Софья Ролдугина - Кофе с сюрпризом

Так вышло, что моё романское путешествие затянулось.

На маскарад вместе мы с маркизом так и не попали, но ещё дважды я побывала на празднике в сопровождении Мэтью, Мадлен и Лиама. Это было очень весело, тепло… и как-то по-семейному, но я, признаться, скучала по непредсказуемым выходкам Крысолова, по его пространным рассказам, по мистическим легендам и остроумным репликам. Окна в номере оставались открыты на ночь… однако незнакомец в медной маске так и не воспользовался недвусмысленным приглашением.

Он исчез – как дух или сон, развеянный лучами утреннего солнца.

В особняке, подаренном мне дядей Рэйвеном, я провела почти две недели, а потом не выдержала тишины, уединения и бездействия – и сорвалась в бессмысленно-торопливое путешествие. Маркиз остался в Серениссиме, а мы… Мы проехали вдоль всего Романского полуострова, останавливаясь в разных городах – где на день-другой, где на неделю; пересекли Марсовию, посетив в том числе место гибели Анны де Реми, девы-воительницы, которую некогда сожгли как ведьму, а теперь почитали как святую; и, наконец, после бесчисленных пересадок с поезда на поезд добрались до пролива и сели на паром, отплывающий в Аксонию.

Пожалуй, в железных дорогах я теперь разбиралась не хуже, чем в сортах кофе… Но в Бромли вернулась лишь одновременно с летом – уже в начале июня.

К тому времени ремонт в «Старом гнезде» был завершён. Кофейню отполировали от крыши до подвалов, отладили водопровод, заменили устаревший холодильник внизу более совершенным и безопасным – это оказалось весьма дорогим удовольствием, и, конечно, привели в порядок освещение, изничтожив последние газовые лампы и заменив их электрическими, самыми новыми и модными в Аксонии. В особняке на Спэрроу-плейс проделали всё то же, но в меньших масштабах – кое на чём я решила сэкономить.

Открытие кофейни пришлось на второе воскресенье лета; а на следующий день ко мне заглянул Эллис.

Он пришёл поздно вечером, как обычно, после того, как Мадлен заперла парадную дверь. Постучался с чёрного хода, растормошил вечно сумрачного Георга, похвалил выпечку миссис Хат, беззастенчиво утащив по дороге рогалик с корицей – и ворвался в зал ураганом, сметающим сами представления о приличиях и этикете.

– Виржиния, а вы загорели! – рассмеялся он, снимая кепи и разглядывая меня с расстояния шага – такой же бессовестно-беспардонный, как и всегда, взъерошенный, голубоглазый… с той самой улыбкой, которая могла в любую секунду из солнечной стать пугающе-ледяной. – Наверное, это не комплимент для леди, ведь в моде белокожие неженки, но вам идёт. Море понравилось?

– Очень, – улыбнулась я в ответ. – Кофе с пирожным? Или чего-нибудь посолиднее?

– Обойдёмся кофе. Сегодня я сыт – Натаниэлл приготовил неплохое жаркое, надеюсь, не из своих, гм, пациентов… Слышал, на «Мартинике» произошло нечто занимательное?

– Да, вам бы понравилось, Эллис, – вырвался у меня вздох. – К сожалению, я не могу ничего рассказать.

– И не надо, – отмахнулся он, наконец усаживаясь за стол. – Я читал газеты. Готов спорить, виновата её служанка. Больше некому.

– А почему вы не думаете, что он сам выпал за борт? – Я сделала знак Мэдди, чтобы она принесла кофе и каких-нибудь пирожных.

– Потому что в эту версию слишком уж рьяно вцепились власти и газетчики, – по-лисьи ухмыльнулся Эллис и взъерошил волосы. – Значит, убийца – неудобный человек… Ну, и слишком быстро выдали замуж эту самую служанку.

«Ах, значит Мэй теперь – миссис Кэрриган», – порадовалась я про себя за девушку, а вслух сказала:

– Что ж, в проницательности вам не откажешь. Но продолжать этот разговор я бы не хотела.

– Как пожелаете, – неожиданно легко согласился Эллис. – О, Мадлен, большое спасибо… А что это?

Мэдди, вроде бы отправившаяся на кухню за кофе, вернулась с небольшим бумажным свёртком в руках. В отчаянии оглянувшись на меня словно бы в поисках поддержки, она пихнула свёрток в руки замершему Эллису, выбежала из зала, цокая каблуками, и буквально взлетела по лестнице. Я услышала, как хлопает наверху дверь комнаты и звякает щеколда.

– Интересно, – пробормотал детектив, поддевая ногтем краешек бумажной обёртки. – Надеюсь, там не бомба…

– Что вы, Мэдди не стала бы так рисковать моей жизнью, – вздохнула я, уже догадавшись, что внутри. – И ядовитых змей там тоже нет. Прекратите трусить, Эллис, и открывайте. А я пока схожу за кофе.

– Ну да, – растерянно согласился детектив. – Судя по тому, как у Мадлен пылало лицо, вниз она сегодня не спустится. Не при мне – точно.

Пока я ходила на кухню, Эллис разворошил бумагу и расправил подарок – бхаратский шарф из пашмины, длинный-длинный, в крупную серо-голубую клетку. Мне тут же вспомнился восточный базар в Никее, приморском городке на юге Марсовии. Я приобрела там чудный платок из ярко-синего шёлка, а Мэдди – этот шарф. Собиралась ли она уже тогда подарить его Эллису? Скорее всего, да…

– А как ваши дела? – спросила я, когда неловкое молчание затянулось.

Эллис, торопливо намотав шарф на шею, вцепился в чашку с кофе:

– Неплохо. Мне недавно подкинули замечательную серию краж с убийством, просто подарок какой-то. Представляете, Виржиния, всю зиму кто-то обчищал дома – выносил драгоценности, деньги, иногда меха, но с умом. Приметные вещи не трогал, момент выбирал всегда очень удачно… И примерно две недели назад на задворках очередного ограбленного дома обнаружился труп. Молодой мужчина, романец, учитель музыки, сорок восемь ножевых ранений, большая часть из которых – в область шеи. По моим сведениям, он и есть вор, многое указывает на это. Но у него был подельник… Точнее, подельница.

– Есть улики?

– Подозрения, – уклонился от ответа Эллис. – Позже расскажу подробнее, если пожелаете, конечно. Кстати, как поживает маркиз?