Макс Роуд - Черные викинги

— А разве нормальный человек откажется от подобного? — за время этого монолога Бромберг вполне пришел в себя и слушал очень внимательно. — Но за что мне такая честь? И вообще, странно, что я вам верю несмотря на то, что все это очень смахивает на шарлатанство или….

— Или? — Генрих лукаво посмотрел на него.

— Или на предложение дьявола!

— Ого, это сильно сказано! — Холлисток захохотал так, что у его собеседника вдруг выступил холодный пот. — Вы меня неизмеримо повысили, господин Бромберг! Нет, я не тот, о ком вы говорите, хотя также делаю всё по обоюдному согласию, но исключительно ради собственной выгоды. Другое дело, что я не охочусь за человеческими душами, мне нет в этом прока, а вот золото, деньги и другие материальные ценности, весьма искренне люблю. Мое предназначение не лечить людей, а давать возможность достойным продолжать жить. Вы, например, не знаете, что может случится с вами в дальнейшем, в то время как для меня это не секрет. Я выбрал вас, чтобы у вас получилось выполнить свое предназначение, несмотря ни на что, и в данный момент ожидаю только вашего решения.

— Какое у меня предназначение?

В ответ Холлисток покачал головой:

— Если человек знает, что произойдет с ним в будущем, он начинает делать ошибки, это самое будущее изменяющие. Не просите невозможного — желайте предлагаемого, в этом смысл! Поймать удачу, воспользоваться шансом — это поступок, а пребывать в ожидании чего-то, не отягощая себя действием — это очень по-людски.

— Что от меня требуется? Вы предлагаете безоперативное лечение?

— Да. Стоить вам это будет всего триста тысяч. Оплата после получения результата.

Мужчина молчал, нервно потирая ладони. Переводя взгляд, то на Холлистока, то на Анну и Масси, он пытался понять, где кроется подвох, но все трое сохраняли совершенно непринужденное выражение лица. В нем боролись здравый смысл, желание верить и, одновременно, недоверие, неизбежно появляющееся в каждом человеке по прошествии прожитых лет.

— Я могу сейчас уйти? — наконец спросил он.

— Конечно! — Холлисток с улыбкой указал в сторону двери. — Ваше будущее в ваших руках, и именно в этом смысл моих сеансов. Каждый решает за себя!

Бромберг медленно поднялся, бочком вышел из-за стола и, поклонившись, направился к выходу. Анна удивленно смотрела на Генриха, не проявлявшего никаких видимых эмоций, Масси ловил каждое его движение, готовый в любое мгновение перехватить ускользающую добычу, но Холлисток лишь незаметно мотнул головой, показывая, что контролирует ситуацию. Они не понимали, что наблюдая за борьбой, происходящей внутри этого человека, он буквально смакует каждую секунду, впитывая мощные энергетические выбросы, исходящие от клиента. Сила Холлистока быстро возрастала, мышцы приятно напряглись, а кровь, струящаяся в венах, начала темнеть, приобретая вязкость и тягучесть.

Уже дойдя до двери, ведущей в коридор, Бромберг внезапно остановился:

— А что вы имели ввиду, когда говорили, что мои силы многократно умножаться?

Холлисток пожал плечами и лукаво усмехнулся:

— Об этом вы узнаете сами. Долго ждать не придется.

— Когда мы могли бы приступить к сеансу?

— Вы согласны?

— А почему бы и нет?! Я знаю, что вы говорите правду. Я готов хоть сейчас…

В следующее мгновение свет для Кристиана Бромберга исчез. Холлисток, получив согласие, так быстро метнулся в его сторону, что тот даже не успел осознать происходящее. Генрих за тысячные доли секунды преодолел расстояние, разделявшее обоих, мощно рванул в сторону шею мужчины и, впившись клыками в сонную артерию, лишил его сознания. Бросив обмякшее тело на пол, он жадными глотками пил кровь, а в изобилии присутствовавшие раковые клетки становились лишь приправой, наполняя её вкус острыми нотками…

Едва Генрих начал действовать, Анна и Масси незаметно скрылись за дверью, и только когда рычание прекратилось, подождав еще несколько минут, они вернулись в кабинет. Возрастающая на глазах мощь Холлистока, не имеющая ничего общего с обычными земными представлениями об этом, немного напугала их. Даже Масси, добрую сотню лет находящийся подле своего господина, еще не видел его в подобном состоянии. Переход в мир Хель не был рядовым событием, и сейчас Холлисток напоминал им скорее некую демоническую сущность, нежели спокойного респектабельного человека, каким они привыкли его видеть. Конечно, Масси Грин наблюдал хозяина в разной обстановке, но эти бездонно-черные глаза, лишенные белков и темно-синюю кожу, со вздувшимися венами-канатами, он наблюдал впервые. Изменился и голос. Посмотрев на вошедших, Холлисток остановил взгляд на Грине, медленным движением руки вытер окровавленные губы и указал на тело, неподвижно лежавшее у его ног:

— Положишь его в другую комнату, а через два часа отправь домой, — сказал он, с тяжелым шипением растягивая слова. — Позвоните нашему таксисту и вызовите его сюда.

— Что ему сказать, господин? — находясь под впечатлением от увиденного, Масси был невероятно серьезен.

— Ничего. — Генрих перевел взгляд на Анну. — Он твой. Выпей его крови, а потом отдай свою. Сегодня нужно так сделать, пусть это будет твой дебют.

От неожиданности Анна невольно вздрогнула, но быстро пришла в себя:

— Сколько выпить, Генрих? — спросила она. — И сколько отдать?

— Пока не напьешься, — Холлисток изобразил на лице подобие улыбки. — Ему отдашь половину того, что взяла. Остальные вопросы потом — я пойду посплю.

— Поспишь?! — Анне показалось, что она ослышалась.

— Да. Вот в той комнате, — глухо ответил Холлисток, уже направляясь к двери, расположенной рядом со входом в главную спальню. — Ко мне не заходить и не стучать. Пока я не выйду сам, считайте, что меня вообще нет.

Оставшись одни, Анна и Масси переглянулись:

— Звонить таксисту? — спросил Грин.

— Да, пусть приезжает. Хотя, если честно, я даже не знаю, как подступиться к этому человеку, надо ли что-нибудь говорить.

Масси махнул рукой:

— Да что там говорить! Его судьба уже решена. Просто подходите и кусайте без разговоров. А хотите, я предварительно дам ему сзади по голове? Потом все равно ничего не будет помнить.

— Нет, не надо, — Анна отмахнулась. — Я все сделаю сама. Но ты, впрочем, будь наготове, мало ли что может случиться.

— Тогда я пошел звонить. Телефон Иландера где записан?

— У Генриха в записной книжке. Она на прикроватной тумбочке в спальне.

Кивнув, Масси вышел из кабинета. Некоторое время Анна еще стояла посередине комнаты, затем подошла к двери, за которой скрылся Холлисток и долго прислушивалась. Впрочем, несмотря на ее старания и обостренный слух, свойственный каждому вампиру, всё было тщетно — изнутри не проникало ни единого звука. Можно было подумать, что в комнате вообще никого нет, не было слышно даже тихого дыхания. Но, несмотря на свое любопытство, Анна не стала заглядывать внутрь, и постояв еще несколько мгновений, пошла в гостиную, откуда уже отчетливо слышался голос Масси Грина, разговаривающего по телефону.