Инна Александрова - Пока не светит солнце

…Проснулась я оттого, что Алинка трясла меня за плечо.

– Вставай… просыпайся, – шептала она. – Дед пришёл.

Спросонья мне было трудно понять, кто хочет защитить меня, а от кого мне надо спасаться; не разобравшись, где сон, а где явь, я вполне могла бы вцепиться Алинке в волосы, – но ей повезло. Я встала и тихо, как тень, проскользнула в кухню, – туда, где меня ждал мертвец.

…Дед сидел за столом, доедая последнее печенье и прихлёбывая чай. На нём была жёлтая майка и серые брюки, – те самые, из могилы. Пиджак он, наверное, где-то обронил, а рубашка была изрезана во время нашей предыдущей схватки. Пол кухни был усыпан крошками; под столом валялись шкурки от колбасы.

Опираясь на клюку, дед поднялся и сделал несколько шагов в нашем направлении. Всё это время Алинка с любопытством разглядывала его.

Руку с ножом он держал за спиной, чтобы мы не догадались о его намерении; потом дед медленно и неуверенно замахнулся, но Алинка жестом остановила его. Неизвестно, что случилось бы дальше, – но тут она задала вопрос, который в данной обстановке казался мне абсолютно неуместным.

– Ну, – спросила она, – как тебя зовут?

Дед уставился на неё, хлопая глазами, как будто вспоминая: и как же, в самом деле, его зовут?

– Майкл, – сказал он наконец каким-то странным, молодым голосом, совсем не похожим на его бас.

– Ты откуда сюда явился?

– Из Лондона.

– А по-русски почему говоришь?

– Ну… я же дух. Духи вообще не говорят. Я общаюсь с вами телепатически, а ваше сознание интерпретирует мои сообщения, представляя их в виде слов вашего родного языка.

– Ни фига себе, – удивилась Алинка. – А почему в таком виде?

– По той же причине. У духов нет облика… по крайней мере, в человеческом смысле этого слова. Ваше сознание интерпретирует информацию и выбирает из памяти то, что вам наиболее близко и знакомо. В данном случае вы видите деда с ножом, потому что ожидали его увидеть. Если бы ждали кого-то другого, – увидели бы его…

– Как ты сюда попал? – спросила я, осмелев.

Фигура деда сделалась размытой, его черты задрожали и поплыли. Теперь, когда мы знали, что это не дед, интерпретатор информации давал сбой.

– Не знаю… Случайно закинуло. Я умер вчера.

– Как умер?..

– Катался на скейте… а тут на меня этот выскочил… из-за угла… на своём грузовике. И – шарах! Весь день блуждал в каком-то сером тумане, пока наконец сюда не выбрался. А это что за место?

– Квартира. Мы здесь живём, – сказала Алинка, – хотя она и была здесь всего лишь гостьей.

– Вот как… А можно мне тоже с вами поселиться?

– Ну, знаешь ли… – Алинка взяла незадачливого духа за плечи и развернула в сторону выхода. – Здесь нам и самим тесно. Лучше иди-ка ты отсюда, Майкл, пока я тебя не упокоила. И больше не пугай людей. Хотя постой… – она внезапно остановила гостя, как будто вспомнив о чём-то важном. – Ты вчера в этой квартире был? И два дня назад? И на прошлой неделе?

– Нет, я же только вчера умер.

– Получается, в предыдущие ночи сюда приходил другой дух?.. И кто же это был?

– Не знаю. Но точно не я. Может, и в самом деле дед пакостит…

Мы с Алинкой переглянулись. Это означало, что дед, – или тот, кто принимал его облик, – придёт опять, – и неизвестно, закончится ли это когда-нибудь…

– А колбасу ты зачем съел? Разве духи едят? – спросила я Майкла.

– Вообще-то нам это ни к чему, – ответил он, – но мне приятно вспомнить ощущения, которые я испытывал, когда у меня было тело. Я ведь только вчера умер… а от старых привычек отвыкнуть непросто. Кстати, колбаса у вас вкусная, а вот печенье не очень… чёрствое какое-то. И повидло в нём гадкое.

…Мы расстались с Майклом почти друзьями; напоследок Алинка дала ему несколько советов о том, как следует вести себя в загробном мире. Проводив его до дверей, мы с чувством выполненного долга легли спать, а когда я проснулась, уже взошло солнце.

Золотисто-розовые лучи скользили по стене, превращая выцветшие обои в сказочную роспись; ложились на пол – и квадраты потёртого линолеума сверкали, как драгоценные камни во дворцах… Я всегда любила солнце. Оно охраняло меня лучше, чем королевская стража; теперь, когда наступил рассвет, в этот дом невозможно было проникнуть ни одному призраку…

Алинка сидела в кресле и читала, тихонько перелистывая страницы толстенной книги. На обложке было написано: "100 способов упокоить мертвеца".

– Где ты только такие книги берёшь? – спросила я, удивлённо рассматривая толстый том.

– Это мы написали, – смущённо пояснила она, – мы с Владом, – ты его не знаешь…

– Что, разве сейчас такое печатают?.. – удивилась я.

– Мы сами и напечатали… в одной небольшой типографии. Всего 100 экземпляров… остаток у меня дома лежит.

– Ну, ты даёшь… А я и не знала, что работаю вместе с писательницей.

– Одним из моих величайших достоинств, сверкающих, как бриллианты в драгоценной короне, несомненно, является скромность, – сказала Алинка, по-видимому, цитируя кого-то.

– А зачем ты читаешь, если знаешь, что там написано?

– Иногда не мешает немного освежить память, – сказала она, любовно гладя чёрную обложку.

– Ну, как прошёл остаток ночи? Как спала? Не приходил Майкл? Я всё думала: а вдруг он опять вернётся… – забросала я её вопросами.

Алинка захлопнула книгу и смотрела на меня непонимающими чёрными глазами.

– Какой Майкл? – спросила она.

– Ну, тот, который приходил ночью.

– Никто сюда ночью не приходил…

Теперь она выглядела растерянной, как будто и в самом деле не знала, о чём идёт речь.

– Не приходил, значит? – прищурилась я. – А кто печенье со стола сожрал?

– Печенье я доела, – потупила глаза Алинка. – И колбасу тоже. Мне было скучно ждать твоего деда, вот и пыталась скрасить досуг. Два чайника чая выпила, представляешь?…

– Эх… Ну, ничего страшного, мне не жалко. Для тебя – не жалко. Вот если бы это был он, – тогда да…

– Вообще-то ночь прошла на редкость тихо, – подытожила Алинка. – Я сидела и читала… ну, ещё и ела немного. А больше ничего не было. Ты с вечера как завалилась спать, так и дрыхла до самого утра.

Услышанное было для меня откровением.

– Так, значит, не было никакого Майкла?.. – еле смогла выговорить я.

– Значит, не было. Выходит, это тебе приснилось, – и он, и дед…

– Но… этого просто не может быть. Я же помню, как ты меня разбудила. Мне снился совсем другой сон, – о том, как я шла вдоль ручья, – и встретила Плутонию… и деда. А потом ты перерезала мне горло. А потом я проснулась от того, что ты трясла меня за плечо… – я чувствовала, что мои слова звучат неубедительно, но ничего не могла с собой поделать.

– Ложное пробуждение… кажется, так это называется, – сказала Алинка тоном врача, сошедшего со страниц медицинского справочника.