Виталий Гурин - Истина о мастерстве и героизме

Бог пытался говорить что–то ещё, но мир вокруг померк. Ощущение было такое, будто Виталик выныривает из–под толщи воды на свежий воздух.

Он пробудился от комы.

888

Юсуф ибн Айюб наблюдал во главе своего воинства за цитаделью Иерусалима. Он недоумевал — как это сборище грязных, оборванных, закованных в доспехи дикарей, именуемыми крестоносцами могли взять Иерусалим. Его просвещённый народ обладал познаниями в математике, навигации, астрономии и медицине, тогда как дикари даже вопросами личной гигиены не озаботились. От них поголовно воняло и тошнило. Как они смогли захватить Иерусалим?

888

Капитан жандармерии Луи де Дюшон наблюдал за тем, как его подчиненные заталкивают группу арабов–мусульман в полицейскую машину, за разбойное нападение. Грабители представляли собой жалкое зрелище — жалкие оборванцы. Он недоумевал — как такие люди могли насаждать свои порядки в его демократической и просвещённой стране, где господствовала светская власть и наука. Как так получилось, что уже половина населения страны была мусульманской. Как же так получилось?

Маленькие проблемы. Их можно решить. Большие проблемы можно решить за деньги. Огромные проблемы можно решить за большие деньги. За огромные деньги можно решить любые проблемы.

Эту простую истину Славик понял уже на первом курсе института. Там, где у его однокурсников была возможность забивать на учебу и оставаться на курсе, Славику приходилось буквально изворачиваться и грызть гранит науки. У него не было права на ошибку. Он должен был нормально учиться, чтобы получать стипендию. Он должен был ещё и подрабатывать на всяких грязных работах, чтобы нормально одеваться и не выглядеть белой вороной на фоне остальных сокурсников. Нет, были и другие бедные ребята на курсе. Но их участи парень себе никогда не желал. Они все были ярко выраженными ботаниками и белыми воронами. В чем это выражалось? Да во всем. Уже с институтской скамьи им была уготована участь неудачников. Низкооплачиваемая работа. Начальство, которое ничего не делает, но ездит на этих убогих. Девушки не такие, какие ты хочешь или любишь, а те, что достались, такие же, как и они — страшные, толстые, не следящие за собой. И что? Оставалось только плодить безнадежное потомство из поколения в поколение.

Правда был в такой жизни и плюс — стабильность, мать его. Таким людям не страшны были никакие перемены общественного строя или экономического, они даже не приспосабливались к окружающему миру, потому что у них все было стабильно плохо. Может быть, это все было на генетическом уровне? Кто знает? Теории евгеники и телегонии были признаны научным бредом.

Так ли это? Славик не знал.

И, вот сейчас, Славик, как и тогда, много лет назад в институтской скамье боролся за место под солнцем. За то место, где его не ждали — оно уже было занято задолго за него. Где его считали чужим, но все же он вырвался из мира серости и уныния жизни.

Но, за все надо платить. Суровая жизнь и в этот момент решила потребовать плату за все его деяния. За загородный дом, дорогую машину и даже костюм с носками.

Тимур сидел на соседнем кресле в автомобиле и курил очередную плюшку гашиша. Славик не замечал за ним такого пристрастья раньше. Видимо нервы. Маленький кусочек плюшки был бережно раздавлен большим пальцем в очередной раз и уложен на кончик тлеющей сигареты.

Затем эта безумная конструкция была аккуратно вставлена в специально подготовленную пластиковую бутылку, которую сразу же заполнил дурманящий дым. Через какое–то время Тимур открыл крышку и вдохнул содержимое.

Его взгляд и разум затуманился, он полетел в какие–то свои миры. Возможно к звездам.

Сам Славик покуривал иногда, но не перебарщивал. Все–таки он опасался остаться дураком.

На пике погружения в нирвану всегда возникали мысли — вдруг не отпустит. Они улетучивались, когда действие проходило.

Сейчас бы он тоже не отказался дунуть, но держался. Ожидание убивало. Они уже тусовались целый час возле банка. Заключающая стадия. Петрович должен был уже выйти, но его все не было. Славик уже два раза ходил проверять. Уже закрались мысли, не смылся ли он с баблом.

Но нет, это от паники.

Они договорились с Петровичем так. С ребят — поддельный паспорт, трудовые книжки, документы с поддельной работы, телефоны и все остальные бумаги. С Петровича — собственно сам Петрович, походы в банк и непосредственное получение денег. Доход пополам.

Первый этап прошел как по маслу — заявка на кредит была оформлена, из банка отзвонились и дали согласие.

Осталось только забрать бабки.

Вот он. Славик напрягся. К машине из банка направлялся Петрович с сумкой денег. Значит все нормально. Он подошел к машине открыл заднюю дверь и сел в неё. Славик предусмотрительно нажал кнопку центрального замка.

— Ну, как. — Спросил от волнения Славик. — Все нормально?

— Конечно. — Ответил бывший десантник. — Короче, я отдаю вам половину и сваливаю.

— Ну, нормально, чё? — Попытался вмешаться в разговор Тимур, но наркотический угар не позволил этого сделать в полной мере.

Петрович достал деньги из сумки. Пачка свежих банкнот завораживала и манила, отталкивала и вызывала отвращение одновременно.

Славик отсчитал половину. Все нормально. Можно свободно вздохнуть. Большие проблемы можно решить за деньги.

Время встало. Внезапно о стекло автомобиля постучали каким–то тупым предметом. Тонировка создавала ощущение защищенности, словно воздвигнутые стены замка в средневековье. Но даже самые высокие стены порой не могли уберечь его защитников от орд захватчиков.

На улице возле автомобиля стоял знакомый следователь и как бы нехотя стучал рукояткой пистолета о стекло машины, требуя, чтобы находящиеся внутри уделили ему внимание. Он был одет в гражданскую одежду. Весь вид его излучал спокойствие. О его компаньонах в бронежилетах и масках с автоматами наперевес, окружившими автомобиль, такого сказать было нельзя. Их позы говорили о сосредоточенности и возможности применить оружие в случае сопротивления.

Славик, сглотнул слюну и нажал кнопку стеклоподъемника. Тонированное стекло опустилось, и солнечный свет ясного дня наполнил тьму салона. Лицо следователя расплылось в улыбке.

— Джентльмены! — С видом победителя произнес Виктор Алексеевич.

* * *

Веришь ли ты в чудеса, Путник? Почему ты не веришь? Ты не видел воочию их? Не чувствовал своим разумом? Ты думаешь, что чудес нет? Конечно, в нашем сером материальном мире место для чуда — вещь неоднозначная.

Но взгляни на звездное небо путник. Разве это не чудо? Разве не чудо то, что ты проживаешь на огромном шаре, парящем в пустоте, вокруг светила вместе с такими же шариками — большими и маленькими. Разве это не чудо?