Сергей Чехин - И пришла Игра

/Чат отряда/

Панцухантер669: Эк у нее холодец трясется. Как бы пуговичка не оторвалась.

Саяна: У кого что болит...

Панцухантер669: Лично у меня болит душа. Ибо то, на что ты намекаешь, едва ощущается.

— Кто эти инструкции в глаза видел? — Смузи нахмурился и скрестил руки на груди. — Хоть бы объяснили внятно, что можно, а что нельзя.

— А голова у тебя на что? — Анна раскраснелась и часто дышала, а в тесноте кабинета в самом деле стало жарковато. — Столкнулись черт знает с чем — а давайте подеремся! Что может пойти не так?!

— Товарищ лейтенант, — шагнул вперед. — Это я предложил драться, и вся вина на мне. Но у нас не было выбора. Лифт сломался, помощники куда-то подевались, а тварь преследовала нас повсюду.

— Ты вообще молодец, — женщина в бессилье рухнула в кресло и потерла лоб. — Просто... слов нет. Но ничего — теперь у вас будет достаточно времени и на инструкции, и на уставы. Отправляетесь всей шайкой в штрафную зону. Денька на два — может, научитесь ценить свои жизни и мои нервы.

— Да вы издеваетесь?! — Панцу всплеснул руками. — Нас награждать надо, а не наказывать!

— Медаль за идиотизм еще не придумали, — упавшая на бланк печать грохнула, как судейский молоток. — А на премию Дарвина, к счастью, не наработали. Увести.

Дуболом в закрытом шлеме прикладом указал на дверь. За недолгий путь по коридору я испытал немало самых разных эмоций, от ярости до уныния и разочарования, хотя умом понимал, за что мы получили. Если бы не удача, если бы не слаженные действия, если бы, если бы, если бы... Слишком много «если» отделяли отряд от гибели — в игре это норма, сфидить пару раз на боссе святое дело, но в игре и не умирают насовсем. Так что злость Волчок понятна — ее бы за гибель пятерых подопечных по головке тоже не погладили. И все равно душу точила злость из-за несправедливости, и сундучок под мышкой не мог подсластить пилюлю.

Малири: Не волнуйся. Ты молодец. И все сделал правильно.

И так считала не она одна. Когда вели через жилой блок, нас встречали, как героев. Ну, или как любимую футбольную команду, победившую в решающем матче. Не знаю, каким образом весть о наших успехах разлетелась среди игроков, но почти все свистели, рукоплескали и выкрикивали наши ники, когда шли через арену. Конвоирам даже пришлось позвать на помощь местных охранников и взять «великолепную пятерку» в плотные клещи. Чувствовал себя суперзвездой в окружении фанатов, от которых отделяли лишь безликие секьюрити. И пусть все не так, пусть ситуация далека от радостной, но все равно приосанился, поднял голову и расправил плечи. А тут и там вразнобой раздавалось одно и то же слово, постепенно сливаясь в скандирование:

— Пуфель! Пуфель! Пуфель!

Но были и те, кто лишь хмыкал и отворачивался, многие продолжали заниматься своими делами, но безумная победа вне всяких сомнений привлекла немало интереса. Возможно потому, что мы прошли по грани везения и легко могли погибнуть. И зазнаваться в таком случае — верх недальновидности, и все равно на смену злости пришло небывалое воодушевление.

Смузи: Не задирай нос. Нам просто повезло. И лидер пати все еще я.

Пуфель: Ладно.

Смузи: Я серьезно.

Пуфель: Не спорю.

Смузи: Кончай ерничать.

Пуфель: Я серьезно.

Смузи: Пнх, мудак чсвшный.

Вот почему предпочитаю говорить вслух, а не в чатике, но выяснять отношения и расставлять акценты совершенно не хотелось. Пусть думает, что хочет. Моя задача — прокачаться и зафармить Цеметру, остальное — дела десятые.

— Кто-нибудь был уже в этой зоне? — спросила Настя, когда блок вместе с шумом и гамом остался за гермодверью.

Соратники покачали головами.

— Хантер, даже ты? У тебя же уйма нарушений.

— Ну... — гном поморщился. — Видать, недостаточно серьезные. А тут наша лейтеняша прямо разошлась.

Нас привели в депо, где бродили только скучающие солдаты. И направили в правый туннель с обычными воротами, а не жутким ржавым люком. Миновав небольшой лабиринт, завели в широкий коридор с низким потолком и парой плафонов, один из которых потускнел, а второй постоянно моргал. В дальнем углу лежало нечто, изначально принятое за объемистый мусорный мешок. Думал рассмотреть в деталях, когда отравимся дальше, но конвоиры к удивлению заперли за нами дверь и удалились.

— Это еще что? — Саяна обвела взглядом голые бетонные стены и грязный пол.

— Полагаю, гауптвахта, — проворчал Смузи. — Располагайтесь и чувствуйте себя как дома.

— Да еж ты ж в пень! — гном вцепился в торчащие волосы. — И че тут делать?

— В города играть, — Малири отошла подальше от двери и уселась прямо на плиты, подстелив под зад край плаща. — И радоваться, что нам не нужно мыться и ходить в туалет.

— Вы тоже знаете? — раздался вкрадчивый голос из угла.

Все разом вздрогнули и потянулись к оружию, но «мешок» лишь слегка пошевелился и вновь затих. Присмотревшись, разглядел в нем парня в черной хламиде и глубоком капюшоне. Незнакомец сидел, обняв колени и положив лоб на предплечья, и поза вкупе с мешковатой одеждой превратили его в мусорный куль. Надо взять за правило сразу сканировать все подозрительные объекты: от меня не убудет, а от внезапных проблем убережет.

Игрок: Вензель

Человек-колдун, уровень 5

— Знаем что? — с вызовом спросил лучник.

— Правду, — сокамерник поднял голову, но лицо скрывала тень от свисающей со лба ткани. — О том, что здесь происходит.

— Где — здесь? — уточнил Панцу. — На губе?

— Нет, — совершенно спокойно прозвучало в ответ, несмотря на очевиднейшую тупость. — На базе.

— А что здесь происходит? — орчиха опустила топоры, но совать в петли не спешила.

— Это не учебный полигон, — арестант уставился в никуда и медленно закачался вперед-назад. — И не тренировочный лагерь. Это Биркенау, понимаете? Биркенау!

/Чат отряда/

Панцухантер669: О как стелет зловеще. Я бы даже испугался, если бы знал, что такое Биркенау.

Смузи: А что это такое? Кто в курсе?

Малири: Хз. Впервые слышу.

Саяна: Понять бы еще, что за язык. Звучит как смесь английского и украинского.

Пуфель: Ни то, ни другое. Все гораздо хуже.

Я шагнул вперед, держа посох на плече — мало ли, чего ждать от безумца. Конечно, все понимаю, но сравнивать ПОБОР с одним из самых страшных немецких концлагерей — это такое.

— Биркенау — это часть Освенцима, верно? Там, где работал Менгеле.

Отец любит военную историю, а телевизор всего один, так что волей-неволей приобщились и мы с мамой.

— Да, да, да, — маг часто закивал. — Я был в левом крыле. Видел, что делают с пленниками. Это... просто кошмар. Я говорил, предупреждал, но никто не поверил. Меня заперли здесь, как собаку, чтобы не наводил панику. Но это правда! Чистейшая! Я видел все своими глазами!