Максим Исаенко - Война, выживание и власть

— Не дождетесь! — ответили бойцы гарнизона.

— А это мы не вам! — ответил тот же голос, — Подмогу вызывали? Мы пришли! Бунтовщики, сдавайтесь!

— Интересный поворот, — заметил Лисицын, осторожно вглядываясь в темноту за окном.

— Что там? — с трудом спросил Веревкин.

К дому коменданта, подняв руки, выходили люди с красными повязками. За ними из-за хижин выходили остальные жители крепости. Каждый вооружен луком со стрелами, у многих на поясе висел длинный нож. Они все выходили и выходили. Десять, двадцать, тридцать.

— Не хило, — одобрительно ухмыльнувшись, сказал Лисицын, — Похоже ваш Совет вооружил всех охотников. У них тут более пятидесяти человек. Молодцы!

Охотники окружили кольцом заговорщиков, вынудив их собраться в кучу у самого крыльца дома коменданта. Вперед вышел Артур Наумов. Подойдя к бунтовщикам вплотную, он не сдержался и в ярости начал пинать их ногами одного за другим.

— Уроды! — кричал он, — Я не для этого учил вас стрелять!

— Советник, — остановил его капитан гарнизона, дождавшись, когда каждый оказался в крови, — Достаточно. Их еще допросить надо бы.

— Четверых уже не допросите, — злорадно улыбаясь, ответил Наумов.

Пнув еще одного по голове, он добавил:

— Двоих пришлось убить у моего дома, двоих у дома Петра. Сволочи! Хотели прирезать нас во сне.

Тут на крыльце дома показался Валерий Лисицын, пистолет он благоразумно оставил внутри.

— Извините, что отвлекаю, — сказал он, — Майор ранен, нужна помощь.

Но на него никто не обращал внимания. Все слишком увлеклись победой.

— Майор ранен! Врача! — закричал Валерий еще громче, размахивая руками. Теперь на него обернулись все. Артур и Петр вошли в дом следом за Лисицыным. Лейтенант и сержант в растерянности сидели рядом с майором. Игорь становился всё бледнее, взгляд терял осмысленноть.

— Ему врач уже не поможет, — сказал Артур, нагнувшись к нему, — Здесь нужна квалифицированная помощь, больница.

— Где мы сейчас больницу возьмем, — заметил Петр Молотков и, обратившись к лейтенанту, спросил:

— У вас аптечка войсковая есть еще?

— Уже, — ответил лейтенант, — Обезболивающее вкололи, рану обработали. Больше ничем помочь не можем. Нужна операция. Даже нож вытащить нельзя, возможно внутреннее кровотечение.

— Нужно связаться с Тотом, — тихо сказал Петр.

— Как? — шепотом спросил его Артур, — Царёв с ним всегда сам связывался. Наши браслеты так далеко не работают.

— Антенна, — прошептал Веревкин, — Антенна в его комнате. Я не убирал, еще стоит. Подключите к браслету.

Петр с Артуром скрылись внутри дома, остальные остались с майором. Не прошло и несколько минут, как в Таре приземлился МДК. К этому времени бунтовщиков уже заперли в тюрьме. Гарнизон вместе с охотниками разошлись вокруг, ожидая дальнейших указаний. Солдаты бункера на носилках вынесли майора из дома на освободившуюся перед домом площадь и занесли в корабль.

К Петру и Артуру на крыльце дома присоединился Михаил. Совет всем составом наблюдал за тем, как МДК, взлетев, удалялся на север.

— Почему он летит на север? — почему-то спросил Михаил.

— Чтобы не лететь над поселениями, — ответил ему Лисицын, присоединившись к ним, — Что дальше делать?

Совет молчал.

— Теперь вам решать, — продолжил Валерий, — Царёва нет, майора, его зама, тоже нет. Гарнизон в растерянности. Теперь вы управляете. Что делать будете, Совет?

— Вы вообще кто? — спросил его Артур.

— Нежданный друг, — ответил Лисицын, — Не стоит мне много вопросов задавать. Лишнее это.

— Хотелось бы знать, какие еще сюрпризы нас ждут, — с большим недоверием, глядя на Лисицына, сказал Артур.

— Ну вот это я могу выяснить, — ответил Валерий, — А остальным не забывайте поручения давать.

— Вот и выясните, — резко сказал ему Петр, — Что это у нас за скрытые враги появились. А заодно завтра объясните, кто вы такой и почему мы должны вам доверять.

— Не должны, — вместо прощания ответил седой мужчина и, накинув капюшон, направился в свою хижину.

Олег очнулся от того, что его окатили водой. Руки привязаны над головой, ноги где-то внизу связаны между собой. Из одежды на нём оставили только форменные черные штаны и майку. Ботинки сняли — старый фокус, и не особо эффективный. Уже мало кто помнил, что такой прием работает только в холодных регионах планеты. Это уже радовало — его недооценивали.

Перед ним стояли двое. Один молодой парень, высокий, мускулистый, просто гора мышц. Одет в когда-то черную, теперь же грязно-серого цвета, сильно потрепанную униформу. На ногах ботинки, его ботинки. На почти детском лице наглая улыбка, короткие светлые волосы, голубые глаза, маленькие. Впрочем, лицо явно не обремененное интеллектом. В руках ведро из веток и глины, достаточно коряво сделанное. Кун Перов бы поперхнулся, увидев это. Всё ясно, это он его ополоснул.

Второй еще моложе. Тоже в черном, только более свежем, будто только из ателье. Длинные черные волосы до плеч обрамляли узкое бледное лицо. Взгляд черных глаз холодный, спокойный. Несмотря на худощавость, держится спокойно и расслабленно.

— Помоги проснуться, — сказал он и первый парень несколько раз ударил Олега в живот.

— Хватит, Калач, — остановил его парень, он пристально посмотрел Царёву в глаза и спросил:

— Проснулся, комендант?

— Александр, — выдавил Олег, с отбитыми ребрами разговаривать не очень удобно.

— Да, — с улыбкой согласился брюнет, — Это я. Полгода назад ты меня чуть не поймал в Южной Америке, а ведь был так близко. Зато я тебя поймал удачно.

Брюнет улыбнулся, а Калач смотрел на него с застывшей ухмылкой на лице.

— Ты ведь помнишь, кто я, — мягким тоном спросил Александр, — Я просто хочу убедиться.

— Помню, — ответил Олег, — Единственный в вашей шайке даунов с нормальным погонялом.

Калач замахнулся, но Александр остановил его.

— Не надо, — сказал он тоном психотерапевта, принимающего пациента, — Господин комендант находится в беспомощном положении. Оскорбления — это всё, что он может. Не будем осуждать его за это.

— Чё те надо, доктор? — буркнул Царёв.

— Вот это правильный вопрос, — улыбнулся Александр, — Отдай то, что принадлежит нам.

— Вам ничего не принадлежит, — ответил Олег.

Александр отвернулся, дошел до противоположной стены, резко повернулся к нему и состроил на лице мыслительную гримасу.

— Да, — сказал он, наконец, — Ты тоже имеешь право расстраиваться. Да, ты, пожалуй, прав, мы первые поступили нечестно. Мы не должны были забирать из города ваше имущество. Поэтому я очень прошу вернуть только наши. 373 черных ящика. Зеленые, армейские, можете оставить себе.

— Каким образом? — усмехнулся теперь Олег.