Олег Мизгулин - Морок

Всего каких-то полгода с небольшим, и Шелех стал ставить Ивана во главу руководства, заначивая в нём ростки начальственности. Ваня, под присмотром Роберта Соломоновича, покуда робко, силясь не растерять человеческих качеств, взялся за бразды правления. Первый опыт, как и первый блин, вышел неровный и шероховатый. Шелех ему тогда чётко указал на его ошибки:

— Коля, Саша, Петя… Масло, ветошь, баллонный ключ… Ваша дружба, дорогой мой, в прошлом, как это ни прискорбно. Ты теперь — другой уровень. Ты начальник, они подчинённые. Хочешь быть человечным начальником? Добро! Здоровайся за руку, шути, где надо. Но… По делу спрашивай чётко, без оглядок на прошлое. Коли есть за товарищем грешок, — наказывай! Предъяви и наказывай! Когда подчинённый согласен с этим, он только уважать тебя начнёт.

И верно. Жизнь показала: сыромятной середины не бывает. Либо ты начальник, либо ты свой в доску. Второе, никак не идёт, в ногу с первым. Неделя с небольшим минула, у Климова прошёл период ломок. Разнарядки и распоряжения по цеху стали в его устах увереннее и зычнее, а требовательность и деловитость отточенней. Болезненное «вы» со слов бывших друзей, перестала коробить слух. Простецкий Ванька исчез на работе. Его заменил исполняющий обязанности, Иван Петрович Климов. Шелех удовлетворительно кивал и нагружал ставленника больше. Через полтора года Климов заматерел. Помимо руководящей закалки, Иван приобрёл полезные связи, научился не без помощи Шелеха, извлекать из этого необходимую для дела пользу. И главное, чему радовался Шелех, Климов научился планированию, умению грамотно оперировать финансовыми потоками. Это было для бизнеса первично и значимо. Теперь Роберт Соломонович был спокоен. Он подстраховался. Избранного им ставленника опекали опытные экономисты из подучётного отдела, но главное, он находился под защитой МВД, которое Роберт Соломонович изрядно и долго подкармливал. Шелех позволял себе отлучаться поначалу на недели, а потом его отсутствие стало исчисляться месяцами, благо сотовую связь он оплачивал, не скупясь, звоня бухгалтерам и самому Климову прямо из Цюриха. Ваня вошёл в колею, однозначно, молодцом. Бизнес в его руках не шатался. Изо дня в день чувствовалось школа прагматичного еврея, впрочем, и старание самого ученика. Иван с подчинёнными вёл себя ровно, подчёркнуто вежливо, просто, без высокомерия. Шутить он любил, и надо сказать, шутил всегда, однако, когда дело казалось серьёзных вопросов, «рубил головы» не жалеючи. Серьёзными проступками, как и при Шелехе, считалось опоздание без уважительной причины, небрежность, грязь и брак в работе. Эти косяки не прощались, и Ваня сам, как бывший аккуратист в работе, только усилил меры наказания. В то же время, курируя работу подопечных, он отмечал старательных. И если бил по карману ленивых пофигистов, то никогда не забывал премировать рублём отличников автосервиса. Его ненавидели первые и боготворили вторые. К тому же, в отличие от старого хозяина, Климов был ближе к народу, и с ним всегда можно было договориться. Это, безусловно, шло ему в зачёт. Сам же Ваня старался оставаться тем, чем был, хотя памятуя слова мудрого Шелеха, соблюдал дистанции и мягко отклонял приглашения сменщиков на загородные пикники. Он не кичился своим уровнем, но политика эта была мудра ещё тем, что совместное распитие алкоголя со своими подчинёнными, принесло бы вред его статусу. Уважение кончается там, где начинается панибратство с начальником. Это было ясно как день, и Ваньша придерживался этих нехитрых правил. Хотя, конечно же, молодой человек тянулся к весёлым компаниям, поскольку полный задора и огня Климов не смог себя изменить в консервативную сторону. После непродолжительных скоротечных свиданий с девчонками, Климов закрутил роман с синеглазой шатенкой Наташей Клишковой. Закрутил по обыкновению ненадолго, как думал сам. Но вышло иначе. Наталья была яркой неординарной натурой и притянула Ваню к себе, как магнит. К тому времени, у Климова была своя собственная «однушка», обставленная нехитрой мебелью. Он не претендовал на роскошь. Его устраивали скромный диван, ламповый телевизор, пара кресел и раскладная кушетка, на случай гостей, а ещё лучше гостьи.

Несмотря на непритязательность к жилью, автомобиль Климов купил новый, едва только с завода. Последняя модель АвтоВАЗа — «десятка», сверкала на солнце, привлекая, внимание любопытные взгляды. В деньгах Ваньша не нуждался, не тогда, не сейчас. Тратил их легко на ресторанные вечера с девушками. Теперь же, его объектом стала Натали, и Ваня окружил её светским вниманием, пытаясь вскружить голову капризной красавице обилием дорогих подарков. Это ему удавалось. Натали таяла, но Ваньку держала на расстоянии, что только усиливало его увлечение.

Круг друзей у Климова сузился весьма заметно, с тех пор, как он поднялся до зама Шелеха. Из старых детдомовских ребят не осталось никого, с кем Климов мог бы вспомнить детство за кружкой пива. Это было досадно, ведь именно сейчас Ваня нуждался в таком общении. Судьба подняла его, простого подкидыша, однако, он знал, что другим повезло меньше. Уходя на службу, многие ребята не возвращались. Кто оставался на сверхсрочную, кто подавал заявление в военные училища. Это было логично. Военным предоставлялись всевозможные льготы и место в военных городках. Остальных плющило и ломало. Не имея родительского крова, да и вообще не имея ничего, многие «садились», другие спивались. Кто-то вроде Вани выбивался в люди. Но, то было редчайшим явлением. Сам Иван из бывших никого не видел. Как будто повымирали, или исчезли. Ну, абсолютно… Последний, с кем он сидел в придорожном кабаке, был Мишка Лосев, он же Лось по детству. Лось к своим двадцати годам, уже имел испитое лицо и порченные прокуренные зубы. Жил в какой-то в загаженной коммуналке, со сборищем таких же отъявленных алкашей. Радость встречи быстро сменилась разочарованием. Лось глупо хихикал, воняя перегаром, слёзно просил Клима одолжить до четверга. Об остальных он тоже ничего не знал, правда, заикнулся о Головном. Якобы, в девяносто восьмом, то бишь два года назад, он его видел на вокзале. Голова куда-то торопился, отъезжал на скором, поэтому поговорить толком не удалось. Дескать, сказал, что ищет работу. Голова был памятен Климову, как непростая личность. Голова был силён духом, и по жизненным меркам Ивана, просто не мог упасть на дно. Сначала он думал, что Олег остался в армии. Для детдомовских это был выход, лазейка в обеспеченную жизнь. Но если верить Лосю, Голова был на «гражданке», и искал работу. Эх, появись он сейчас, разве Ванька не помог бы ему.

Но встрече ихней суждено было состояться лишь через два года. Секретарь сообщила по связи, что его спрашивает молодой человек, что просит лишь минуту аудиенции.