Эми Плам - До начала [ЛП]

Он невозмутимо смотрит на меня, и я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног.

— Что ты имеешь в виду под «побочными эффектами»? — мой голос становится глухим, словно идет откуда-то издалека.

— Еще до того, как мы все уехали на Аляску, я и твои родители заметили во время своих экспериментов, что Амрит увеличивает количество чувствительных рецепторов головного мозга. К тому моменту я уже разрабатывал идею о существовании Йары и её связи с Геей. После приёма Амрита мы поняли, что фактически можем пользоваться силой Йары и Читать, а твоя мама и я могли ещё и Колдовать. Мы это выяснили только потому, что уже верили в это и, так сказать, практиковали в повседневной жизни. Тогда нам казалось, что это имеет смысл. А значит, может быть и другое применение для увеличившегося количества рецепторов, и другие побочные эффекты, о которых мы пока не знаем.

Я уставилась на Уита с открытым ртом.

— Наши способности — это лишь побочные эффекты эликсира, — повторяю я. Уит согласно кивает.

Снова ложь. Не могу в это поверить. Но опять же, а что до этого момента не было ложью?

Уит пытается меня успокоить.

— Джуно, я не говорю, что Йары не существует. Ты знаешь, как все в клане верят в историю о Гее. Кто-то практически превратил это в религию, но другие, например, я и твой отец…

— Даже не смей сравнивать себя с ним!

Уит вскидывает руку и кивает.

— Хорошо, хорошо. Просто выслушай меня. Гея и Йара — лишь концепции, позволяющие объяснить то, что сложно понять. Идеи Йары и Геи включают в себя понятия, о которых большинство даже не знает. Или, может, называют их по-другому.

Это как рассказывать детям о Йаре с использованием кругов. Когда для описания сложной идеи используются понятные им символы. Даже для взрослых объяснение концепции суперорганизма путём Йары делает всё гораздо проще. Ведь именно единением с Йарой и можно тогда объяснить экстрасенсорные способности клана.

Если ты спросишь, влияет ли близость с Йарой или Геей на способность человека к Чтению, то мой ответ — «нет». Однако сила убеждения так велика, что чем больше люди верят в свои способности, тем больше они их контролируют. Поэтому есть смысл в том, чтобы обучать всех в клане, что близость к Йаре и Гее усиливает их способность к Чтению.

— Но почему нельзя было рассказать всем правду и позволить им самим сделать выводы?

— А я и рассказывал правду. Просто иносказательно, через метафоры, через притчи, — отвечает Уит.

— И мой отец знал об этом с самого начала? — у меня запылали щёки, вся глубина предательства обрушилась на меня. Я отодвигаю миску с пастой. Не могу больше есть.

Уит грустно смотрит на меня.

— Да, как и некоторые из старейшин. Но спустя какое-то время в этот рассказ все поверили, что было решено так и оставить. Как говорил Маркс, «религия — опиум для народа. Жизнь становится проще, если верить в почти материальную богиню и иметь религиозный строй».

— Ну допустим, но если все наши способности — это лишь химическая реакция, почему тогда ты, моя мама и я можем Колдовать? Все же принимали один и тот же эликсир?

— По настоянию твоей матери, мы с ней первыми приняли эликсир. Твой отец дал его нам из одной партии. Он наблюдал за нашими телами, пока мы находились в смертельном сне. И только после того, как мы очнулись и прошли все тесты на невосприимчивость к болезням, твоя мама разрешила и отцу выпить препарат. Но она скорректировала параметры формулы, чтобы понять, можно ли избежать побочных эффектов в виде боли. Мы использовали меньше крови. И у твоего отца смертельный сон прошёл гораздо легче, чем у нас. Поэтому на этом варианте мы и остановились. А ты получила эти побочные эффекты от матери, принявшей ту первую партию Амрита, которую, полагаю, можно назвать «суперсильной».

Я отчаянно трясу головой.

— А я ведь всегда считала, что это врождённое, знак того, что мы рождены быть лидерами.

Уит закусывает губу.

— Жаль, что приходится тебе это говорить, Джуно, но всё сводится к науке. И нет больше ничего.

Я сжимаю виски и стараюсь утихомирить бурю, бушующую внутри меня.

— Хватит, — говорю я.

— Чего хватит? — уточняет Уит.

И вдруг что-то сдвигается внутри… выходит из дальних уголков души и вырывается на поверхность.

— Всего хватит! — ору я. — Всего! Убирайся отсюда, лживый ублюдок! Я больше не поверю ни единому твоему слову. Ты лгал мне с самого моего рождения. Вы превратили всю мою жизнь в сплошной фарс. Просто отвали от меня и держись подальше!

Я кричу так, что охранник Уита, подняв оружие, устремляется к нам, а из коридора возвращается О'Доннелл.

— Что тут происходит? — орет он, направляя на меня пистолет.

Уит отходит, подняв вверх руки.

— Всё в порядке, — отвечает он.

— Нет, не в порядке, — возражаю я, переводя взгляд с Уита на охранников и обратно. — Уже ничто больше не будет в порядке. И мы не будем в порядке. Никогда.

Я просматриваю случайные файлы на рабочем столе Эйвери, как слышу — за дверью раздаются шаги. Я соскакиваю со стула и прячусь за ближайшим кожаным диваном. Отчаянно жестикулирую По, чтобы тот спустился со своего насеста на книжных полках. Он меня замечает, но с места не двигается. Поворачивается дверная ручка, и в комнату входит один из охранников. Мне достаточно одного взгляда, чтобы узнать его: это тот парень, который схватил меня с Солт-Лейк-Сити, он был с Уитом.

Он подходит столу, садится на стул и набирает номер на своем сотовом. Он ждет. И я жду. По замер, так что даже если бы охранник и увидел его в темноте, тот легко мог бы принять за чучело.

— Да, это я, — говорит он. — Я был с Эйвери, поэтому не мог позвонить раньше. Девушка здесь. — Он замолкает. — Да, понял. Я включу огни на взлётной полосе.

Разговор закончен.

О чём это он, чёрт побери, говорил? Этот парень явно двойной агент.

Он что-то набирает на клавиатуре и не спеша щелкает мышкой ещё пару минут. Но как только со стороны кухни раздаётся вопль, сразу же вскакивает на ноги. Я тоже пугаюсь — неужели кто-то причинил вред Джуно, но она продолжает кричать, и я узнаю этот тон. Она явно в ярости, и я очень рад, что сейчас она злится не на меня.

Парень выбегает, хлопнув дверью. Я не высовываюсь из-за дивана еще минут пять, а потом медленно встаю в полный рост. Подхожу к столу и щелкаю мышкой — исчезает заставка: фотография Эйвери, стоящего на колене рядом с убитым львом. «Да этот человек просто помешан на убийствах», — думаю я. Появляется рабочий стол. Там открыто окно с заголовком «Центр безопасности клиента*** Пользователь: Администратор». Наверху тянется ряд иконок, а слева в углу список локаций с ссылками «Огни», «Забор» и «Ранчо». Остальное место занимает картинка видеонаблюдения.