Эми Плам - До начала [ЛП]

— Мне было велено не выпускать тебя из виду, — раздается мужской голос. Я медленно прикрываю дверь, оставив лишь щёлочку шириной в пару сантиметров.

— У вас в заложниках Барсук. Твой босс ясно дал мне понять, чтобы я дожидалась здесь, пока он не проснётся. А значит в течение восьми часов я точно никуда не сбегу, — отвечает Джуно. Слышу, как открывается какая-то дверь из коридора.

— Хотя, впрочем, как хочешь, извращенец, — произносит она, и я слышу звук захлопывающейся двери.

Барсук. Это имя мальчика, и теперь я точно уверен, что именно его видел в спальне наверху. А вот остальное для меня пока полная бессмыслица. Зачем Эйвери тащить сюда Джуно, а потом отправляться спать? Если только…

Я вздрагиваю от пришедшей мне в голову мысли. Возможно, у Эйвери и нет никакой фармацевтической компании. Возможно, ему нужен был Амрит для самого себя. И, похоже, он его только что принял.

Джуно рассказывала, что обычно она проводила Обряд, и слова Уита о том, что он просто хочет быть уверенным в безопасности Джуно, явно были ложью. Может он не мог провести Обряд без неё? И её только что заставили провести его для Эйвери? Мне после Обряда потребовалось как раз где-то восемь часов, чтобы прийти в сознание. Наверно, именно об этом и говорила сейчас Джуно. Где-то в доме лежит мёртвый Эйвери, а Джуно удерживают, пока он не очнётся.

В туалете раздается звук смывающейся воды, и открывается дверь.

— Ты всё ещё здесь? — спрашивает Джуно ворчливо.

— Просто заткнись и двигай на кухню, — отзывается охранник, и их голоса удаляются по коридору. Прикрыв дверь, я облегчённо выдыхаю. Аккуратно ссаживаю По на пол и пытаюсь осмотреть свое плечо.

— Чувак, да ты ведёшь себя не как ворон, а как курица, — произношу я, легонько касаясь царапин. — У меня кровь идет.

В дальнем углу тикают высокие напольные часы. 22.30. А значит, Эйвери очнётся около семи утра.

У меня впереди целая ночь. Но я даже не представляю, с чего начать. Может, с чего-то, в чём я хорош? Я задумываюсь. Потом, усевшись за компьютер Эйвери, шевелю мышкой и рассматриваю рабочий стол.

Я не голодна. Еда меня сейчас волнует в последнюю очередь. Я ем лишь для того, чтобы сохранить силы для дальнейшей борьбы. Сейчас я даже представления не имею, как дальше будут развиваться события.

Я жую пасту с овощами, которую нашла в холодильнике в миске с надписью «салат с пастой». Выглядело аппетитно, но на вкус оказалось похоже на опилки. Никак не укладывается в голове то, что я только что видела. Не могу поверить, что Уит рассказал Эйвери — абсолютно незнакомому человеку — то, что никогда не рассказывал мне. Предательство глубоко ранит, будто к коже прижали раскалённое клеймо.

Я выбрасываю эти мысли из головы: подумаю об этом позже. Если я буду на них постоянно зацикливаться, делу это не поможет. Нужно поразмышлять над тем, что я пока еще могу контролировать. Существует столько вариантов развития событий, и каждый надо обдумать. Я классифицирую их в уме.

Сценарий первый: Эйвери очнётся через восемь часов. Пока он парализован, точно нас никуда не отпустит, а значит, мы пробудем в особняке ещё четыре дня. Когда он встанет на ноги, и если сдержит своё слово, мой клан будет свободен, а он поможет добраться нам туда, куда мы решим. Но об этом надо будет думать после того, как мы окажемся за электрифицированными воротами. А может клан уже решил. Но это самый идеальный вариант. Потому что мы можем столкнуться со:

Сценарием вторым. Эйвери просыпается, ждёт четыре дня после окончания смертельного сна, и решает, что можно не выполнять условия сделки. Тогда мне нужно найти способ сбежать, спасти Барсука и вывести весь клан, не попав под пули бойцов Эйвери.

Сценарий третий: Эйвери не просыпается. И мне снова придётся найти способ сбежать, спасти Барсука и вывести весь клан, не попав под пули бойцов Эйвери.

Произойти может что угодно, но мне надо готовиться к худшему. По крайней мере, пока меня держат в особняке, я могу найти Барсука и разведать пути к отступлению. Я хлопаю по заднему карману джинсов — скальпель на месте, и рубашка прикрывает карман. Это, конечно, не совсем похоже на оружие, но пока это всё, что у меня есть.

Я чувствую, как кто-то приближается ко мне со спины, чьи-то пальцы стучат по плечу. Я поворачиваюсь, и сталкиваюсь лицом к лицу с моим бывшим наставником.

— И что с ним не так? — спрашиваю я.

Уит даже не стал уточнять, о чём я говорю.

— Как ты узнала?

— У него тряслась рука, и он пытался это скрыть.

— У него болезнь Паркинсона, первая стадия [21] Первая стадия заболевания — односторонние симптомы паркинсонизма, т. е. гипокинезия и тремор покоя только правой либо только левой конечности. , — отвечает Уит.

Не помню, чтобы читала о таком в «Энциклопедии Британника». Может, в 1983 такой болезни ещё не существовало?

— Это дегенеративное заболевание, — поясняет Уит. — Я не знал, что он болен, когда предлагал ему Амрит. Я не знал, что именно поэтому он и был заинтересован в его покупке, ведь он работал над способами продления жизни и до того, как у него диагностировали болезнь. Просто теперь для него… сроки сократились.

Я киваю. Интересно, а для Уита в этом есть какая-то разница, если цена оказалась подходящей?

— Ты получил от меня, что хотел, — отрезаю я, — теперь убирайся.

Уит легонько пожимает плечами, и по его глазам я понимаю — он получил ещё не все, что хотел. Я всё ещё нужна ему, иначе он бы не осмелился подойти и заговорить со мной.

— А, ну конечно, — осеняет меня, — тебе нужно больше крови. И, начиная с этого момента, я становлюсь твоим личным донором крови? Или донором Эйвери?

— Нет, конечно же, нет, — огорчённо отвечает Уит. — Нам нужно лишь немного крови для опытного образца, чтобы мы могли найти работающую замену.

— Ага, так теперь ты и Эйвери — уже «мы»? Приятно слышать, что твой новый «партнёр» знает о нашем клане и наших верованиях намного больше, чем я.

Говорю это, а сама не могу оторвать взгляд от его шеи — так мне хочется схватить её и сжать изо всех сил.

— Джуно, я о стольком не мог тебе рассказать, — произносит Уит, сложив руки в умоляющем жесте.

— Уит, между тем, чтобы кое-что мне не рассказать, и соткать целую паутину лжи огромная разница.

— Например? — спрашивает он.

— Даже не хочу начинать этот разговор, — отвечаю я. — Мы все это уже обсуждали в горах.

Еще пару минут мы сидим в тишине, и в конце концов я не выдерживаю:

— Как ты мог говорить, что Йара — это ложь, когда есть веские доказательства того, что она работает?

— Если ты имеешь в виду Чтение, — начинает Уит, — то я не рассказывал о нём ни Эйвери, ни Блэквеллу. Я решил, что будет сложнее продавать Амрит, если упомянуть о побочных эффектах, которые большинство и не заметит за время приёма.