Жанна Лебедева - Очень босоногая история: Маньяк на свободе!

— А это еще что такое? — психолог выпучил глаза и гневно сжал кулаки. — Это, на х@й, что такое?! — заорал он, на что тварь сердито прижала уши и оглушительно рявкнула, так что с потолка посыпалась штукатурка.

— Дяяяденька, это алано! Ты же сам просил! Я же уточнил специально! — пропищал из дальнего угла комнаты непонятно откуда взявшийся там Тасик.

— Что значит алано? — Борис только сейчас заметил букву «О» в конце слова.

— Алано! — чертик вынул из под мятой курточки какой–то талмуд и, напялив на пятачок старомодное пенсне, зачитал, — «алано, испанский бульдог, старинная травильная порода у народов Пиренеев, может завалить корову, если захочет…» Между прочим, бешеных денег стоит…

— Хватит! Прочь! Прочь! — взревел Борис и, матерясь, ринулся прочь из отеля…

Подземелья, месторасположение неизвестно.

Артем не знал, сколько прошло времени с момента, когда его заточили в эту ужасную клетку. Вести счет дням было невозможно, а мобильный телефон давно разрядился. Дни и ночи слились в одно серое, тягучее существование, нарушаемое иногда сытной кормежкой. Кормили его много, всякий раз курицей, но мясо было всегда по–разному приготовлено: вареное, копченое, жареное, под разными соусами или без… Артем съедал каждый раз свою немаленькую порцию целиком, оставляя лишь кости, обглоданные настолько, что даже собаке поживиться с них было нечем.

Сначала он постоянно находился в состоянии страха разделить участь других пленников, которых регулярно скармливали невиданным чудовищам, либо уводили куда–то, откуда они также не возвращались. Но потом, по прошествии времени, он уже твердо был уверен, что его клетка опускается только для того, чтобы неведомые твари снабдили его пищей.

Поэтому, когда Артем в очередной раз почувствовал, что его клетка неровными рывками начала опускаться, он мирно ожидал курочки, лениво гадая, как она будет приготовлена в этот раз. Но клетка неожиданно открылась, и Артем буквально вывалился на шероховатый каменный пол, покрытый отвратительными орнаментами. Рядом беззвучно возникли три фигуры в черных балахонах. У Артема задрожали поджилки, он ожидал увидеть монстра, на обед которому его собираются подать, но, похоже, в планы хозяина этого чудовищного богопротивного зверинца не входило сразу отправить его на корм одной из богохульных тварей.

Твари сделали ему знак идти, но Артем даже не смог встать на ноги. За время пребывания в клетке он много ел и почти не двигался — немудрено, что его худощавая фигура здорово заплыла жиром, а вес прибавился раза в два, если не больше. Поняв, что Артему самому даже не подняться, твари без видимых усилий подхватили его и понесли. Принеся его в какое–то помещение, они осторожно опустили свою ношу на пол.

Пространство, в котором оказался Артем, напоминало храм — высокие своды, узорчатые стены. Собственно, это и был храм, в котором вершились черные мессы во имя сил зла. Бессчетное количество светящихся грибов заливало неверным холодно–зеленоватым светом необычайно просторный собор, который во много раз превосходил по размерам все храмы, виденные Артемом. По периметру шли едва различимые во тьме галереи. Алтарь от основного пространства храма отделяло как бы озеро, уходившее в обе стороны подземными каналами.

По всему залу располагались громадные витражи, подсвеченные светящимися зловонными богопротивными подземными грибами с Юггота. На них было изображено невозможное разнообразие чудовищ времен Седой Старины, Великой расы, а также тварей иных миров.

Все пространство до озера было заполнено невиданными монстрами, которые пришли на большую черную мессу. Что–то подсказывало бедолаге Артему, что это событие было как–то связано с его фигурой.

Воздух был наполнен самыми богомерзкими звуками, какие только способно воспринять ухо живого человека. Неожиданно чавкающие и жужжащие звуки собравшихся тварей покрыла органная музыка, наполнившая пространство самой квинтэссенцией Зла. Стражи Артема пока не спешили что–либо предпринимать, так что он мог наблюдать начавшуюся мессу.

Над местом, судя по всему являвшимся темным алтарем, располагался самый большой витраж, изображающий, в отличие от остальных адских картин, юную крылатую девушку невероятной красоты. Обнаженное тело ангела окружало как бы холодное голубоватое сияние, подчеркивающее ее совершенство и грацию. Такой же свет струился из огромных серых глаз крылатого создания, которые смотрели холодно, с чувством громадного превосходства. Нижнюю часть витража, на которой изображалась самая сладкая для Артема часть женского тела, скрывала толпа беснующихся тварей.

Слева от обнаженной девушки был витраж, изображавший странное существо — гибрид рака, осьминога и человека, с перепончатыми крыльями и страшной пастью. Справа же был увековечен огромных размеров Червь, поглощавший землю.

Когда стражи Артема подняли Артема на небольшое возвышение, он наконец смог разглядеть витраж с ангелом полностью. Изящная босая подошва крылатой девушки игриво и вместе с тем властно облегала земной шар. Вторая нога опиралась на что–то вроде звездной тверди. Изображение поразило Артема своей мощью и выразительностью. Ему почему–то вспомнились все те фотографии, которые он делал. Только теперь со всей ясностью он осознал, насколько серыми и невзрачными они были.

На балконе у подножия гигантского витража появилась черная фигура. Артем каким–то шестым чувством понял, что кроме него это единственный человек на всем здешнем громадном пространстве. Снова грянули чудовищные песни черной службы, и на глади подземного озера появились круги. Еще мгновенье — и оттуда показались головы водных тварей, которые сразу же присоединились к кошмарному хору, двигая в воздухе своими многочисленными присосчатыми щупальцами.

Артема толкнули в спину, давая понять, что ему надо двигаться в сторону алтаря. Толпа тварей расступилась, пропуская его. Но ноги его не слушались, он мешком валялся на каменном полу и даже не попытался сопротивляться, когда чудовища подняли его и понесли. Неведомая сила приковала Артема к камню у подножия алтаря, так что теперь он смотрел на беснующися в богохульной оргии исчадий ада. Человек в черном обернулся, и к своему ужасу, Артем узнал его. Тот самый мрачный мужчина, который увел его с собой после так неудачно закончившейся фотосессии в Химках.

Артем почувствовал, как чужая воля вошла в его мозг. Она рылась в его желаниях бесцеремонно, как бандиты роются в чужом доме, пытаясь найти спрятанные деньги. И вот, похоже, нашла то, что искала. Образ девушки на витраже загорелся перед глазами нестерпимым сиянием.