Келли Линк - Вляпалась!

Желание подарить что-нибудь лучшей подруге, потому что ты любишь ее, — это нормально. Потому что ты хочешь, чтобы она знала, что ты ее любишь. Это не соревнование. Эйнсли любит Элин, Имми и Скай одинаково, хотя Эйнсли и Имми дружат дольше.

У Имми не такое щедрое сердце, как у Эйнсли. Имми любит Эйнсли больше всех. И ненавидит ее больше всех. Она много практиковалась и в том и в другом.

Они сейчас на веранде. Как будто можно удержать солнце в комнате, думает Имми. Что ж, если бы это было возможно, мать Эйнсли наверняка сумела бы.

Но солнце зашло. Над миром царит ночь, и она принадлежит им всем, хотя прежде всего она принадлежит Эйнсли. Эйнсли принесла несколько дюжин высоких свечей, небольшой лес зеркальных канделябров и двух своих Бойфрендов. На головах у обоих маленькие именинные шапочки, потому что Бойфренды должны их надевать, если верить Элин (у которой на все есть свое мнение и которая совершенно не стесняется его высказывать), — ведь их нельзя воспринимать слишком серьезно.

Конечно, у любого человека может быть свое мнение. У Имми мнений полно. По ее мнению, чтобы не воспринимать Бойфренда серьезно, нужно сначала завести его, а Бойфренд есть только у Эйнсли. (Даже два. А теперь и три.)

Дети ночи в глупых шапочках, Бойфренд-Вампир (Оливер) и Бойфренд-Оборотень (Алан) развалились на полосатых, словно леденцы, канапе и с одинаковым желанием взирают на свою девушку, Эйнсли. Имми решает не есть второй кусок торта. Одного куска торта должно быть достаточно каждому.

И все же там, на полу, прямо под тортом (его еще много осталось, Имми, почему бы тебе не съесть еще кусочек?) и канделябрами, прямо у всех под носом все это время ждет новый Бойфренд. Как только они зашли на веранду, Имми сразу же поняла, что это будет за Бойфренд.

В коробке, разумеется, темно. Там внутри — ночь, завернутая в розовую оберточную бумагу. Его глаза открыты или закрыты? Слышит ли он, как они разговаривают? Его разбудит любовь.

Любовь, о, любовь. Ужасная, удивительная любовь.

Эйнсли приподнимает крышку гроба, и оттуда высыпаются лепестки белой розы, рассеиваясь по всему полу, и…

— Ох, — говорит Скай. — Он… м-м… Он прекрасен.

Настоящие розовые лепестки, настоящие, смятые и раздавленные. Наверное, не лучший упаковочные материал, но — ох, какой запах наполняет комнату.

Внутри все же не ночь.

Глаза Бойфренда закрыты. Руки сложены на груди, но ладони раскрыты и полны розовых лепестков. У него темные волосы. Юное лицо. Он выглядит немного удивленным; губы слегка приоткрыты, словно его только что поцеловали.

— Кто он? — спрашивает Элин.

— Призрак, — говорит Имми.

Эйнсли протягивает руку, касается лица Бойфренда, откидывает с его глаз прядь волос.

— Какие мягкие, — говорит она. — Как странно. Фальшивый Бойфренд, настоящие волосы.

— Я думала, таких больше не продают. — говорит Элин.

— Не продают, — говорит Имми. Она чувствует тесноту в груди, словно ее вдруг наполнил яд. Нужно удержать все это внутри. Словно бросаешься всем телом на бомбу, чтобы спасти все остальных. Впрочем, бомба — это ты сама.

Почему Эйнсли всегда получает то, чего хочет? Почему Эйнсли всегда получает то, чего хочет Имми ?. Она говорит:

— Не продают. Таких сейчас не купишь.

— Если только ты — не Эйнсли, да? — говорит Скай. В ее голосе злости не слышно. Она берет горстку лепестков, бросает их в Эйнсли. Они все бросаются розовыми лепестками. Когда Эмми опускает руку в гроб, она изо всех старается не касаться Бойфренда-Призрака.

— Как ты его назовешь? — спрашивает Элин.

— Не знаю, — говорит Эйнсли. Она читает инструкцию. — Так, у него, по-видимому, два режима. Воплощенный и спектральный. Воплощенный — это, сами понимаете, обычный. — Она машет в сторону Бойфренда-Вампира, Оливера. Тот машет в ответ. — Спектральный режим — это как кинопроекция, и он может левитировать. В таком режиме с ним можно общаться, но это происходит случайно или типа того. То есть он приходит и уходит.

— Ха, — сказала Скай. — То есть ты не видишь его постоянно, но он, может быть, следит за тобой? Что, если он появится ни с того ни с сего, ну, например, когда ты одеваешься или сидишь в туалете?

— Может, поэтому их и перестали выпускать, — говорит Элин. Она рвет белый лепесток на крошечные кусочки — все меньше и меньше — и улыбается, словно именно так и представляет себе развлечения.

— Его можно настроить, — говорит Эйнсли. — Если у вас есть что-нибудь, что принадлежало ныне покойному. Тому, кто уже умер. Тут где-то есть отделение. Фу! Оно у него во рту. Туда нужно что-нибудь положить. Не знаю. Это как-то глупо. Ну, то есть нужно действительно верить в призраков и все такое.

— Это и не должно быть хорошей идеей, — говорит Имми. — Поэтому их перестали выпускать, помнишь? Рассказывали всякие истории…

— Люди такие впечатлительные, — говорит Эйнсли.

— Давай, заведи его уже, — торопит ее Элин. — В прямом смысле.

— А куда спешить-то? — говорит Эйнсли. — Сначала нужно придумать ему имя.

Они обсуждают имена для нового Бойфренда, пока Эйнсли открывает подарки от подруг. Еще фотографии… Эйнсли держит бутылку абсента, который Скай сделала по найденному в Интернете рецепту. Они осыпают ее розовыми лепестками, и лепестки застревают у нее в волосах. Это очень красиво.

Оливер и Алан в этих своих шапочках. Эйнсли сидит на коленях у Оливера. Они меняют человеческую голову Алана на волчью. Он не может говорить, когда носит волчью голову, но он все равно очень симпатичный в смокинге. Симпатичнее большинства настоящих парней.

Еще фотографии. Новый Бойфренд лежит в коробке, Эйнсли наклоняется, чтобы поцеловать его. Эйнсли надела красные замшевые сапоги, которые ей прислала бабушка. Эйнсли держит в руках билеты на концерт какой-то группы, которая нравится им с Элин. Это подарок Элин.

Имми не особенно нравится музыка. Скай тоже не особенно нравится музыка. Музыка — это пристрастие Элин и Эйнсли. Ну да ладно.

Имми приготовила Эйнсли в подарок расшитый бусинками ошейник. К нему прикреплен антикварный медальон, который ляжет прямо над ложбинкой на белой шее Эйнсли.

На ошейнике чередуются бусинки из хрусталя и черного янтаря.

У медальона есть секрет.

Ошейник лежит в маленькой коробочке в сумочке Имми, но она не вынимает его. Роется в сумочке, делая вид, что ищет его, а потом говорит Эйнсли:

— Ой-ой! Кажется, я забыла подарок дома.

Эйнсли говорит:

— Ничего страшного, Имми. Отдашь в школе в понедельник.

Она пускает по кругу бутылку домашнего абсента, и они пьют прямо из горлышка. Имми понимает, что таким образом сложнее определить, делаешь ли ты только маленькие глотки или вообще притворяешься. Вкус у напитка слегка травяной, немного похож на зубную пасту.