Олег Мизгулин - Морок

Несмотря на смазанность, Люся поняла, о чём толкует Наталья.

— Ха-рашо-о-о!!! — Заорала в ответ, не полагаясь на случай.

Акустика вовсю разболталась. Наташины слова совсем превратились в бубнёж, словно толщина стекла у колпака поприбавилась, и сквозь эту призрачную толщу продиралась гулкая барабанная речь. Как Люся не старалась что-то разобрать, увы… Сплошная невнятица.

— Лю-усь-йа-а-а!!! — Протолкнулось настойчиво Наташино. Она снова перешла на крик. Кричали как из закрытого наглухо помещения. — Не у-ха-ди да…о-о-о!!!

В ответ Люся вытолкнула своё, стараясь всё же не охрипнуть:

— Пло-ха-а слыш-н-на-а-а!!!

С минуту они соревновались в громкокричании друг другу, пока Люся не закашлялась и вынужденно не прекратила бесперспективный диалог. Наталья ещё что-то пыталась, что-то орала (вот ведь связки!), но Людмила уже и не желала втиснуться в смысл. С вялой обречённостью она шла дальше… Глубже в этот мир. Может, поэтому вскоре крики стихли. Совсем. Люся не поверила. Прокашляла голос, надула лёгкие и… Вытолкнула в крике: — На-та-ша-а-а!!!

Секунда, две, три, больше… Тишина. Ватная. И даже птицы ОТТУДА пропали. Всё пропало.

Людмила стояла в немом оцепенении, в безликом отупении понимая, что связь прекратилась. Лес, поляна, клонящееся на закат солнце не исчезли. Пропали звуки, образуя некий звуковой вакуум. Удивительно, абсолютная тишина не стала пугающей. Скорей, больше неприятной. Неуютной.

— Э-э! — Негромко, как бы тестируя звук на микрофоне, выдала Люся в этот вакуум. Звук её голоса не изменился, но стал обволакиваем. Не шёл дальше… Глубже…

— Ну, всё! Кранты! — с какой-то беспечной весёлостью выдала Люся. — Равнодушие к собственной судьбе её не удивило. Аморфный страх, тот, что рождается в каждом, разорвался в ней в самом начале, превратив ужас и панику в энергию поисковика-испытателя. И даже струящийся холодок исчез. Индивидуальная странность, идущая с детства, стала ЗДЕСЬ её союзником. Девушка не стала заложником паники и не рехнулась от «чудес». Это было ТО, к чему она подсознательно шла. Всегда. Но не понимала.

— Да… — задумчивым тоном молвила Люся, подводя за этим черту и, якобы убеждая себя: ну, что же… Раз так получилось. Пора б полюбопытствовать, что ЭТО значит. Познавательный интерес просто пёр из груди, а мысли-иголочки покалывали, возбуждая любопытство. Люся сделала шаг и… Не услышала его. Она и не почувствовала его, она не ОЩУЩАЛА веса своего тела. Она просто перенеслась на столько-то и… Это «столько-то» оказалось значительно длинней расстояния земного шага. Ух-ты! Она сделала шаг ещё. И ещё… Невероятно! Она перемещалась — три за шаг, совершенно не чувствуя своего веса. Это не было похоже на невесомость, хотя с чего бы Люсе сравнивать. Будто в космосе была… Просто знала: космонавты могут отталкиваться как пружины вверх и медленно взмывая, делать ещё при этом различные кульбиты. Здесь же, попробовав оттолкнуться, она не взлетела и не взмыла. И прыжок-то вышел не высокий, обычный. Но опустилась не ощущая ног, и не почувствовав привычного удара о твердь. Люся вернулась к перемещениям по горизонтали, и это так её увлекло, что она принялась выписывать диагонали по поляне, с таким же азартом каким выкручивала кренделя в детстве на катке. Озорной смех слетал с её губ, но Люся не слышала себя. Она предавалась ощущениям. Сказочным. Неповторимым. «Может, я умерла? — Неожиданно мелькнуло в её сознании. — А сейчас моя душа в каком-нибудь чистилище?» Мысль не вызывала беспокойства, наверное потому что Люся до конца её не воспринимала. А может, сознание её было пересыщено чувством блаженства и не хотело ведать плохого…

Вдруг Люся остановилась и задумалась. Она не чувствовала шагов и веса. А как же осязание? Ведь оно было! Хоть неправильное, но было… А сейчас что? Она в два маха достигла ближайшей сосны и потянула к стволу руку. Но прежде чем рука коснулась, в сознании как на табло вышло. Высветилось: КОРА. Пальцы враз ощутили ноздреватое дерево. Ух-ты! А ведь она подозревала ЭТО. Она нагнулась и быстро, стараясь не думать, выкинула раскрытую пятерню к земле. Но за полмгновения табло высветило: ТРАВА ПОЧВА. Пальцы вцепились в густую частую поросль мелкотравья, опустились вниз, к корням, поцарапали ногтями… Землицу. Люся открыла глаза. Она закрыла их непроизвольно, наверное, чтоб не подыгрывать глазам, и сейчас… Сейчас она точно знала. Глаза здесь ни причём! Сознание, разум диктует понимать ВСЁ ЭТО. «Боже мой! — Она перекинула взгляд на всё, что её окружало, как бы заново делая переоценку. — Всё это иллюзорно. Так?! Или… Нет, точно ненастоящее! Всё это — игра разума? И лес и поляна, и небо и солнце? Солнце… Этот закат вечен! Уж сколько времени минуло, а… А может, тут и нету времени? Неведомый мир, где беззвучье и ноги воздушны, где руки не щупают, а думают от свыше… Странно, а чё ж ноги не думают?» Люся с иронией взглянула на свои кроссовочки и подпрыгнула вверх, проделывая повторный опыт. Она вновь опустилась в неощущаемое. «Ноги с головой не дружат — Подумала Люся и засмеялась. — Боже мой! Время не идёт, звуков нет, шаг реактивен… Что ещё?» Она выстраивала странности в ряд, подытоживая результаты своих исследований. «Что ещё? Вся эта картинка — навязываемая воображением иллюзия и… Что «и»? И сознание здесь первично на все сто и больше… Вот так вот! Как я расписала всё под хохлому?! Не в бровь, а в глаз…»

Люся не была уверена, что всё подытожено. Что-то ведь упустила, нет? «Так, что же? Физиология. Вот! Чисто физические потребности. Есть они у меня? Или… Физиология — это потребность организма в чём-либо физическом… Например, в желании кушать, пить, оправляться… Это всё естественно. Есть ли это у меня?» — Люся прислушалась к своим внутренним позывам. Внутри неё всё было тихо, безмятежно. Голода она не ощущала, жажды вроде тоже… Она не была уверена, была ли голодна в реальном мире. Наверно, всё-таки да! Во всяком случае, аппетит точно был, когда супец пробовала. «А боли? Есть ли здесь физические боли?» Почти импульсивно Люся ущипнула себя чуть выше запястья и тут же скривилась. Перестаралась! Но главное, вот беда, не успела засечь… Был ли сигнал СВЕРХУ. Она потянула сложенные в щипок пальцы медленно к коже, давая время и провоцируя ВЕРХ на подсказку. Щипнула. Опять переборщила! Но, чёрт возьми! Никаких толчков и подсказок не было.

— Блин! — Она потёрла покрасневшую ущипленную кожу. Вообще, тело родное ощущалось без «подсказок». Исключение из правил?

Она закрыла глаза и повторно жахнула ладонью вниз. К земле. И чуть руку не вывихнула… До того переусердствовала. И трава, и земля — всё было на месте! Но «первичное» сознание молчало, отказываясь за секунду предупреждать. Она подпрыгнула и опустилась ногами… Также в пустоту… То есть в неощущаемую «земную твердь», о которую едва не покалечила руку.