Джон Бойн - Здесь обитают призраки

— Хеклинг, — слегка удивился он. — Вы же не хотите сказать…

— Да, конюх из Годлин-холла, — сказала я. — Я новая гувернантка.

Он закрыл лицо руками, надавил на веки, некоторое время неподвижно посидел в этой позе бесконечного утомления, затем выпрямился и смерил меня взглядом, в котором любопытство не уступало изумлению. Затем встал и глянул на часы.

— Так не годится, — промолвил он. — Я забыл, что у меня назначено с… с мистером Хастингсом из Брэмбл-лодж. Сейчас я не могу с вами побеседовать.

— Прошу вас, — сказала я. — Это не отнимет много времени.

— Простите меня, мисс Кейн, однако…

— Прошу вас. — В упрямстве своем я повысила голос. Повисло долгое молчание. Он по-прежнему разглядывал меня, и я отвернулась, заметив на каминной полке весьма примечательные часы в деревянном корабельном корпусе. Изысканнейше выделанные, предмет некоей красоты — мне захотелось подойти, снять часы с их причала и рассмотреть резьбу.

— Новая гувернантка, — наконец вздохнул он, вновь усевшись за стол. — Подумать только. Уже прибыли.

— Так вы знали, что я приеду? — спросила я, снова к нему повернувшись.

— Мисс Беннет упоминала нечто в этом духе, — отвечал он до крайности, сочла я, уклончиво. — Даже существенно более того. Она побывала здесь всего лишь три дня назад, сидела в том же кресле, что и вы сейчас. Сообщила мне, что уезжает. Я надеялся ее отговорить.

Неизвестно отчего мне вдруг стало неуютно. Мне не нравилось сидеть там, где прежде сидела эта женщина. Никаких резонов беспокоиться у меня не было — не умерла же она в этом кресле, — однако я неловко заерзала; предпочтительнее было бы пересесть на диван у стены.

— Вам она сказала гораздо больше, нежели мне, — произнесла я. — Мистер Рейзен, я пришла к вам в некоторой растерянности. Мне представлялось, что некая семья нанимает меня гувернанткою детям. Тем не менее, прибыв вечером, я обнаружила, что не имею возможности встретиться как с мистером, так и с миссис Уэстерли, что оба они даже не присутствуют в Годлин-холле, а предыдущая гувернантка села в поезд, на котором прибыла я, дабы попасть в Лондон обратным рейсом. Я решительно не понимаю, что происходит.

Мистер Рейзен со вздохом кивнул. Затем улыбнулся мне и как бы пожал плечом.

— Я вполне постигаю, в каком вы замешательстве, мисс Кейн, — сказал он.

— Вы очень точно постигаете мое состояние, сэр.

— Итак, — промолвил он, сложив руки домиком, — чем я могу быть вам полезен?

Я замялась. С какой стати он задал мне этот нелепый вопрос?

— Итак, — отвечала я; в душе моей уже бурлила досада. — Мне дали понять, что вы занимаетесь финансовыми делами поместья.

— Это верно, — согласился он, — я ими занимаюсь. — Тут он резко выпрямился. — А, полагаю, я понял. Вас беспокоит ваше жалованье? У вас нет причин для тревог, мисс Кейн. Вы можете забирать ваше недельное содержание у меня в конторе, по вторникам утром. Крэтчетт все вам приготовит. Бухгалтерские книги у нас в полнейшем порядке.

— Меня беспокоит не жалованье, — сказала я, хотя, должна признаться, этот вопрос у меня тоже возникал; в конце концов, сбережений у меня почти не имелось, лишь то немногое, что удавалось откладывать из жалованья в Святой Елизавете, и несколько сотен фунтов, оставленных мне по завещанию папенькой, а я намеревалась не прикасаться к этому капиталу, дабы получать проценты. Чтобы выжить, мне требовалось постоянное содержание.

— Что до прочих хозяйственных расходов, — продолжал мистер Рейзен, — можете выкинуть их из головы. Провизию в Годлин-холл доставляет местный бакалейщик. Все счета от торговцев поступают непосредственно ко мне и незамедлительно оплачиваются. Жалованье Хеклинга и миссис… — Он кашлянул и поправился: — Все жалованья, какие потребно платить. Этим занимаемся мы. Вам решительно не о чем тревожиться, помимо очевидного.

— Очевидного? — переспросила я. — Это какого очевидного?

— Ну как же, — улыбнулся он мне, словно безнадежной дурочке. — Помимо заботы о детях, разумеется. Кому еще этим заниматься, как не гувернантке?

— Родителям? — предположила я. — Надо полагать, я не останусь с Изабеллой и Юстасом одна на веки вечные? Их родители скоро прибудут?

Мистер Рейзен отвел глаза, и чело его омрачилось.

— Мисс Беннет указала это в своем объявлении? — спросил он.

— Вообще-то, нет, — признала я. — Но я, естественно, думала…

— Говоря по чести, мисс Беннет не имела права размещать это объявление, не посоветовавшись со мною. Я не поверил своим глазам, когда раскрыл «Морнинг пост» в то утро. Не скрою, мисс Кейн, мы с нею побеседовали на сей предмет. И то была жаркая беседа. Однако мисс Беннет желала уехать во что бы то ни стало. Пожалуй, в некотором смысле я не могу ее винить, Но…

— Почему? — спросила я, подавшись вперед. — Почему вы не можете ее винить?

— Ну… — произнес он, с трудом подыскивая слова, — она здесь не прижилась, только и всего. Не была счастлива. Не была местной, — с нажимом прибавил он.

— Мистер Рейзен, я тоже не местная.

— Это так, но, быть может, вы приживетесь лучше. — Он глянул на часы: — О небо, это ж надо, который уже час! Извините, что приходится вас выпроваживать, мисс Кейн, — сказал он, поднявшись и протянув мне руку. — Но, как я уже говорил, у меня назначено.

— Разумеется, — отвечала я. Эти увертки меня рассердили, но я позволила ему подвести меня к двери. — Однако вы так и не ответили на мой вопрос. Касательно родителей Изабеллы и Юстаса. Когда мне их ожидать?

Он посмотрел мне в глаза и в смятении наморщил лоб. Повисла продолжительная пауза, но я поклялась себе дождаться ответа — будь я проклята, если заговорю первой.

— Вы одна приехали в Годлин? — спросил он, и я вздернула бровь, удивленная резкой переменою предмета беседы.

— Простите?

— Я лишь интересуюсь, не привезли ли вы с собою компаньонку. Или, быть может, родителя? Старшего брата?

— У меня нет ни братьев, ни сестер, мистер Рейзен, у меня нет друзей, моя мать умерла, когда я была маленькой, а отец мой отправился на небеса чуть более недели назад. Почему вы спросили?

— Мне так ужасно жаль, — произнес он и коснулся моего локтя. То был жест столь откровенно задушевный, что у меня оборвалось сердце. — Что ваш отец скончался, — пояснил он. — Потеря близкого — страшная трагедия.

Я открыла было рот, но слов не нашла. Я посмотрела, как его ладонь лежит на моем локте, и, к своему изумлению, в этой нежности обрела безграничное утешение. Он перехватил мой взгляд, отдернул руку, закашлялся и отвернулся. Наконец, пытаясь собраться с мыслями, я вновь осведомилась о местонахождении родителей Уэстерли.

— Не могу вам сказать, — как ни прискорбно, отвечал он. — Мисс Кейн, вы же любите детей?