Олег Мизгулин - Морок

— Нет-нет, Олежа! На этот раз, я отойду один. Извини, друже! Здесь твоё присутствие сейчас в самый раз! — Он выразительно глянул на Людмилу и, чтоб не заострять клин, спустил всё под коллективную ответственность. — Мужчины! Я очень на вас рассчитываю! В ваших надёжных руках, самое дорогое, что у нас есть! Наши девочки.

Он улыбнулся извиняющейся улыбкой.

— Извините за пафос! Не хотел, так получилось… Говорю искренне, без всякого стёба. Держаться в беде стоит вместе. Взаимовыручка, ну и всё такое…

— Вадим! — Головной живо уяснил: споры, и уговоры тут не помогут. — Мы-то вместе, ладно, а ты? Ведь сам ты отрываешься от нас, а если…

— Олег, послушай! — Рука Зорина опустилась на плечо напарника. — Прости, что перебиваю… Фактор «если», в нашем случае, такой частый гость, что к его появлению я как нибудь подготовлюсь. Я тёртый калач и не обо мне печаль. Главное для меня, ребята, чтоб вы были в безопасности, потому тебя и оставляю… Ванин опыт — уже хорошо! А Ваня и Олег вместе — это почти армия! Я надеюсь за время моей отлучки, с вами ничего не случится, да? А вы надейтесь, что я приду не пустой, а с добычей. Лады?!

И уже уходя, кинул: — Костерочек разведите покуда… Ваня, сигнал оповещения тот же!

— Дождевик бы одел что ли… — С тоской крикнул вослед Олег, похоже, смирившийся с положением сторожа. — На всякий случай…

Вадим обернулся уже издали.

— У нас один случай…

Сидение на чемоданах, даже если роль чемоданов исполняют обычные рюкзаки, явление томительное и нудное. Подвешенное состояние ожидания не дает в полной мере зарыться в полновесные дела, вырваться из состояния временного анабиоза. Хотя можно, конечно, заполнить вакуум отвлекающими разговорами, разнообразиться игрой в карты, но всё это не более чем потуги, чтобы скрасить неопределённость, забить пустое время хоть чем-то, хоть как-то… Группа, в общем, не думающая «разбиваться» всерьёз, некоторое время переминалась с ноги на ногу, то присаживаясь, то вставая… Потом дискомфорт надоел, и Ваня вытащил каждому походные раскладушечки, дабы как сказал он, «сидеть нормально», а «не бомжеваться на мешках». Говорили больше ни о чём, но как ни хотелось съехать на нейтральные темы, всё одно возвращались к наболевшему и главному. Небо, отнюдь не развеялось, а казалось, напротив, сгустило полчища тёмных подушек. Пристальное разглядывание его нисколько не способствовало разгону облаков, и Олегу показалось, что ему на нос капнула… Первая капля.

— Говорил же ему: одень дождевик! — Пробурчал Головной, глядя наверх. — Вроде уже покапывает.

— Да брось, Голова, не гони! — Климов был более оптимистичен. — Капитан сказал: шторму не быть! Сегодня погода за двадцать первое… День Сурка. Или забыл?!

— День Сурка, День Сурка… Насмотрелись… Ты сам-то веришь в это?! Холодрыга ещё та…

— Верю, а почему бы нет. После всех этих параллельных миров и часовен… В чёрта лысого поверишь.

— Да уж… Точно! — Улыбнулась Наталья.

— Вадим, конечно, дядечка бывалый… — Головной полез в рюкзак, вытягивая на свет края плащёвки. — Но и сам он признался, что вполне может ошибаться. Давай, одень-ка!

Последнее было адресовано Люсе. Плащевик упал к её ногам.

— Или куртку оденешь?

Вместо ответа, Люся привстала и скрестила руки на шее мужа.

— Олежка! Не будет дождя. — Её губы едва коснулись его губ.

— С чего такая уверенность?

— Потому что мы так хоти-им…

Фраза как фраза. Вполне сошла бы за милый тет-а-тет, только помимо жеманства, в Люсином «так хотим» улавливалась какая-то устойчивость. Твёрдость, что ли… От Люси исходило нечто, больше чем уверенность и, ощутили это кстати все. Олег хмуро отвёл взгляд.

— Ну как хочешь… — Он поднял было дождевик, расправил рукава, но потом и сам передумал. Уселся, оставив всё как сеть. Закурил, ворча: — Если польётся. Смотрите сами… Чё, я вам нянька…

Лёгкий ветерок поддувал на спины и мерзлявая Наталья настояла на немедленном разведении костра. Пока собирали сухолом, лучи восходящего солнца дважды прорывались сквозь плен облаков, неуверенно да робко, но затем, когда уже группа уселась плотно к новорожденным языкам пламени, солнце вынырнуло не бледным немощным фонариком, а яркой силой. Жаронаполненностью, присущей только ему солнцу. Шеи разом ощутили это действо, и давно не задирающие голов, ребята, могли не без удивленья отметить изменения на воздушном фронте. Плотная пелена сердитых тучек сдвинулась наискось к северо-западу, открывая тем самым одну шестую часть безбрежного чистого неба. Вырвавшееся из неволи светило, словно вдогонку спешило растопить ненавистных тюремщиков. Тучки, как будто по чьей-то команде уходили… Уходили медленно, недовольно, но непомерно гордо, оставляя за собой право на возвращение. На реванш. Когда-нибудь…

Климов первый рассмеялся.

— Вот те, бабушка, и Юрьев день! Я хотел сказать: день этого, как его… Барсука! Надо же, всё в цвет! Как Николаич сказал. А, Голова?!

— Да-а-а… — Вытянул Олег. — Попадалово…

Он не то чтобы не верил (верил, конечно), он пытался уцепиться за своё неверие, как за островки здравомыслия. Понимал, что бесполезно, но… Провожая сейчас последние дождевые эшелоны, Олег мысленно просил их развернуться и пролить хотя бы полведра, полстакана. Только чтоб день, хоть немного да отличался. Чтоб не повторялся, ну его в качель…

— А ведь, Николаич оказался прав как всегда! — Олег, закусив губу, уже без надежды смотрел на небо. — Это попадалово!

— А я сразу поверила и не сомневалась даже. — Наташа уже не ёжилась зябко. Воздух нагрелся, а открывшееся солнце спешило нагреть его втройне. — Я с этим джемпером третий день стриптиз исполняю! — Она хихикнула. — Простите, господа, за вульгарное сравнение!

Она потянула было плечи джемпера, и Ванька тут же оказался рядом.

— Позволь помочь тебе его исполнить!

Но Наталья хлопнула его по руке.

— Попозже сниму. Не так пока жарко…

Разговор снова закрутился вокруг фильма, где незадачливый телеведущий попал в петлю времени и с каждым повторением дня пополнял список своих приключений.

Внезапно что-то правее от них хлопнуло, а воздух запоздало разорвался звуком выстрела.

— Николаич приложил кого-то. — Удовлетворённо и отчасти завистливо произнёс Олег. — Эх, меня там нет… Я бы его уболтал на выстрел. Палец чешется…

Немного помолчали, прислушиваясь. Потом Наталья заметила:

— Разок выстрелил и тишина! А что там, на самом деле… Понимай как хочешь!

— А что тут понимать? — Олег охотно запал на любимый конёк. — Выстрел у охотника всегда один. Точный и верный. Палят в лесу только дебилы по бутылкам, а профессионал вымеряет выстрел. Один выстрел. Дичь второго шанса не даёт.