Олег Мизгулин - Морок

— Это престол. — Вдруг проявила осведомлённость Наталья. — Я была маленькой, меня бабушка часто водила в церковь. И там объясняла, где чё стоит. Это такой освящённый столик и право касаться его имеют только священники. Обычно застилают престол двумя материями. Белой и сверху — парчовой, нарядной. Но тут мы наблюдаем кошмар какой-то… Половая тряпка краше будут.

— Время, сырость, тлетворный воздух… Делают своё дело. — Пространно произнёс Вадим, крутя фонариком по периметру стола.

— И как только сам этот престол не сгнил. — Сказал Олег, но Зорин покачал головой.

— Это вряд ли… — Он легонько постучал по поверхности стола. — Материал — дерево дуб. Всё истлеет, дуб — никогда.

— А для чего этот столик служит? — Спросила Люся, и поскольку Вадим пожал плечами, трудно подбирая ответ, взглянула на Наташу. Та ответила не медля.

— Престол служит для причастия. Посетитель, получивший причастие у священнослужителя, как бы заряжается Божией Благодатью, а больной, уверовавший в суть этой процедуры, навсегда исцеляется от всех болезней. Вот!

— Ба! Натусь! Ваши познания столь глубоки! — Ваня в преклонном восхищении коснулся губами её шеи.

— Вы спрашивайте, спрашивайте! — Довольно разулыбалась Наталья, заметив как Зорин, взглянул в её сторону с долей уважения. — Я много чего по церкви знаю!

Вадим ответно улыбнулся девушке.

— Уж где и в чём, а в области православия я абсолютный ноль. Поэтому, думаю, будет лучше, если комментировать будет Наташа.

Никто не возражал, и Наташа с лёгкой подачи вожатого взяла бразды информационной риторики в свои руки. Речь её, оснащённая церковной терминологией, убеждала слушающих в том, что лекция преподносится с глубоким знанием предмета.

— Во-от… На красиво обшитом престоле находятся обычно: шелковый платок с изображением Иисуса Христа. Антиминс… Кажется, так правильно звучит это слово… Следующим обязательным предметом является… Догадайтесь! Ну, конечно священное писание. Слово Божие по Евангелию соседствует с крестом и ещё там, как правило, стоят два ящичка, один чуть меньше другого. И крышки у обоих смастачены под купола церквей. Красивые шкатулки! Но, главное, их не путать. Что побольше шкатулка, зовётся дарохранительцей. Служит в прямом смысле для хранения Святых Даров. Дары преподносятся после причастия больным лицам, которые получая яркую символику, укрепляются в вере в избавлении от болезней и Лукавого. Весь церемониал происходит с именем Господа на устах, в порядке живой очереди. Вот!

— Натуся, как жаль, что мы не лицезреем эти чудо-предметы на этом чудо-престоле! — Воскликнул Климов, но его толкнул Олег.

— Помолчи! Чё перебиваешь?! — И уже обратившись к Наталье, спросил:

— А во второй шкатулке что хранится?

— Бабушка говорила, что вторая шкатулка тоже вмещает Святые Дары, только предназначена для ношения с собой. Священник ходит с ней по домам тяжёлобольных и благодетельствует их прямо у постели. И слово у шкатулки… Как же… Дайте вспомнить… Дароносица, если память не врёт. Да, точно!

Вадим, слушая Наташу, подумал, что время — беспощадный вандал, губит любой венец красоты, но только благодаря воображению и слову рассказчика можно воссоздать картинки прошлого. Некогда ухоженная часовня представлялась ему наполненная светом множества настенных свечей, расположенных в тактически важных местах помещения. На возвышении, за живописным престолом располагался благочестивый батюшка и касанием перста, священного платка и шептанием молитвы вершил дела богообразные. Покаянный люд благовейно переминался с ноги на ногу, крестился и ждал своего причащения. Время покосило стены, разъело жарой, холодом и сыростью убранство храма, но память места никуда не исчезла. Она хранилась незримым фантомом ЗДЕСЬ.

Пол скрипнул, продавливаемый ботинком, пожалуй, единственное здесь, что сохранилось в идеале. Ровные тёсаные доски лиственного дерева, выложенные на лагах, прослужат полами ещё две сотни лет, пока часовня совсем не превратится в развалины.

— … За престолом — крест-распятие, а подле него семисвечник. Всегда к восточной стене устанавливают иконостас. Это целый ряд икон, иногда в два яруса. Здесь, я не знаю как… Сохранилось ли? Давайте пройдём, если Вадим Николаич не возражает. — Голос Натальи расходился с теневым подголосьем эха, какое обычно бывает в пустых квартирах. Только тут он, звеняще закручивался вверх под самый купол. Наташа, словно опытный музейный экскурсовод, предлагала пройти в следующий зал, а если не зал, то на следующий интересуемый участок.

— Вади-им! — Окрикнула Зорина Люся и улыбнулась Олегу. — Мы идём или остаёмся мечтать?

— Да, конечно! — Встрепенулся бодрячком Вадим, выходя, действительно, из какого-то полутранса. — Давайте пройдём дальше… Хотя вряд ли тут иконы сохранились, но… Поглядим…

Они двинулись далее, обходя престол, и попутно цепляя лучом света сантиметры вековой пыли. Никаких атрибутов вроде креста или подсвечника на пути не встретилось. Лишь под ногами что-то хрустнуло, когда они разменяли полтора метра от стола. Вадим наклонился и подобрал крошечный металлический осколок чего-то… Приблизил его, вертя под светом.

— Что это? — Поинтересовался, заглядывая Олег.

— Не знаю. Жестяночка… А может, это и есть часть подсвечника?

— Семисвечника. — Поправила Наталья, всматриваясь, как и все в ладонь Вадима. — Очень даже, похоже. У-у! Здесь их много под ногами. А вон там, смотрите! Что это?

Вадим осветил место, куда указывала Наталья. Результатом находки стало некое подобие стойки. Вероятно, из бронзы… Только что тут ставить? Не цветы же… Стойка ответвлялась от основания, пуская тонюсенькие прутики вверх, два из которых были сильно деформированы, напоминая израненный цветок орхидеи. На цветочник не похоже… Тогда? По форме как антенна…

— Краб какой-то. — Молвил Ваня, пытаясь вобрать фантазию, но Наталья, знающая больше всех, прекратила умственные потуги и полёт предположений.

— А это, кстати, и есть семисвечник! — Радостно возгласила она. — Правда, сильно покорёженный и побитый… Ровно, как орехи им кололи. Вот, смотрите… Пять… И здесь две кривые. Ровно семь венцов, идущих под свечи. А все эти осколки на полу, видимо, и есть побитые чашки свечников.

Наталья, пока слушатель смаковал впечатление, не останавливаясь, продолжала вещать, словно на уроке церквоведения.

— Вообще-то тут ещё алтарь должен быть, но его как видите, нету… Алтарь, друзья мои, это я скажу, самое лобное место в церкви. Кроме престола, сюда входит стол-жертвенник со своим арсеналом вещей. Жертва, в данном случае, гипотетически условна. После совершения литургии происходит причащение паствы кровью Христа. Именно за жертвенником готовят «кровь». Ну, вообщем, это вино разбавленное водой. В него макают хлеб и дают вкусить… Так соединяются с Богом…