Эдвард Бенсон - Заклятие сатаны (сборник)

Мы очень долго дружили с Джеком Лорримером, и даже его брак с моей двоюродной сестрой не помешал, как это частенько случается, нашей близости. Через несколько месяцев у его жены обнаружили чахотку, так что ей пришлось, не теряя времени, под присмотром своей родной сестры Иды отправиться в Давос. Болезнь, по-видимому, захватили на самой ранней стадии, и были все основания надеяться, что строгий режим и соответствующее лечение в сочетании с животворящими морозами чудодейственной долины помогут ей полностью излечиться.

Сестры уехали в ноябре, а мы с Джеком отправились туда на Рождество и прожили там с месяц, следя, как больная на глазах крепнет и здоровеет. Нам надо было возвращаться домой к концу января, но мы решили, что Ида останется с сестрой еще на пару недель. Помню, они пошли провожать нас на станцию, и мне никогда не забыть прощальные слова жены моего друга:

— Джек, ну что ты такой мрачный! Совсем скоро мы снова встретимся…

Потом крохотный локомотив горной узкоколейки запищал, как говорящая кукла, которой надавили на живот, и, пыхтя, повез нас вверх по склону.

Когда мы вернулись в Лондон, там стояла обычная для февраля погода с туманами и слабыми заморозками, но холод чувствовался куда сильней, чем на тех солнечных высотах с колючими температурами, откуда мы приехали. Наверное, нас обоих угнетало одиночество, и поэтому еще в пути мы решили, что смешно каждому обитать в своем доме, когда нам за глаза достаточно и одного, да и жить вместе куда веселее.

Надо сказать, что дома у нас были практически одинаковые и располагались на одной улице в Челси, так что мы решили поселиться у того, на кого выпадет жребий (мой дом — «орел», его — «решка»), платя за все поровну, а второй дом попробовать сдать в аренду и, если получится, выручку тоже делить пополам. Подбросили французскую пятифранковую монету времен Второй империи — выпал «орел».

Прошло десять дней. Мы получали из Давоса все более обнадеживающие сообщения. Но вдруг, сначала на Джека, а потом и на меня неожиданно, как тропический ураган, обрушился безотчетный страх. Скорее всего, дурное предчувствие (а в мире нет ничего более заразного) передалось мне от него. Однако, с другой стороны, вполне возможно, что ожидание беды исходило из одного источника. Тем не менее, ощущение грядущего несчастья охватило меня именно после разговора с Джеком.

Как помню, он первым завел об этом речь однажды вечером, когда мы, пообедав в разных компаниях, сошлись, чтобы потолковать о том о сем на сон грядущий.

— Сегодня весь день у меня какое-то угнетенное состояние, — пожаловался Джек. — Только что Дэйзи прислала письмо, пишет, что у нее все превосходно, так что не могу понять, в чем причина.

Говоря это, он налил себе виски с содовой.

— Скорее всего, печень пошаливает, — заметил я. — На твоем месте я не стал бы пить. Отдай лучше виски мне.

— Да я здоров, как бык, — возразил он.

Я как раз просматривал почту и наткнулся на послание от агента по недвижимости. Дрожа от нетерпения, я прочел его и воскликнул:

— Ура! Нам предлагают пять гви… Черт возьми, он что, не умеет писать по-английски? Пять гиней в неделю за дом номер тридцать один. До самой Пасхи! Да нас просто осыплют гинеями!

— Боюсь, что я не останусь здесь до Пасхи, — заметил он.

— Почему это? Не понимаю. И Дэйзи меня поддерживает. Я разговаривал с нею по телефону сегодня утром, и она попросила меня уговорить тебя остаться. Если, конечно, тебе здесь по душе. По-моему, жить в этом доме тебе гораздо удобнее… Да, кстати, что ты мне говорил?..

Блестящая новость о еженедельном поступлении гиней не улучшила его настроения.

— Великолепно. Ну, конечно, я останусь.

Он пару раз прошелся туда-сюда по комнате.

— Видишь ли, — пояснил он, — со мной-то все в порядке. Но что-то тут не то. Даже не знаю, что именно. Какой-то ночной кошмар.

— Ну, тут все просто. Скажи себе: я ничего не боюсь, — посоветовал я.

— Сказать-то легко. Но мне и в самом деле страшно: я чувствую, как что-то надвигается.

— Надвигаются пять гиней в неделю, — сказал я. — Я не стану сидеть сложа в руки и дожидаться, пока ты заразишь меня своими страхами. В Давосе-то все складывается как нельзя лучше. Какое было последнее сообщение? Невероятное улучшение. Вспомни об этом перед сном.

Зараза, если это можно так назвать, тогда мне не передалась, помню, что в постель я лег в самом добром состоянии духа. Однако когда я проснулся в тишине и мраке, Он, ночной кошмар, уже пришел к нам в дом. Страх как вестник грядущей беды, слепой, беспричинный и парализующий, охватил меня, сжимая сердце. Что это было? Как анероид предсказывает приближение урагана, так и состояние, которого я никогда раньше не испытывал, предвещало грядущую катастрофу.

Когда на следующее утро, в слабом сумеречном свете туманного дня, не слишком темного, чтобы зажечь свечи, но мрачного до невозможности, мы встретились с Джеком, он сразу понял, в чем дело.

— Стало быть, Он пришел и к тебе, — отметил он.

А у меня не хватило сил даже отговориться, что я просто немного приболел. Кроме того, на самом-то деле я чувствовал себя совершенно здоровым.

Весь следующий день и еще день после этого страх черной тучей клубился у меня в голове. Я не понимал, чего опасаюсь, но чувствовал, что это что-то колючее и что оно совсем рядом. Оно становилось все ближе и ближе, словно пелена туч, наползающая на небосвод. Однако, промаявшись под этим гнетом, на третий день я немного приободрился.

Что бы это все же могло быть? Чистая игра воображения? Нервное расстройство? Неконтролируемые эмоции, иногда охватывающие человека? Что накатывало на нас, давило и заставляло напрасно тревожиться? Причем, скорее всего, попусту. В любом случае, нам надо было попытаться хотя бы как-то противостоять этому. Ведь все эти два дня я не мог ни работать, ни отдыхать, я только дрожал и отгонял дурные мысли. Словом, я решил на следующий день переделать множество дел, а вечером вместе с Джеком как следует развлечься.

— Сегодня обедаем пораньше, — предупредил я Джека, — и отправляемся в кино на «Человека от “Блэнклиз”». Я уже пригласил присоединиться к нам Филипа, и он согласился. Билеты тоже заказаны по телефону. Обед ровно в семь.

Должен заметить, что Филип — это наш старинный приятель, опытный врач по профессии, который живет по соседству на нашей улице.

Джек положил газету.

— Да, пожалуй, ты прав, — сказал он. — Нечего зря маяться. Надо бороться с хандрой. Ты хорошо спал сегодня?

— Да, отлично, — ответил я с некоторым раздражением, потому что из-за практически бессонной ночи нервы у меня были на пределе.

— Вот бы и мне так, — вздохнул Джек.

Нет, так у нас дело не пойдет.