Дебора Харкнесс - Манускрипт всевластия

— Не смей говорить о моих родителях так, будто они твои. Их убили люди. — В моих ушах стоял рев, холод вокруг усиливался.

— Уверена? — Шепот Джиллиан подбавил холода в мои кости. — Ты же ведьма — ты знала бы, если б я тебе солгала.

Я постаралась не выдать своей растерянности. То, что сказала Джиллиан, не могло быть правдой, но типичных признаков лжи — гнева или всепоглощающего презрения — я действительно не ощутила.

— Подумай о Бриджит Бишоп и своих родителях, прежде чем отвергать очередное приглашение на шабаш, — шептала Джиллиан в ухо, щекоча дыханием мою кожу. — У ведьмы не должно быть секретов от других чародеев, ничего хорошего из этого не выходит.

Она выпрямилась — теперь меня щекотал ее взгляд. Я смотрела на закрытую книгу.

Она ушла. Температура снова стала нормальной, сердцебиение унялось, в ушах перестало шуметь. Я укладывалась дрожащими руками, спеша добраться до дома. Адреналин бушевал в крови — кто знает, скоро ли мне удастся совладать с паникой.

Библиотеку я покинула без происшествий, избежав острого взгляда Мириам. Если Джиллиан права, мне следует остерегаться не человеческого страха, а зависти других чародеев. После ее упоминания о скрытой отцовской силе в моей памяти зашевелилось что-то, не поддающееся более близкому рассмотрению.

Привратник Фред отдал мне почту, Сверху лежал кремовый конверт с витиеватым письмом: ректор приглашал меня выпить перед обедом.

Позвонить его секретарю и сказаться больной? В таком состоянии я в себе и капли шерри не удержу.

С другой стороны, надо бы лично выразить благодарность за гостеприимство, оказанное мне колледжем. Чувство профессионального долга мало-помалу вытесняло тревогу. Я снова вошла в образ ученого и решила принять приглашение.

Служитель открыл мне дверь в квартиру ректора.

— Здравствуйте, доктор Бишоп. — Голубые глаза в лучистых морщинках, белоснежные волосы и круглые красные щеки делали Николаса Марша похожим на Санта-Клауса. Одетая в броню науки и ободренная теплым приемом, я улыбнулась.

— Профессор Марш… — Мы обменялись рукопожатием. — Спасибо за приглашение.

— Боюсь, оно запоздало, но я был в Италии.

— Да, казначей мне сказал.

— Тогда вы, надеюсь, извините меня за столь долгое невнимание. Позвольте в порядке компенсации представить вас моему старому другу — он известный писатель, в Оксфорде всего на несколько дней. То, о чем он пишет, может быть интересно для вас.

Марш посторонился, и я застыла на месте при виде твидового рукава и каштановой с проседью шевелюры.

— Питер Нокс, — назвал гостя хозяин, взяв меня под локоток. — Ваши работы ему знакомы.

Колдун встал, и я наконец вспомнила, откуда знаю его фамилию. Она упоминалась в репортаже о вестминстерских убийствах: полиция обратилась к нему как к эксперту по оккультным вопросам. Я почувствовала зуд в пальцах.

— Доктор Бишоп, — протянул руку Нокс. — Я видел вас в Бодли.

— Я вас, кажется, тоже. — Искры, к счастью, из меня не посыпались. После рукопожатия, длившегося долю секунды, Нокс слегка согнул и разогнул пальцы.

Этого не заметил бы ни один человек, но мне вспомнилось детство, когда мама таким же движением пекла блинчики или складывала глаженое белье. Зажмурившись, я приготовилась к вероятным последствиям.

Зазвонил телефон. Ректор, закончив разговор, подошел ко мне с бокалом шерри в руке.

— Это вице-канцлер. У нас не хватает двух первокурсников. Прошу меня извинить — пойду разберусь, а вы пока поболтайте.

Вдалеке отворилась дверь, послышались голоса, и все стихло.

— Недостает студентов? — повторила с ехидцей я. Все это, конечно, работа Нокса — и пропажа, и телефонный звонок.

— Неприятный случай, правда? Зато мы с вами сможем поговорить без помех.

— О чем? — Я вдыхала аромат шерри, молясь о скорейшем возвращении ректора.

— О многом.

Я покосилась на дверь.

— Николас будет занят все это время, — сообщил Нокс.

— Предлагаю поторопиться, чтобы ректор мог вернуться к своему шерри.

— Как пожелаете. Скажите, доктор Бишоп — что привело вас в Оксфорд?

— Алхимия. — Так и быть, отвечу на его вопросы — хотя бы ради Марша и пропавших студентов, — но не скажу ни слова больше необходимого.

— Вы должны были сразу понять, что «Ашмол-782» заколдован. Это заметил бы всякий, в ком есть хоть капля от Бишопов. Зачем же вы сдали его? — Карие глаза Нокса ввинчивались в меня. Рукопись была нужна ему не меньше, чем Мэтью Клермонту — а может, и больше.

— Закончила с ним работать, вот и сдала, — напряженно спокойным голосом ответила я.

— Значит, рукопись вас нисколько не заинтересовала?

— Нисколько.

Он скривил губы, прекрасно зная, что это ложь.

— Вы поделились своими наблюдениями с вампиром?

— Вы имеете в виду профессора Клермонта? — Иной, не называя по имени представителя чужого вида, дает понять, что не считает его равным себе.

Нокс опять шевельнул пальцами. Я подумала, что теперь он наставит их на меня, но он всего лишь взялся за подлокотники кресла.

— Мы все глубоко уважаем вашу семью и понимаем, что вам пришлось пережить, но ваши неортодоксальные отношения с этим иным вызывают недоумение. Позволяя себе подобное, вы предаете свой древний род. Это следует прекратить.

— Профессор Клермонт — ученый и мой коллега, — сказала я, не желая говорить о своей семье, — а о рукописи мне ничего не известно. Она была в моем распоряжении всего несколько минут. Я действительно поняла, что она заколдована, но для меня это не имело значения — книгу я взяла, чтобы изучить ее содержание.

— Вампир уже больше ста лет жаждет заполучить эту книгу. Нельзя допустить, чтобы она попала к нему.

— В чем, собственно, дело? — Меня понемногу разбирал гнев. — Вампиры и демоны не способны накладывать чары. Книгу заколдовали чародеи, чары уже восстановлены — из-за чего весь сыр-бор?

— Это выше вашего разумения, доктор Бишоп.

— Уж как-нибудь постараюсь понять, мистер Нокс. — Ему не понравилось, когда я указала на отсутствие у него академической степени. Сам он титуловал меня довольно ехидно, словно хотел подчеркнуть, что настоящий эксперт здесь он, а не я. Да, я не пользовалась своей силой и даже потерянные ключи вернуть не сумела бы, но его высокомерие меня крайне бесило.

— Меня беспокоит то, что одна из Бишопов связалась с вампиром. — Он поднял руку, остановив мой протест. — Не будем говорить неправду, оскорбляя этим друг друга. Такая, как он, тварь должна вызывать у вас естественное отвращение, однако вы ему благодарны.

Я промолчала, хотя готова была взорваться.

— Вторая причина моего беспокойства — это люди, которые скоро начнут догадываться.

— Я пыталась убрать иных из библиотеки.