Юрий Волузнев - Черное зеркало

Игорь медленно поднял голову. Посмотрел в ее черные глаза.

Неизвестно что вдруг увидев такого особенного в его взгляде, цыганка резко осеклась, словно наткнулась на что-то. Улыбка сошла с ее лица.

Из группы выскочила, метнулась к ней старая толстая гитана, схватила за руку и потащила ее за собой, что-то испуганно бормоча на своем языке и мельком бросая в сторону Игоря странные взгляды. Молодая оглянулась в ужасе и быстро перекрестилась…

На Петроградской он бесцельно бродил по бесконечным лабиринтам улиц, иногда заходя в магазины и равнодушно озирая прогибающиеся от изобилия всевозможного импорта полки. Попутно остограммился на Большом проспекте.

Надумал было зайти в «Молнию», но вместо дверей кассы уперся взглядом в свежевыкрашенную стену и увидел, что его любимый прежде кинотеатр оказался уже вовсе и не кинотеатром… Точно так же и с юности знакомая забегаловка на Большом, наискосок от «Молнии», тоже исчезла…

Игорь обиделся и свернул в какой-то переулок.

Пройдя несколько кварталов, он оказался на незнакомой улице, и возле серенькой неприметной двери его взгляд внезапно остановила вывеска. Это была одна из многочисленных гадальных контор, тут и там то появляющихся, то неизвестно куда и в каком пространственном или временном измерении исчезающих.

Игорь не обратил бы на нее никакого внимания и в другое время безразлично прошел бы мимо, но дело было в том, что название этой конторы в их телефонной книге было обведено зеленым фломастером.

«Любопытно, — подумал он. — Посмотреть, что ли, что там такого интересного Лариска нашла?»

Он толкнул дверь. Звенькнул мелодичный колокольчик. Игорь вошел и тотчас почувствовал себя пронизываемым насквозь сотнями невидимых глаз.

Из-за стола приподнялась неприметная тень, неопределенного возраста и пола.

— Что вас привело к нам? — прошелестела она, не отвечая на приветствие.

— Да вот, своей дальнейшей судьбой вдруг заинтересовался, — с деланной небрежностью усмехнулся Игорь, неприятно в то же время поеживаясь. — Какие-то дела странные начались…

— Понимаю. Я доложу о вас.

Тень вышла из-за стола и направилась к черным портьерам у боковой стены, тяжелыми складками спадающим до самого пола. Приотворила скрытую черными занавесями дверь и бесцветным голосом произнесла нечто монотонное и нечленораздельное.

Затем, придерживая штору, молча пригласила Игоря.

Он вошел в маленькую, без окон, квадратную комнатенку, почти совершенно пустую, обитую зеленым бархатом. И остановился, неуверенно глядя перед собой.

В углу комнаты, наполненной каким-то дрожащим, мерцающим светом, стоял темно-вишневый полированный стол с причудливо резными ножками. На нем ярко горела оранжевая свеча, вставленная в тускло сияющий бронзовый подсвечник.

За столом, устремив свой взгляд в лицо Игоря, сидела миниатюрная брюнеточка. Оттененные густой черной бахромой длинных ресниц, большие бездонно-темные глаза пронзили, мгновенно как бы прочитали его, словно выпили из его мозга всю накопленную за многие годы информацию, и едва уловимые таинственные искорки проскочили в них. Мягкая, нежно-розовая улыбка полных полуоткрытых губ приветливо осветила красивое лицо.

Игорь с трудом оторвался от ее пронизывающих глаз и буквально впился взглядом в эти губы.

— Я… к вам?.. — запнулся он. — Здравствуйте…

— Добрый день. Садитесь, пожалуйста, — проворковала брюнеточка.

Игорь сел напротив нее и приготовился к рассказу. Или расспросу…

— Меня зовут Игорем… — начал он.

— Все. Достаточно, — улыбнулась она. — Не продолжайте. Паспортные данные мне не нужны. Я уже все про вас знаю…

— От Ларисы?.. — непроизвольно выскочило у Игоря, пораженного какой-то внезапной догадкой.

— Простите, — вдруг строго произнесла гадалка. — Вас это не должно интересовать. Как говорится, номина одиоза сунт — имена нежелательны… Вы пришли не с этим вопросом.

— Вы правы, — смутился Игорь. — Меня другое волнует. Хочу понять, что происходит вокруг меня… Черт знает!..

— Стоп! — испуганно прервала его брюнеточка. — Этого имени ни в коем случае нельзя произносить. Тем более вам… Мне все ясно.

Она встала из-за стола. Вышла на середину комнаты:

— Посидите здесь пока. Буквально несколько минут. Я скоро вернусь. А пока будете один, постарайтесь сосредоточиться на том, что вас тревожит.

— Хорошо…

Игорь недоуменно огляделся — в комнате никого не было.

И это было поразительно еще и тем, что он всего лишь моргнул пару раз. А она даже и шага не ступила!.. Что за фокус!..

И тем не менее он сидел совершенно один в этой темно-зеленой комнатушке, без единого окна и малейшего намека на дверь, в которую он только что вошел… Странная комната, странная особа, не позволившая ему даже толком изложить суть дела, постоянно затыкавшая ему рот, будто все это для нее не имело никакого значения…

И зачем его понесло сюда?

Игорь встал со стула и принялся расхаживать по комнате. Осмотрел стены. Бархат прилегал плотно. Витиеватый орнамент рисунка в точности совпадал по линиям узоров. И не было даже малейшего намека на то, что какое-то место где-то незаметно прорезано, чтобы создать иллюзию целостности и вместе с тем замаскировать потайной выход. Игорь даже рукой провел по стенам во всех направлениях. Но так ничего и не смог обнаружить.

Возникло подозрение о раздвижных дверях. Но, во-первых, он отчетливо помнил, что дверь именно распахнулась, когда он входил, а не раздвинулась. А затем бесшумно за ним затворилась. Во-вторых, в углах комнаты также не было никаких щелей и бархат был натянут сплошным полотнищем по всему периметру комнаты.

Стол гадалки находился на прежнем месте.

У Игоря вдруг возникло желание заглянуть в этот стол, но он был почему-то убежден, что внутри ничего не было. Как ничего больше не было в этой глухой, как полый куб, комнате, кроме двух черного дерева стульев и сияющего темно-вишневой полировкой стола с бронзовым подсвечником посредине и свечой… почему-то медленно гаснущей. Трепетный огонек грозил вот-вот оторваться от черного скрюченного фитилька…

В комнате заметно потемнело. Невидимый источник дрожащего рассеянного света, казалось, тоже угасал. Темно-зеленый бархат, окружающий Игоря со всех сторон, постепенно чернел, впитывая в себя или высасывая из помещения последние всполохи света…

Игорь никогда не страдал клаустрофобией, но сейчас, в этом непонятно как замкнутом месте, во все более сгущающемся мраке, его начинали одолевать некие сомнения и тревожные чувства. И тем не менее, как человек критического склада ума, он упорно не желал объяснять все происходящее какими-то чудесами и был уверен, что разгадка не заставит себя ждать.