Инна Александрова - Пока не светит солнце

– Мусор выбрасываешь? – приветствовала меня Леонидовна, вставшая ни свет ни заря.

– Если бы мусор…

– Что? Опять?!.. – она всплеснула руками.

– Опять, – кивнула я. – Всё ходит и ходит. Не помогло.

– Ох, грехи наши тяжкие… И что мне с тобой делать?..

– Ничего. Он всё равно будет ходить. Придётся терпеть…

– Да ты, никак, плачешь?! Подожди… да не реви ты, как дитё малое, – стыд, да и только… Ну, хочешь, я батюшку позову, – освятить квартиру? Место это нехорошее, нечистое. Ты вот не знаешь, а старые люди помнят: когда наш дом строили, старое кладбище с землёй сравняли, – оттого и ходят тут всякие… – Леонидовна боязливо покосилась куда-то влево, на мешки со строительным мусором, выброшенные несознательным соседом в неположенном месте.

– Так это когда было, Леонидовна? – возразила я. – Пятьдесят лет назад? Мой дед намного позже умер.

– Да какая разница? А освятить квартиру не повредит. Глядишь, и он ходить перестанет…

– Это же, наверное, денег стоит, – заметила я. – Даром никто освящать не будет.

– И то правда, – кивнула Леонидовна. – У нашего священника в семье восемь ртов… всех кормить нужно. Да ты не бойся, он дорого не возьмёт, – я похлопочу. Ну, а если не хочешь, или денег у тебя нет, – что ж, хозяин – барин, извини, что предложила…

– Да есть у меня деньги, – нахмурилась я. – На отпуск собирала.

– Ну, вот и славно… А может, лучше тебе в отпуск уехать? Там-то он тебя не достанет.

– Так отпуск у меня когда ещё будет… Летом. А до лета ещё дожить нужно. А как жить, если он ко мне ходит?! Дед… С ножом на меня бросается, зарезать хочет… если и не зарежет – я до лета сама повешусь… от жизни такой. Спасибо вам за всё, Леонидовна, пусть священник приходит, я заплачу.

– Ну как? Он вернулся? – с нетерпением спросила Алинка, едва завидев меня на пороге офиса. В последние дни она каждый раз встречала меня этим вопросом.

– Вернулся, – обречённо вздохнула я. – Три ночи не приходил, – и вот опять…

– Вот видишь! Я же говорила! – подытожила она. – И что ты думаешь делать дальше?

– Завтра утром ко мне придёт священник, – квартиру освящать.

– А если не поможет?

– Леонидовна говорит, должно помочь. А если не поможет, – я, наверное, сама удавлюсь. Ночью такое было… вернулся прямиком с кладбища, холодильник опустошил. Палку от швабры сломал, а потом на меня с ножом… Плечо порезал до крови. Пришлось его убить, – ну, как всегда.

Алинка кивнула.

– Может, ты что-нибудь посоветуешь? Не зря же тебя ведьмой считают…

Несколько секунд Алинка задумчиво смотрела в потолок, наматывая на палец прядь идеально чёрных, недавно окрашенных волос, – она делала так всякий раз, когда думала над какой-нибудь сложной задачей.

– Слушай, – наконец очнулась она, – вот ты говоришь, что он у тебя холодильник опустошает. А почему?

– Ну, не знаю. Голодный, наверное. Мёртвые, вроде бы, есть не должны… Странно это.

– А ты его кормить не пробовала?.. Вдруг он только за тем и приходит? Поест и отстанет от тебя тогда…

– Специально кормить не пробовала. Он же и так у меня всё сжирает, что в доме есть.

– Знаешь, что нужно сделать? В следующий раз, когда придёт, приготовь для него тарелочку пшена.

– Пшена? – удивилась я. – Он же не курица. Зачем оно ему? Или ты хочешь, чтобы я ему пшённую кашу сварила?

– Нет, кашу не надо, – сказала Алинка. – Просто насыпь пшено в тарелку и оставь её где-нибудь в углу. Увидишь, что будет.

Изрядная доля скептицизма не давала мне поверить в действенность такого рецепта, но совет Алинки заинтриговал меня, и я решила последовать рекомендации: не подействует, – так хоть посмотрю, что выйдет из этого безобразия.

– И вот что ещё, – продолжала Алинка. – Кошку в дом ты ни разу не приносила?

– Было дело, – печально вздохнула я. – Приносила и даже оставляла на ночь. Так дед бедного Барсика чуть не убил. С ножом на него накинулся… тот еле жив остался. Теперь обходит мою квартиру десятой дорогой. Напугали беднягу чуть не до смерти…

– Барсика? – прищурилась Алинка. – Это тот кот, что в вашем подъезде живёт? С чёрной спиной и белым брюхом?

– Он самый.

– Видела я твоего Барсика. Жирный, как свинья, и ленивый… мишка плюшевый, а не кот. Хочешь, дам тебе свою Тоньку? Я уверена, она справится.

– Дашь кого?.. – переспросила я.

– Плутонию. Ну, кошку мою. Я её для краткости Тонькой теперь зову… Ты не смотри, что она молодая, что ей всего год. Кое-какой опыт в ритуалке у неё имеется. Успела поучаствовать со мной.. Конечно, неупокоенного изгнать – не шутки, но я в неё верю.

– Ну, если ты хочешь… – неуверенно согласилась я.

– Сегодня пятница… значит, завтра заедешь за ней ко мне… часикам к девяти. Только сначала за пшеном на рынок… Да ты не бойся, она себя в обиду не даст. Моя Тонька – оторва редкостная, если надо, любому глаза выцарапает. Что ей какой-то там мертвец?..

– К девяти не могу, – вздохнула я. – Завтра в девять мне квартиру освящать будут.

– Ну, тогда к восьми. Договорились?..

Пшено мне удалось купить быстро, так что к Алинке я заявилась даже раньше восьми. Несмотря на относительно ранний для выходного дня час, она совсем не выглядела сонной, – как будто и не ложилась вовсе.

– Проводила один ритуал, – пояснила она. – Пшено принесла?

Я кивнула.

– Отлично.

Из ящика старого, рассохшегося письменного стола Алинка достала флакон, в котором когда-то, наверное, были духи, – а теперь в нём хранилась ядовито-зелёная жидкость. Отвинтив золочёную крышечку, она побрызгала на пшено из флакона.

– Это яд?

– Нет, но есть не советую. Я вычитала этот рецепт в одной книге. Должно подействовать, – ну, а если не поможет, приступишь ко второму пункту плана.

Второй пункт плана лежал на облезлом диване, время от времени подёргивая хвостом, – несомненно, Алинка имела в виду Плутонию, ещё не знавшую, что ей предстоит защищать меня от покойника. Была она чёрная, без единого пятнышка, худощавая, с короткой и жёсткой шерстью. Взгляд прищуренных зелёных глаз выражал крайнюю степень презрения. "Жалкие людишки!" – как будто говорила она.

– Ты не смотри, что она такая… недобрая, – сказала Алинка, пытаясь запихнуть кошку в клетку-переноску. – Зато защитник хороший.

Руку Алинки пересекал внушительный шрам.

– Это она?.. – с трепетом спросила я.

– А то кто же! – Алинка наконец справилась с переноской и протянула клетку мне. – Руками только её не хватай, и вообще осторожней с ней. И всё обойдётся, – напутствовала она.

Наверное, я выглядела странно с пакетом пшена в одной руке и клеткой с чёрной кошкой в другой. Прохожие то и дело оглядывались на меня. В автобусе я поставила клетку с Плутонией на колени, – и стала смотреть в окно, стараясь не встречаться с пассажирами взглядом.