Галина Горшкова - За поворотом времени, или Магия сердца

— Мой господин, — экономка почтительно поклонилась хозяину подземелья. — У входа в Ваш з амок стоит начальник городской стражи. Он желает Вас видеть.

— Хорошо, Леокадия. Я поднимусь на поверхность.

— Я ему сообщу, чтобы ждал, — прислужница поспешила передать поручение господина.

— Что же мне делать? У меня есть полтора месяца, чтобы все изменить. Я обязан выиграть нашу сделку и влюбить Катерину в себя, даже если она любит всю Теппу! Так… Спокойно, Злот! Еще не все потеряно! Есть немного времени, и надо расходовать его умело. Сначала устранить конкурента, чтобы он уже никогда не смог маячить у нее перед глазами и напоминать ей о женихе. Вообще всех бунтовщиков казнить! И в Теппу Катерина больше не поедет! Я могу ее не отпускать? Конечно, я же еще Правитель. Пусть попробует только ослушаться! А будет упрямиться, так придется стереть ей память. Да, очистить ее голову. Заставить ее позабыть свою любовь! Хотя… она забудет и меня тоже! Как мы гуляли с ней, как танцевали на празднике у Мирона и как целовались. Я не верю, что в ту минуту она притворялась. Она думала лишь обо мне, и нам было хорошо вдвоем! Неужели это тоже было ложью и частью твоего коварного плана, Катюша? А ведь я, кажется, попался в твои сети… Нет! Нужно действовать жестко. Очень жестко, решительно и довольно быстро. Никакой жалости. Стирать память и знакомиться заново. Только победа!

— Катя, ты поднялась? Как можно так долго спать? — Георгина зашла в комнату к своей гостье. — Я уже и позавтракать успела, и на торговую площадь сходила, а ты все спишь.

— Уже встаю, — Катерина села на кровати и потянулась, прогоняя сон. — Я вчера поздно возвратилась с прогулки.

— Еще бы не поздно! Слуги мне поведали, что глубоко за полночь! Разве так можно? Я ведь волновалась вечером. Умотала куда–то, ни слова не говоря. И жди тут, переживай.

— Георгина, ты прости за беспокойство. Я далеко уехала, а тут эта гроза нежданная. Такой дождина хлынул, как из ведра. Дор оги раскисли, а лошадь обленилась. Я вообще боялась, что до утра не доберусь до сухого места.

— Конечно! — Георгина подошла к окну и отдернула занавески. — Вон, полюбуйся. Все еще льет. У нас в Ардалионе погода такая: сначала месяц–два жара стоит невозможная. Сушь и пылище. А потом несколько дней с небес целые реки выливаются. Потом опять все по–новой. Так и живем. Слушай, Катя, а ты Злота вчера случайно не видела?

— Нет, я надеялась, что он сегодня придет, а что?

— Да так, интересуюсь. Пытаюсь выяснить, кто же его мог разозлить?

— Разозлить? Хочешь сказать, что твой брат и сегодня не в настроении?

— Ха! — Георгина эмоционально всплеснула руками. — Да это еще мягко сказано, Катя. «Не в настроении!». Злот в таком бешенстве, что я даже не могу вспомнить, а видела ли я его раньше таким? Говорят, он со вчерашнего вечера отчего–то бесится. Летает над городом и швыряет во все стороны молнии. Я пошла до торговых рядов, прогуляться, новости собрать разные, а тут вижу его на облаке. Рвет и мечет! Ну, думаю, точно: все магические силы темного сектора подорвет. Решила к нему подняться, мол, что происходит? А он, знаешь, что мне ответил?

— Нет.

— Он мне процедил сквозь зубы, что ненавидит всех женщин. Представляешь, Катя? Выдать такие обидные слова родной сестре! Я уж было приготовилась оскорбиться, а он еще и добавил: «И мужчин тоже всех ненавижу!». Да–да! И вот этот человеконенавистник — мой брат!

— А… Почему Злот так сказал?

— Откуда я знаю? Чернь, наверно, достала. Магистры хоть и бессмертные сущности, но ведь не железные. Нервы у нас тоже есть. А может, эта революционерка ему что–то обидное брякнула?

— Какая еще революционерка?

— Да эта, Евгения, из Теппы… Катя, ты же еще ничего не знаешь! Я хотела тебе новости рассказать. Народ на площади Баграса так и гудит. Сегодня утром стражники арестовали невесту Родиона — крестьянку Евгению. Это она, оказывается, настоящий организатор поджогов, а парень ее так, не серьезно. На побегушках был. В общем, завтра на центральной площади их казнят обоих. Ой, лишь бы дождь поутих! Нет никакой радости — сидеть на трибуне под зонтом. Вообще, не люблю сырость.

— Георгина, а как стражники выяснили, что лидер бунтовщиков — девушка?

— Это вопрос. Но начальник стражи на глаза мне еще сегодня не попадался. А торговцы в такие детали, сама понимаешь, не посвящены. Может, Родион раскололся под пытками?

— Под пытками?

— Ну да. А может, Злот опять подслушал чей–нибудь секретный разговор. Он вчера вечером летал к себе в з амок, а оттуда он всегда возвращается таким осведомленным, что я сама иногда его боюсь. От него лучше не иметь секретов. Только хуже будет.

— Это конец, — Екатерина почувствовала, как защемило у нее в груди. «Даня, он все узнал обо мне и Родионе! Он подслушивал нас с Женькой! Я пропала, Даниил!».

— Да, он так и сказал! — Георгина удивленно посмотрела на побледневшую женщину. — «Сестренка, дорогая, — обратился он ко мне, — это конец». Я ему отвечаю, что хватит уже загадывать загадки. Пора спускаться с облаков. Пришел бы к нам в гости, попили бы вместе горячего чаю. Катя, говорю, по тебе, соскучилась. А брат мне: «Да, пора бы с облаков уже спускаться! Мне надо не чаю, а чего–нибудь покрепче и побольше». Прикинь! А потом заявил, что полетел к себе. Вот и все наше общение, Катенька. И до завтрашней казни, подозреваю, мы с тобой его точно не увидим…

Мокро на улице, мокро в душ е. Катерина несколько часов молча слонялась по дому, пытаясь привыкнуть к мысли о своем окончательном проигрыше в их сделке со Злотом. Но если с этим смириться было еще как–то возможно, то принять факт казни Родиона и Евгении, осознать, что погибнут они оба, и скорее всего из–за нее, женщина никак не могла.

Дождавшись момента, когда Георгина закрылась в примерочной со своими швеями, чтобы раскроить оригинальную накидку на случай дождя, Екатерина закуталась в длинный плащ с капюшоном и отправилась на поиски Фрола. Ей снова была необходима лошадь для дальней поездки.

— А мне ты можешь доверить тайну, куда собралась? — строго спросил подопечную Даниил, после того, как Катерина, под каким–то глупым предлогом выпросила у дворцового конюха лошадь.

— Далеко, Даня. Тебе это вряд ли понравится, — женщина лихо вскочила на коня и пришпорила его, направляя в сторону выезда из Баграса.

— Мне уж ене нравится твой вид, — Даниил «уселся» на лошадь позади Катерины. — С таким обреченным и решительным лицом люди обычно совершают невероятные глупости. А ехать далеко в дождливую погоду в домашнем платье и легких туфлях, по меньшей мере, неразумно.

— Некогда переодеваться. Георгина может войти в азарт и приукрасить мой гардероб также. Тогда — плакала моя поездка. А я тороплюсь.