помог присесть на кушетку. Бабушка Мерси подождала, пока стук трости бабушки Пру стихнет, и довольно спросила:

— Ну что, она ушла? У меня слуховой аппарат выключен.

— Думаю, да, — кивнула бабушка Грейс.

Сестры склонились ко мне с таким видом, будто собираются выдать код запуска ядерной боеголовки.

— Я тебе кое-что скажу, только не рассказывай своему папе, обещаешь? Если расскажешь, мы закончим свои дни в Доме, как пить дать!

Она имела в виду дом престарелых в Саммервилле — седьмой круг ада, по мнению Сестер. Бабушка Грейс закивала.

— Обещаю, папе ни слова не скажу. Рассказывайте!

— Пруденс Джейн ошибается, — зашептала мне на ухо тетя Мерси. — Абрахам Равенвуд здесь, и это так же верно, как и то, что сегодня День поминовения!

Сначала я решил, что они сошли с ума. Две престарелые дамы на пороге маразма заявляют, что видели человека, ну или существо, которое по общему мнению являлось человеком, но уже лет сто как мертво.

— Что значит «здесь»?

— В прошлом году я видела его собственными глазами. И знаешь где? Представь себе — за церковью! — Бабушка Мерси обмахивалась носовым платочком, словно ей стало плохо от одной мысли о таком богохульстве. — По вторникам после церкви мы ждем Тельму на улице, она преподает Библию в первой методистской. В общем, я достала Харлона Джеймса из сумочки, чтобы тот размял лапки — ты ведь знаешь, что Пруденс Джейн заставляет меня таскать его с собой! Но как только я поставила его на землю, как он побежал за церковь!

— Да, этой собачонке, похоже, жизнь недорога, — покачала головой бабушка Грейс.