Дмитрий Алкар - Тени Реальности 2. Час Быка

«Такой ответ не устроит собрание, пусть они и вроде как наши слуги» — тихо звучит в моем разуме голос. «Я уж догадываюсь, только что ему ответить… Нет предположений?». «Давай я. Потому что ты сейчас начнешь рассусоливать и оправдываться…».

Девушка выходит из-за кресла, царапнув напоследок длинным крашеными когтями спинку, чуть не разорвав обивку. Я чувствую, в каком она бешенстве, от искреннего презрения к ним, сотканного из ледяного огня, и как она тяжело дышит, пытаясь настроиться на иной лад. «Хватит, а? Извращенец» — как ухмылка, и физический канал вновь отсекается. «Я не специально».

— На этот вопрос отвечу я. — Она подходит к Ави, проведя ногтями по его щеке, оставляя за собой красные полосы. — Если вдруг такое случится — вы сами все знаете. Мы уже достаточно рассказали вам. Неужели это будет так сложно понять и мы ошиблись в вас… В тебе, Ави?

Смех, тонкий, покрытый инеем, звучит в моей голове. Я знаю чей.

— Баронесса Алуайа в связи с покорением иного мира не будет возвращаться, нет. Ее задача будет стать Лордом там, вдалеке, через время и пространство…

Хохот. Холодный, как презрение к Ави и собравшимся болванчикам.

— Просто подумайте, что вы будете должны делать. Или у нас теперь демократия, чтобы мы перед вами отчитывались?

Она — нет, серьезно, — щелкает Ави по носу, одновременно поправляя ладонью клинок на поясе.

— Вы же просто должны в нас верить. Все идет так, как надо… И будет идти согласно плану. По крайней мере в той его части, что доступен вам и понятен… Я ясно выражаюсь, Управляющий?

Ави только судорожно кивает, натужно сглатывая слюну.

Она улыбается — так мило, как я никогда не видел… По крайней мере, в свой адрес. И, отвернувшись, уходит из зала. «Я больше видеть этих идиотов не могу, и твою ручную обезьянку в том числе. Заканчивай комедию и возвращайся».

Хмыкнув, в смешанных чувствах от пережитой сцены — могу представить что творилось в уме всерьез воспринимающего все это Ави — опять киваю. Да что ж это такое — никак не могу перестроиться и перестать внешне проявлять внутреннее общение… Это ведь все равно что с самим собой говорить, не нужно это показывать, нет смысла. А выглядит как сумасшествие. Хотя эти… да, эти воспринимают все иначе. Для них это не псих сидит на кресле рядом с черепочками, а великий Лорд что-то там продумывает о своих шедевральных замыслах, общаясь, небось, с самой Тварью.

— Еще какие-нибудь вопросы? — Ровно спрашиваю я, что стоит мне немалых усилий.

— Нет, Лорд. Теперь нам все ясно. Мы будем готовиться и выполнять все, что вы не прикажете… Все будет по вашему плану. Только мне придется покинуть вас на обсуждение и утруску вопросов по собранию приговоренного Круга. Если Вы позволите? — Ави, по моему, уже на колени упасть готов.

— Конечно. И чем скорее состоится Круг, тем лучше.

— Я приложу все тройное влияние Кланов нашей Цитадели к этому. — Кланяется Ави.

— Отлично. А я отправлюсь пока медитировать в свою спальню. Все как всегда — если какие вопросы и сложности — тут же докладываете нам.

Поднявшись, я отмахиваюсь от настырного Управляющего, выходя из зала. Ритуал прощания друг с другом и церемониальных поклонов они как-нибудь сами закончат, — без меня в этом фарсе.

Меня тошнит и сильно. Долгий перелет на самолете и блуждание по грязным окольным дорогам на джипе не добавляют радости моему желудку. Но ничего, потерпи, дорогой мой внутренний орган, это все ненадолго. Скоро ты отдохнешь… Почему я так уверен в том, что даже не хочу упоминать? Это пессимизм, предвидение или знание как оно должно случиться? Не знаю и не хочу знать.

Смотрю на свою ладонь, покрытую шрамами от многочисленных бесконечных ритуалов. На свои пальцы, трясущиеся и холодные, увенчанные кольцами. С тихим вздохом, откидываясь на спинку сидения, коснувшись осмотренной ладонью плеча девушки. Та приоткрывает глаза, бросая на меня взгляд как будто черных глаз. Стоп, а какой у нее был цвет глаз? Нет, я точно помню… Или не помню…

Сжав зубы, извлекаю сигарету, прикуривая. Протягиваю еще одну — ей. Тонкие струйки дыма на мгновение задерживаются в воздухе, и тут же улетучиваются, в приоткрытые окна. Я уже не боюсь заболеть. Ничем. В конце концов, лишь жизнь — единственная смертельная болезнь. И не только для людей, но и для глупых — слишком умных — даймони.

Достаю зеркальце, разглядывая свое лицо. Остатки волос, жидкими пучками свисающими с бугристого черепа, покрашены в ортодоксальный для руководителей Кланов черный цвет. Пятнистое, с позволения сказать, лицо покрыто белым гримом, придающим сходство с личом. Темные глаза, без признаков радужки, взирают с непонятным выражением. Так и у меня они стали цвета тьмы… И я даже не заметил когда и почему.

Уронив на сидение зеркальце, судорожно затягиваюсь тлеющей сигаретой. Нас ждет цирк уродов — и я — главный экспонат. Паноптикум скоро начнется. Остается, судя по ощущениям приближающейся бури скрытой магии, замершей не так далеко, минут двадцать просто жизни. До того как мы прибудем к древнему замку в Карпатах, где объявлено на это полнолуние очередное — надеюсь, что последнее — собрание Круга Кланов.

— Ты понимаешь… — Покосившись на румына-шофера говорю я. — Что для нас не будет больше…

Не хочу общаться мыслью. Только не сейчас, когда в моем разуме царит гнетущее отчаяние. Поэтому барьеры пока что я воздвиг со своей стороны между нашими умами по максимуму. Подозреваю, что она сделала тоже самое.

— Я похожа на идиота? — Хмыкает она. — Думаю, ты должен знать, что это только начало…

И она сжимает свои пальцы железной хваткой на моей ладони, до крови расцарапывая ее. Это краткое проявление эмоций практически за миг отсекается, и она снова расслабленно отворачивается, глядя в окно и сжимая лишь в слегка подрагивающей руке потрескивающую сигарету.

«До конца».

«До конца».

Действительно ли состоялся обмен мыслями, или мне кажется? Щиты воздвигнуты максимально вроде как…

Шофер оглядывается и на ломаном английском объясняет, что досточтимым осталось ждать недолго, минут через пятнадцать мы будем на месте. Встречаю его слова молчанием, мне это и так ясно. А вот водиле только радоваться нечему. Все свидетели сбора Круга устраняются сразу по выполнению своей миссии. Так что автокатастрофа на обратном пути, при возвращении в аэропорт, ему гарантирована. Не думаю, что организаторы будут что-то особое выдумывать — а это стандартная методика. Да и, к тому же, я вижу на нем, прищурившись, сошедшуюся смертельную ловушку вероятностей. Нет, он не доживет до полуночи.

Открыв окно, гляжу на затянутое облаками небо. Бояться солнца нет необходимости, с такими-то грозовыми тучами. Подставляю лицо бьющим навстречу потокам ветра, делая еще одну затяжку, и раскрываю кулак, наблюдая как окурок улетает вдаль, подхваченный воздушной волной.