Даша Пар - Алая колыбель[СИ]

Насколько это вообще возможно.

Вытерев слёзы и заведя машину, я тронулась в путь. До конечной остановки осталось чуть меньше десяти минут. Включив весёлую песенку по радио, я несмело улыбнулась. Всё будет хорошо.

Перед въездом на территорию лаборатории находился дом охраны возле шлагбаума. Примерно за пятьдесят метров до этого в гуще листвы скрывалась камера, позволяющая охраннику сразу увидеть подъезжающую машину.

Похоже сегодня дежурил Рауль, он приветливо улыбнулся мне:

— Здравствуйте София! Хороший сегодня денёк, не правда ли?

— И тебе здравствуй, — ответно улыбнулась я, стараясь выглядеть как можно более безмятежно.

— Вы уж извините за вопрос, но, по-моему, у вас сегодня не назначено, — извиняюще проговорил охранник, чуть теребя куцую бородку.

— Нет, но планы изменились и мне сегодня нужно быть здесь, — уклончиво ответила я, надеясь, что это сработает.

— Ладно, проезжайте, — и он нажал на кнопку, открывающую шлагбаум. — Я предупрежу доктора Льюиса о том, что вы едете!

— Спасибо, — я чуть кивнула, а потом нажала на газ. В глубине души просыпался яркий огонь, заполняющий мои лёгкие. Мне хотелось развернутся и разбить закрывающийся за спиной шлагбаум. Уехать отсюда в никуда и не возвращаться. Но меня держала мысль, что если я это сделаю — все знакомые мне люди погибнут. Из-за того, что я смалодушничала. Сжав плотно губы и забрав выбившийся локон за ухо, я резче надавила на газ. Мне нельзя отступать.

Возле входа низкого двухэтажного белого здания стоял доктор Льюис — человек, который брал у меня анализы. Он озабочено кусал губы, не понимая, что происходит. С виду этот человек был похож на неудачника: растрёпанные волосы, круглые очки и вечно испачканная в чём-то одежда. Он питал страсть к кроссовкам Nike и постоянно курил собственноручно выращенный табак. Рассеянный, чудаковатый, кладезь интересных фактов из жизни и очень-очень стеснительный. Но когда дело касается работы — происходит мгновенное преображение. Он собирается и становится как будто выше. В его голосе появляются металлические властные ноты, а ум обретает невиданную ранее остроту. Все решения мгновенные, но тщательно продуманные и взвешенные. И он знает на кого работает. Если бы не возраст, а ему уже было под сорок, когда он попал в поле зрения Маркуса, его обязательно обратили бы. А так он может рассчитывать только на то, чтобы стать оборотнем, что понятно его не устраивает. Поэтому этот двойной человек преданно служит вампирам, параллельно пытаясь найти способ стать одним из нас.

— София, какой приятный сюрприз! — чуть растягивая гласные, вежливо воскликнул Льюис, когда я вышла из машины. — Кажется, я забыл, что у нас сегодня назначены анализы… хотя хоть убей, мне казалось, что это будет в следующий вторник!

— Всё верно, Льюис, во вторник. Сегодня я по другому вопросу, — улыбаясь кончиками губ, ответила я, подходя как можно ближе к доктору. — Мне нужно, чтобы вы проводили меня в комнату -214. — Мои глаза мягко засветились, обостряя глубину зрачков, завораживая мужчину.

Он неожиданно рассмеялся и отпрянул от меня.

— Зачем вы меня гипнотизируете? — удивлённо проговорил он. — Что вам нужно от этой комнаты?

— Значит стоит защита, — разочарованно протянула я, на мгновение обернувшись назад и пристально посмотрев на камеру видеонаблюдения. Ох, и не хотелось мне убивать доктора на глазах у охранников. Мало ли, что они могут сделать. Уровнем защиты лаборатории я никогда не интересовалась.

— София, что происходит? — вновь спросил Льюис, почуяв неладное.

Вместо ответа я вновь пристально посмотрела ему в глаза. Мне нужно усилиться. Я должна использовать свои способности себе на благо! Себастьян говорил, что это возможно. Но нужны тренировки, ибо способности — это те же мышцы — их нужно накачать.

— София… — чуть глуповато улыбаясь, протянул Льюис.

— Ты будешь делать то, что я скажу, — мой голос, завораживающий, мёртвый и тягучий, как шипение змеи. Он раздаётся словно отовсюду, накрывая нас с головой, укутывая Льюиса в мягкий тёмный дурман. Однако я чувствовала сопротивление, кто-то мастерски наложил на него гипноз защиты. Мне удавалось ломать эти настройки, но всё имеет последствия — у Льюиса пошла носом кровь, а из глаз стала уходить жизнь.

— Остановись и подчинись мне, — хрипло прошипела я, надвигаясь на доктора. Он замер на месте, как дичь, из-за чего мои клыки непроизвольно заострились, а из пальцев стали расти когти.

Человек ничего мне не ответил, он опустел, словно жизнь покинула его тело.

— Вытри нос, — приказала я, подавая ему платок. Человек неуклюже растёр кровь по лицу, так что мне пришлось ему помочь, в душе моля, чтобы камеры были слишком плохи, чтобы охрана поняла, что здесь происходит. Пока меня спасало то, что кроме нас здесь больше никого не было. Но когда мы войдём в здание, Льюис выдаст меня с головой своим поведением. С этим нужно что-то делать.

— Сейчас ты будешь вести себя как всегда, но внутренне ты останешься моим, — приказала я, когда закончила вытирать кровь.

Доктор не стал таким, как раньше. Нет, его манера держаться, ходить и говорить вернулись, но в глазах застыла боль и опустошённость. Мне показалось, что я слишком сильно на него надавила. Интересно, мне удастся его вернуть?

Идя по белым коридора к лифту, здороваясь с проходящими сотрудниками и даже умудряясь отвечать на их вопросы и давать советы, Льюис казался таким как всегда, но некоторые отмечали, что он как странно выглядит. Мне удалось убедить их, что Льюису нездоровится, поэтому они не стали его допрашивать.

Спустившись на минус второй этаж, мы оказались в холодном коридоре, все двери которого были заперты на магнитные ключи. Такой мне достался из красной папки от покойного Джейсона. Надеюсь, он сработает, ведь в противном случае вся эта затея коту под хвост.

Пройдя до конца, мы оказались перед закрытой дверью, без опознавательных знаков.

— Мы пришли? — довольно нетерпеливо спросила я, чувствуя, как напряжение сквозит через кончики пальцев.

— Да эта комната -214, — равнодушно ответил Льюис.

— Отлично, — я развернула доктора к себе лицом и вновь напрягла глаза, — сейчас ты выйдешь из здания и дойдёшь до своей машины, сядешь в неё и поедешь домой, соблюдая все правила. Дома ты ляжешь в постель, а когда проснёшься, то будешь помнить, что плохо себя почувствовал. Сегодня у нас должны были быть пробы анализов, но по состоянию здоровья ты был вынужден отказаться и поехать домой. Ты не будешь помнить ничего из того, что мы делали вместе. Если по дороге кто-то будет спрашивать — говори, что тебе нездоровится. Ты понял меня? — требовательно спросила я.