Юрий Волузнев - Черное зеркало

— А вы, собственно, по какому вопросу?.. Кто пустил?..

Гаврилов обернулся. Внимательно посмотрел в угол.

Женщина приветливо улыбнулась. Встала. И, ничего не ответив, неторопливо вышла из кабинета. Но все присутствующие могли поклясться, что дверь при этом не раскрывалась…

Кремацию назначили на субботу. Игорь основательно выбился из сил, бегая по инстанциям, простаивая у дверей всевозможных кабинетов, делая заказы в магазине похоронных принадлежностей и униженно расшаркиваясь перед высоким кладбищенским начальством ради получения разрешения на подхоронение урны с прахом Ларисы родительской могиле. И прочая, и прочая… Эта бесконечная суета, мелькание чиновничьих лиц и бумажная волокита опошляли и сводили на нет весь трагизм происходящего, низводя случившееся до уровня жилищно-коммунальных заморочек.

По вечерам Игорь уединялся в квартире и, будучи не в состоянии что-либо читать и кого бы то ни было видеть, выискивал по ящику боевики похлеще или врубал свой «Панасоник» и пересматривал давно уже набившие оскомину видеокассеты.

На днях, когда уже полностью стемнело, Игорю послышалось, как что-то громко стукнуло в оконное стекло. Раздвинув шторы, он посмотрел за окно, но ничего не увидел. Лишь на подоконнике валялись разные безделушки и стояла опустошенная пластиковая бутыль из-под фанты…

Игорь отошел от окна, но через некоторое время снова стукнуло. И эти стуки с разным интервалом времени, то громче, то тише, стали повторяться каждый вечер… Это начинало казаться странным. И, как и все происходящее в последнее время, необъяснимым.

«Барабашка завелся», — усмехнулся Игорь. И, махнув рукой, перестал обращать на это внимание.

Предстояло готовиться к поминкам и закупать продукты на целую ораву. Мать с Иришкой вызвались помочь в поисках необходимого для устройства стола. Свою помощь предложили и соседи по площадке, Нина Леонидовна и Сергей Сергеевич.

Пышнотелая пожилая соседка поймала Игоря на лестнице, оттащила в сторону, словно кто-то мог подслушать, и, схватив за пуговицу, громким шепотом зачастила:

— Бедная Лорочка! Как жаль бедняжку!.. Всегда была так любезна со мной, обходительна… Игорь! Скажите ради Бога, что произошло? Что толкнуло ее на ЭТО?.. — Нина Леонидовна сильно надавила на последнее слово. — Лорочка была такая интеллигентная девочка. Такая хрупкая… Я же ее с пеленок помню… Игорь, послушайте. Я ничего не сказала милиционерам… А они меня допрашивали… Я же прекрасно слышала, как вы бранились накануне… Как она кричала… Боже мой! Как она кричала!.. Игорь, поверьте, я никогда не слышала, чтобы Лорочка так кричала… И слов от нее таких… даже представить себе не могла. Игорь, неужели все это из-за вас?.. Как же вы ее не уберегли! Боже мой!..

Состроив постно-обреченную мину, Игорь терпеливо слушал многословную соседку и периодически сокрушенно поддакивал.

— Знаю, — продолжала Нина Леонидовна. — Вам сейчас трудно одному. Людей принять, стол приготовить… Вы можете полностью рассчитывать на нашу помощь…

Сергей Сергеевич стоял поодаль и, сочувственно улыбаясь, согласно кивал головой.

Игорь поблагодарил за проявленную заботу и пригласил их на поминки…

Он уже много кого наприглашал.

Забрав из милиции телефонную книжку, в которой там уже не было нужды, он обзвонил каких-то дальних Ларисиных родственников, ее подруг, и кое-кто из них откликнулся на приглашение. К чему Игорь в дальнем уголке своей души отнесся с некоторым специфическим интересом. Потому что с его стороны из женского пола, если не считать семнадцатилетнюю сестренку Иришку, была только Марина. А всем в редакции было известно, что это — «барская собственность», посягать на которую не полагалось, и самой большой вольностью, допускаемой по отношению к ней, была возможность любоваться издалека.

Правда, все знали и о том, что по Марине давно и самозабвенно сох юный Эдичка. Но, как говорится, се ля ви…

Не был информирован о предстоящем событии только один человек — Ларисин старший брат Гоша. Игорь терпеть его не мог, и это чувство было взаимным. Но в нынешней ситуации данное обстоятельство не должно было иметь никакого значения, и поэтому Игорь настойчиво пытался дозвониться до него. Но в ответ слышались либо долгие, либо слишком частые гудки. Ничего не оставалось, как ехать самому.

Игорь вскочил в свою «восьмерочку» и тронулся с места. Проезжая мимо многочисленных торговых точек, решил прихватить пузырек — как-никак, к шурину едешь. И остановился.

Возле киосков было как всегда — ни людно, ни пусто. Алкаши сосредоточенно теребили смятые бумажки и подыскивали, что попроще. Солидный народ затаривался основательно и добротно.

Игорь окинул взглядом полки и остановился на «Довгане». Взял бутылку и, открывая дверцу машины, заметил вдруг мелькнувшую за ларьком знакомую физиономию. Это был позавчерашний абрек. Игорь усмехнулся, включил зажигание и дал газ.

Ехать было не близко, к Комендантскому аэродрому.

Не глядя по сторонам, Игорь мчался вперед. Перед площадью остановился на красный свет и закурил. Бросив взгляд налево, он обратил внимание на тормозящий рядом черный «джип» с затемненными стеклами. И вдруг что-то припомнил.

Этот же «джип» только что стоял возле киосков, и около него топталась группа кавказцев. Беря пузырь, Игорь не обратил на них никакого внимания — как на обычную, приевшуюся до тошноты своей одиозностью деталь городского пейзажа. Но теперь вспоминалось, как они своими черными, как угли, глазами нагло уставились на него, как бы прицеливаясь, и негромко переговаривались на своем языке. Вспомнилась и торжествующая, хотя и изрядно подбитая им, физиономия чернявого щенка, укрывшегося за киоском.

Это был тот самый «джип». Игорь часто видел его у ларьков и хорошо запомнил. На правом крыле должна красоваться небольшая вмятина с треснувшей эмалью.

Игорь покосился влево: вмятина была на месте.

Не дожидаясь, пока погаснет желтый свет, он рванул с места. «Джип» сделал то же самое.

«На моей „восьмерочке“ от него не уйдешь, — мелькнула мысль. — Попробовать, что ли, на светофорах отыграться?..»

Движение здесь было интенсивным, и пока была возможность лавировать между машинами. Но дальше пойдет открытая дорога, и там его сразу накроют… Вернуться? Не было смысла. Его тачку наверняка уже срисовали и в лучшем случае взорвут возле дома…

Почему они два дня ничего не предпринимали, — об этом лучше было бы поинтересоваться у них самих. А пока самое лучшее — это уйти от преследования и спрятать машину в гараже. Да так, чтобы не навести на него. Гараж был далеко от дома, и поэтому Игорь, постоянно имея нужду в колесах, ставил машину во дворе, всякий раз надеясь на авось и на то, что утром он обнаружит свое средство передвижения на месте и в полной сохранности. До сих пор это удавалось…