Еремей Парнов - Собрание сочинений: В 10 т. Т. 5: Секта

Добраться до него оказалось в высшей степени нелегко.

В CIA, как и ожидалось, «не знали» ни о каком Боуарте, хотя любому мальчишке, насмотревшемуся детективов, было известно, что разведчики никогда не выступают под собственным именем.

Но времена были уже не те, чтобы держать круговую оборону. Разоблачение Эймса, продававшего секреты рыцарей плаща и кинжала Андропову, Крючкову и их наследникам, нанесло Центральному разведывательному управлению такой удар, что они еще долго не смогут оправиться. Ведомство трясло, как на вулкане.

Противостоять, как прежде, давлению президентской администрации и комитетам сената и палаты представителей не хватило силенок.

Моркрофт закончил схватку со счетом 2:0.

Боуарт, настоящая фамилия Стенли Купер, уже пятый год наслаждался заслуженным отдыхом. Помимо приличной пенсии, он получал миллион шестьсот тысяч долларов в год от концерна S. В. Электронике, где числился в совете директоров. Как удалось дознаться, S.B. означало — «сверхмозг».

К 2001 году концерн намеревался выбросить на рынок сверхкомпьютер на нейросетях, но Моркрофта это не занимало.

Купер, несказанно удивившись звонку, после некоторого колебания согласился ответить на вопросы, интересующие следствие.

— Но имейте в виду, — категорически заявил он, — никаких имен.

— У нас есть право привлечь вас в качестве свидетеля под присягой.

— Начхать мне на ваши права. Я достаточно разбираюсь в своих.

— А если вас пригласят предстать перед комиссией сената?

— Хоть перед двенадцатью апостолами.

— Что ж, мистер Купер, не смею настаивать. Вы можете нам очень помочь. — Моркрофт с самого начала знал, что жать не имеет смысла. (Полковник и к тому же специалист-тибетолог, Купер возглавлял резидентуры в Тибете, Бутане, Сиккиме; работал в Индии. Такого голыми руками не возьмешь. Даже не подступишься. И компромата на него не было. Единственно, что можно поставить в вину, так это кража рукописи из монастырской библиотеки, но, во-первых, пойди докажи, а во-вторых, смешно.) — Где бы могли увидеться?

— А приезжайте ко мне: угол Лексингтон авеню и Семьдесят седьмой улицы. Завтра, в восемь тридцать утра, — сказал, как отрезал.

Купер жил в просторных трехэтажных апартаментах с отдельным входом. Обширная гостиная, где он принял Моркрофта, напоминала музей: всевозможные восточные редкости, головы животных на стенах — тигры, носороги, леопарды, медведи. Видимо, был классным охотником. Корзина для бумаг, и та сделана из слоновьей ноги. Особенно роскошно выглядели шелковые и полотняные тибетские свитки — танка явно медитационного предназначения.

— Ваше удостоверение, — не ответив на приветствие, потребовал он, в одно мгновение сличив цветную фотографию с оригиналом. Затем сделал приглашающий жест и потянулся за хрустальным графином. — Выпьете?

— Не рановато?

— Для меня — нет.

— Пожалуй, — Моркрофт готов был на все, чтобы только установить контакт. Разбавив виски ровно наполовину, он устроился в кресле, мучительно соображая, с чего начать.

Стенли Купер выглядел примерно так, как и ожидалось: за семьдесят, но еще крепкий и кряжистый. Впалые щеки, массивный волевой подбородок, короткая стрижка. Глаз за темными стеклами разглядеть не удалось.

— Как вы на меня вышли? — спросил он, глотнув неразбавленный скотч.

— Через вашу контору. Не скажу, чтобы это далось легко, — без малейшего колебания ответил Моркрофт. Наверняка друзья сразу же уведомили бывшего сослуживца, кто и зачем им интересуется. — Берегут ваш покой. Лично я ничего не имею против. Вы его заслужили.

— Вздор.

— Вздор? Но почему?

— Потому что детский сентиментальный вздор. Вы, как я понимаю, профессионал? Значит, должны понимать, что на мой покой и вообще на меня всем начхать. Охране подлежат секреты. И правильно! Еще не настало время их разглашать.

— Все? Или для каких-то вещей срок давности уже истек?

— Я таких не знаю.

— Вам, бесспорно, виднее… Но в данном случае о разглашении не может быть и речи. Я представляю Секретную службу Соединенных Штатов.

— Между нашими клубами никогда не было особой любви. То же могу сказать и о любом другом… Что вы хотите узнать?

— Все, что вам известно о программе «Управляемый разум».

— Не верьте тому, о чем болтают в газетах.

— Я и не верю. Даже агентурные данные подвергаю критическому анализу. Как же иначе?.. Не хочу ходить вокруг да около, полковник, но положение серьезное. Я знаю, что от программы по тем или иным соображениям отказались. Как таковая, она меня не волнует. Но многое из того, что было наработано, попало в грязные руки. Вы меня понимаете?

— Если вы говорите о КГБ, то можете быть спокойны. Они начали заниматься этим задолго до нас. Еще в двадцатые годы, при Сталине.

— Интересный поворот! Я, собственно, думал совершенно в ином направлении. Лига последнего просветления — вот моя головная боль.

— Почему вы думаете, что эти чокнутые используют наши методики? Нынче кто только не занимается психо-соматическим управлением. И Асахара, и Мун, и эти прощелыги — дианетики.

— Опять же мне все равно, чьи методики. Пусть авторы заботятся о приоритете. Важно знать механизмы, принципы.

— Много хотите.

— Не согласитесь хотя бы в общих чертах обрисовать характер программы?

— Вы спрашивайте, а я подумаю, отвечать или нет.

— Когда все началось?

— В сорок девятом. Русские как раз взорвали свою бомбу, которую сделали по нашим чертежам, и понадобилось что-нибудь почище атома.

— Вроде третьего глаза? Вы пробовали активировать эпифиз пучком электронов?

— Я даже не знаю, что такое эпифиз.

— В самом деле? Мозолистое тело в мозгу. Древняя структура, близкая по строению глазу.

— Я узнал от вас массу любопытных подробностей.

— Хотел бы и я сказать то же самое… Как насчет наркотиков?

— Старо, как чечевичная похлебка. Эксперименты охватывали широкий фронт: гипноз и наркогипноз, электронная стимуляция, ультразвук и микроволны. Фактически были опробованы все мыслимые средства управления поведением.

— На ком проводились эксперименты?

— На подонках, естественно… Убийцы и потенциальные убийцы, уже проявившие склонность к насилию, хорошенькие шлюхи.

— Они-то зачем?

— Чем вы занимались в вашей службе?

— Лично я?

— Да, лично вы.

— Ну, скажем, наркобизнесом.

— И у вас не было информаторов среди наркоманок и проституток?

— Я бы так не сказал, — улыбнулся Моркрофт. — Были и есть.

— Тогда к чему идиотские вопросы? Постель всегда служила полем боя. Почитайте хотя бы Библию.

— Только это и делаю. «Жена, облаченная в солнце». Имя Вольфины Клоссан вам ничего не говорит?

— Не стану отрицать: видел по телевизору.