Виталий Гурин - Истина о мастерстве и героизме

Алексей спросил:

— А как тебя звать–то?

Грешника этот вопрос привел в ступор. Действительно, какая разница трем ненавистным незнакомцам в том, как его зовут? Но, почувствовав неловкость, он все же решил ответить:

— Наполеон! — грешник хотел произнести это имя с достоинством, но, к его сожалению, вышло это как–то натянуто и неловко.

— Ну, прям, палата номер 6! — Виталик посчитал это забавным. С момента осознания происходящего, ещё на Фурии, парень по–тихому сходил с ума.

— Торвальд, — обратился Алексей к Варягу, — мне кажется, что Виталик тут не в себе в аду. Как бы не до смеху. Там ещё в Сталинграде, после того как поняли где мы — что–то на него нашло. А как он вел этот танк? Прямо как сумасшедший! А ещё всякие анекдоты пошлые рассказывал, и стрелял из пулемёта как ненормальный. Но, признаюсь, без его бы рвения нам бы не выбраться.

— Есть такое дело, к сожалению, — напутственно ответил Торвальд, — грехов на парне нет. И тут, в аду…. не место ему, короче. Ад его чувствует и извращает. Думаю, что когда до выхода доберемся будет он пускать слюни, а ты его потащишь.

— Так, ты же тоже святой, — Алексей решил поставить точки над «и».

— Тут дело другое, — отвечал Торвальд, — меня–то люди святым сделали. Сам–то я не святой вовсе.

— Понятно.

Виталик, взял слово:

— Если бы я был Супермэн, то спас бы Иисуса от распятия. Почему, черт побери, эти супер герои появились только в двадцатом веке?

Торвальд и Алексей не обратили на этот словесный бред никакого внимания.

— Кхе–кхе, — грешник внимательно следил за их разговором. Ему была неприятно мысль, что его бестактно прервали, поэтому он не стал разъяснять, что же за приказ он вынужден отдать, а просто крикнул толпе: «Разорвите их на куски!»

Спутники рванули стометровку. Потом километр. Потом три. И так далее. Бежали они быстро. Алексей даже изумился такому повороту событий. Будучи кандидатом наук, он был совершенно не приспособлен к физической культуре. Видимо, раньше не было стимула. А теперь он появился.

6089

Здесь на просторах глобальной паутины у молодого человека не было имени, только ник, он же «кличка», которая отображалась на всех форумах и сайтах, на электронной почте и онлайн играх.

Обычно он подписывался просто «Pauk», но иногда это имя было уже занято, поэтому приходилось придумывать что–то, вроде, Pauk1987 или Spider313, или что–то ещё. Но он для себя уяснил чётко — он — «Паук». Паук, который плетет всемирную паутину, который здесь как дома. Он считал, что, по крайней мере, это отражает его богатый внутренний мир. Как и остальные миллионы пользователей интернета.

Вечер Паука совершенно однообразно подходил к концу. Впрочем, как и все остальные вечера до этого. Сейчас он занимался тем, что вступил в какой–то совершенно бесполезный диспут в интернете, на каком–то форуме, по проблемам военного патриотического воспитания. Диспут длился уже долго, но Паук не собирался сдавать свои позиции. У него были веские аргументы. И он их использовал.

Изначально, возможно, диспут и содержал какой–то смысл в самом начале темы, но потом все как всегда скатилось к взаимным оскорблениям. В обычной ситуации оппоненты уже бы успокоились и «разошлись» комментировать другие темы, но у Паука был козырь.

— Ну, иди, давай, в армию, — писал свое победное сообщение Паук, — потеряешь там ноги, как я.

И это обычно действовало. Более интеллигентные оппоненты извинялись, другие, что по проще, просто замолкали.

Но не все так было просто с Пауком. Дело в том, что в его высказывании была ложь — в армии он не служил.

Однако, была и правда — обеих ног, ниже колена, у него действительно не было.

Выключив свой ноутбук. Паук отдыхал от серьезного диспута, который поднял ему настроение на этот вечер.

Вообще, за всей этой его бредовой интернет–деятельностью скрывалась довольно печальная картина его израненной души.

Паук закурил.

Ноги он потерял ещё давно. В детстве. Снова и снова он прокручивал в голове события давно минувших дней. Он не хотел вспоминать, но не получалось.

Факт был один — с того момента его жизнь полностью изменилась. Ему ещё повезло — родители не бросили сына–инвалида, да и были достаточно обеспечены, чтобы его вырасти. Поставить на ноги, которых у него не было — дать образование программиста.

Работая за компьютером из своего дома, он даже мог неплохо заработать денег. Вот, только, на что?

Тратить ему было почти и некуда.

Нахлынувшие воспоминания и осознания факта своего существования в изуродованном теле, заставили Паука потянуться к шкафчику у себя за спиной.

Там уже ждала заботливо приготовленная бутылка коньяка. Напиться и забыться. И так каждый день. Он бы хотел что–то изменить, но даже не знал как.

Вот, если бы кто–нибудь подал ему знак?

Взяв в руки пульт от своего телевизора, Паук включил какой–то канал. Расположившись поудобнее в кресле–каталке он налил себе стакан алкоголя.

Передавали какую–то псевдонаучную ерунду. Могила какого–то нового святого, спасшего каких–то детей–инвалидов, которые потом исцелились. Будто бы исцеляет верующих. Короче, какая–то чушь.

Чушь, но Паук заинтересовался. Он опять включил компьютер и забил в поисковике искомую фразу.

Удивительно. Да. Все как и говорил диктор по телевизору. Какой–то пацан сгорел в огне, спасая безнадежных детей. Теперь у его могилы на местном кладбище собираются паломники.

Паук решил тоже попросить и за себя.

Возможно это знак, которого он так давно искал. Возможно с того самого момента как он потерял ноги. Возможно, все что ему было нужно — всего лишь вера в чудо.

6878

Вид на уездное кладбище был совершенно обыденный и удручающий. Ранее на территории районного города располагалось другое кладбище. Более старое. Однако, по причине точечной застройки и, может быть, просто из–за времени здесь уже давно не хоронили. Оно было уныло и заброшено. Старые надгробия покосились и остовы склепов утопали в зарослях бурьяна и сорняка.

Никто за ним не ухаживал, по причине того, что родственники умерших давно уже забыли о своих предках или попросту умерли.

В связи с этим в городе теперь никого не хоронили. Однако, все это способствовало появлению нового кладбища.

Как бы это каламбурно не звучало, но, новое кладбище в отличие от старого разрасталось и жило.

Пищей ему служил нескончаемый поток умерших, которым, словно тихий огромный зверь, кладбище все никак не могло насытиться.

Оно располагалось на окраине города. На высоком обрыве какой–то некогда полноводной реки.

Теперь же — сливной ямы какого–то промышленного предприятия. В этой речке–вонючке праздно валялись разорванные автомобильные покрышки и ржавые остовы машин.