Вячеслав Бец - Мечты марионеток

Осторожно переступив через кровь у дверей, Павел вошел в камеру и бросил на Олега не обещающий ничего доброго взгляд.

– Твоё счастье, что ты не успел тронуть и это тело, – зловеще сказал он, осматривая камеру. – А пока – выйди за дверь и жди. Пётр Викторович – останься.

Не то, чтобы Павел сильно доверял прокурору, но Родионов и Корнеев отзывались о нём, как о человеке неглупом и надежном. А вот Олег его беспокоил. Его тупость, даже идиотизм, давно уже перевалили за все мыслимые и немыслимые пределы, и полковник больше не намерен был продолжать с этим мириться ни секунды. Если вчера он ещё имел крохотный, почти незаметный кредит доверия к Олегу, то этот случай стал последней каплей.

Свет в камере был только тот, что проникал в неё из коридора, и было его очень мало, но у прокурора имелся с собой мощный фонарь и он включил его. Вспыхнувший свет сразу осветил лужу крови на полу, в которой лежал труп Бойко. Камера была оборудована в одной из старых комнат и имела форму квадрата со стороной четыре на четыре метра. Сюда принесли три металлических кровати и небольшую тумбочку. В углу стояло вонючее ведро для испражнений – оборудовать туалет было попросту некому и нечем, так что условия содержания здесь были малость неприятными, но стоит отметить, что долго держать здесь никого не собирались. Всё-таки это не тюрьма, а временный изолятор, и постояльцы в нём появлялись не так уж часто, да и ненадолго.

Итак, что же увидел Гронин? Кровати стояли ровно и, казалось, на своих местах. Одна из них была застелена рваным матрасом. На тумбочке стояла металлическая чашка, в которой ещё оставалась вода. Труп Бойко лежал на боку в двух шагах от двери. Внимательно осмотрев его, Павел перевернул тело и убедился, что ему перерезали горло. Судя по характеру раны такое трудно было сделать, глядя ему в лицо – по любому началась бы борьба, пусть и непродолжительная, но какие-то следы могли бы остаться. Как минимум сам Бойко мог начать метаться по камере и разбрызгать повсюду кровь, но ничего такого тут не было. Стало быть, убийца стоял сзади, возможно даже, заставил Бойко встать на колени или держал его в захвате. Тут трудно что-то сказать конкретно. Кто угодно мог бы заставить арестованного отвернуться – как вооруженный, особо не скрывающий своих намерений убийца, так и охранник, либо прикинувшийся им человек. Гораздо больше можно было бы узнать, если бы труп охранника остался на месте, но его убрали. Дебилы!

– Кто убрал тело охранника? – зло спросил Павел.

– Я не присутствовал, но вроде как это был Сашок, – слегка запинаясь, ответил Прокурор.

Пётр Викторович побаивался полковника и не безосновательно. Особенно в такие моменты.

– Кто дал ему команду?

– Не знаю.

Полковник чуть слышно вздохнул.

– Кто нашел тело?

– Олег Гронин.

Трудно описать всю ту бурю эмоций и желаний, которые в этот момент возникли у Павла. Если очень коротко, то ему захотелось громко закричать, разнести всё в этой камере, а то и проломить кое-кому череп и желательно всё одновременно. Но вместо этого он лишь прикрыл лицо рукой и выдал протяжный, усталый стон.

«Да, старею, но разве можно такое спокойно вытерпеть? Тут никакой выдержки не хватит», – подумал Павел.

Несколько секунд он утихомиривал свои эмоции, а затем решительно шагнул в коридор. Олег и Сашок стояли там. Олег прямо у двери, а Сашок неподалёку у противоположной стены.

– Ты нашел тело? – жестко спросил Павел, обращаясь к сыну.

– Так точно.

Странно, но Олег проявил покорность. Видимо, уже осознал глубину своего промаха.

– Ты приказал убрать его?

– Ну да, это же…

– Нахера?! – заорал Павел, давая выход накопившейся злости.

Он прекрасно отдавал себе отчёт в своих действиях, понимал, что выглядит глупо и несдержанно, но если бы он не сделал этого, то наверняка врезал бы Олегу, а это было бы ещё хуже.

– Э… ну…

– Кусок ты придурка, – Павел покачал головой, с трудом сдерживая ярость. – Работник службы внутренней безопасности, по сути, следователь, не знает элементарного – на месте преступления ничего нельзя… трогать.

Павел вдруг запнулся и замолчал. Олег подумал, что он просто высказался, но на самом деле он мысленно продолжал свою речь.

«Или знает и потому сделал это намеренно», – закончил про себя Павел.

– Как именно лежало тело? – быстро спросил он, уже гораздо более спокойно, но всё равно с раздражением.

Олег посмотрел на пол возле дверей, почесал затылок.

– Ну, короче…

– Покажи на себе, – жёстким тоном приказал Павел.

– Чего?

– Я сказал – покажи.

– Э-э-э…

– Что конкретно в этом коротком слове тебе непонятно?

В голосе Павла, кроме раздражения и нетерпеливости, наконец, прорвалась угроза. Олег слишком хорошо знал, что это означает. Под дверью в камеру растеклось большое размазанное пятно крови, так что Олег отошел в сторону, где пол был чистым, и принялся укладываться, чтобы показать, как лежало тело, но Павел остановил его.

– Не там. Покажи в том месте, где лежало тело, – сурово потребовал он, выделив слово «том».

– Но ведь там же… – опешил Олег.

– Товарищ полковник… – Пётр Викторович, озадаченный таким требованием, попытался заступиться за парня.

Даже ошарашенный Сашок что-то промямлил со своего места.

– Пётр Викторович, не встревай, – довольно мягко, но так, чтобы прокурор понял, что спорить бесполезно, перебил его Павел. К Олегу же он обратился холодным, стальным голосом. – Показывай.

Глаза Сашка, стоявшего у стены, казалось, сейчас вывалятся и покатятся по полу. Олег, понимая, что дело серьёзное, кривясь и превозмогая отвращение, принялся укладываться на пол, прямо в кровавую лужу.

– Ты совсем с ума сошёл, – зло процедил он.

– На эту тему мы поговорим потом, – зловеще ответил Павел.

Олег изрядно испачкался в крови, принимая нужную позу. Наконец, заняв её, он бросил короткое «так». Павел некоторое время смотрел на него, затем сменил позицию и посмотрел с другой стороны.

– Как он был убит?

– Перерезали горло, – ответил за Олега Сашок.

– Впредь отвечает только Олег. Ясно?

– Так точно!

Если бы Сашок мог, то после взгляда полковника вжался бы в стену. Павел выделил ему целую секунду своего времени и даже это посчитал пустой растратой. Затем он вернул всё свое внимание Олегу.

Та поза, которую принял Олег… Конечно, в тщетных попытках остановить кровь, тело умирающего запросто могло скрючиться как угодно, но всё-таки… Ладно. Допустим, что так всё и было. Тогда как убийца мог зайти охраннику за спину? Если охранник сам не стоял к нему спиной, то никак. Разве что он повернулся лицом к двери, но зачем ему это делать? Переговаривался с заключённым? Нет, все двери в бункере герметичны и хорошо шумоизолированы, переговариваться через них не выйдет. Значит, охранник повернулся к двери, потому что ему приказали, например, чтобы её открыть. Кто-то, кто имел право отдать такое распоряжение и кому он полностью доверял.