Ник Никсон - Жажда. Тёмная вода [СИ]

Дюша Ток приходился двоюродным братом тети Оли, был мастером на все руки и самым незаменимым человеком в Миде. По крайней мере, так он отзывался о себе сам. Когда Витька сообщил, что уходит в сталкеры, Ток неделю с ним не разговаривал. Со временем они помирились, часто заглядывали друг к другу в гости, Витька рассказывал о похождениях в поле, а Ток травил байки из прошлого. Благо историй у него на две Витькиных жизни припасено.

— Здравствуйте.

Витька резко обернулся. В метре от него стоял неизвестный пацан. Как он так незаметно подкрался?

— Ты кто?

— Локус Алмазов, — тот широко улыбнулся. — Ты тоже сталкер?

— Да.

Пацан прищурился, изучая взглядом Витьку.

— Непохож.

— Эт почему непохож? Я самый настоящий сталкер, только вчера был в поле и такого повидал, что тебе и не снилось, малявка.

— Кобальта знаешь?

— Он мой…, — Витька прервался и добавил с гордостью в голосе. — Напарник.

— Похоже, его все тут знают и уважают. Говорят, он самый смелый, самый отважный. И добрый.

Витька неуклюже покивал. Самый — сусамый.

— Много говорят всякого. Только я знаю о нем больше, чем кто — либо другой.

Пацан плюхнулся на диван и выпучил глаза.

— Расскажи.

— Еще чего. Малой ты еще для таких историй, да и времени у меня нет.

— Попроси Кобальта отвести меня к Игнатову.

— Кому?

— Профессору.

— Из Кремля, что ли?

— Из НИИ.

— А это где?

Локус взял с тумбочки блокнот, что — то написал в нем ручкой, протянул Витьке. Какой — то бессмысленный набор цифр.

— Он очень ждет меня тут, — добавил пацан.

— Зачем?

— У меня для него сообщение от папы. Очень важное.

— А где твой папа?

— Умер вчера, — с безразличием в голосе ответил Локус.

— Вот как. Сочувствую.

Из коридора, натягивая майку на выпирающее волосатое пузо, вышел Ток. Волосы у него, как всегда, грязные, растрепанные, на брюках дырки, хотя новых спецовок на складе полно. Лень ему дойти и взять.

— Эй, — обратился Ток к пацану. — Говорил же, не выходи из комнаты. Иди играй в игрушки, я скоро вернусь.

Локус подмигнул Витьке и пошел спиной вперед, не сводя с него взгляда. Витьке почему-то на мгновение стало не по себе. Какой-то странный пацан, холодом от него несет.

— Эт кто? — спросил он, когда Локус исчез за дверью.

— Проклятие мое, — вздохнул Ток. — Подарок от твоего дядюшки.

— Чего?

— Неважно. Зачем зашел? Я тороплюсь. Генератор в подвале залило — ливневка, проститутка, не выдержала.

Ток накинул на плечо сумку с инструментами и уставился выжидающе на Витьку.

Они вышли из квартиры.

— Тут дело есть, — заговорил Витька. — Мне надо в Кремль попасть.

— Нафига? — спросил Ток.

— Надо. Можешь помочь?

— Ты вообще понимаешь, о чем просишь? — Ток подумал и тут же ответил за него сам. — Видимо, не понимаешь.

— Ты бывал там много раз, может ходы какие секретные знаешь? Я никому не расскажу, обещаю.

Ток расхохотался.

— Але, Витек, очнись. Это тебе не по заброшкам лазить, это Кремль. Если хоть на десять метров к стене подойдешь, гвардеец башню твою бестолковую снесет. Кремль он захотел посмотреть… Турист, блин.

— Мне человеку надо помочь. Дело жизни и смерти. Помоги же, ну. Пожалуйста.

Ток внимательно посмотрел на Витьку, тяжко вздохнул.

— Короче, попасть туда можно двумя способами: либо ты гражданин, либо тебя сопроводит гражданин под расписку. Больше вариков нет. Официальные визиты, понятное дело, не в счет.

Витька задумался, почесал подбородок.

— А у тебя есть гражданины знакомые? Ну, кого можно попросить провести человека.

Брови Тока взлетели на лоб и так же быстро вернулись на место.

— Есть парочка. Товарищи, так сказать, по бурной молодости. Раскидала судьбинушка по разным окопам, но нас еще многое связывает.

— Попросишь их помочь? — спросил Витька с надеждой.

— За просто так что ль?

— Надо платить?

— Але, а ты как думаешь? Мало ли кого ты приведешь, а вдруг террориста?

— Он не террорист.

— Неважно. Риск высокий, значит, плата вперед.

— А сколько надо денег?

— Две штуки.

— Чего?

— Фляг, чего…

— Две тысячи?! — вскрикнул Витька. — Ты охренел? За такие бабки я гражданство туда куплю.

— Ага, валяй. Только про меня не упоминай, когда тебя гвардейцы за яйца подвесят. Короч, Витек, бывай давай.

Дождавшись, когда Ток уйдет, Витька вытащил из кармана сверток и положил на подоконник. Развернул. Монеты блестели на свету, словно драгоценные камни. Две тысячи фляг. Витька сроду не держал столько в руках.

Деньги он нашел в сумке упитанного дружинника и незаметно стащил. Поначалу хотел рассказать дяде, но тот был так зол на него, что ни слова не обронил по пути назад. По возвращении хотел отдать деньги в казну, но и тут какое — то внутреннее чувство его удержало. А теперь как быть? Если рассказать сейчас, спросят почему молчал так долго, обвинят, что прикарманить хотел. Батя скажет, мол, как тебе Витька доверять теперь? Ты сплошное разочарование. Выгонит из сталкеров, и что он будет делать? Снова к Току в подмастерья? Уж лучше с крыши сигануть.

Сзади послышались быстрые шаги. Витька судорожно собрал сверток, сунул в нишу под подоконником. Тяжелая рука схватила его за плечо, дернула на себя. В Витьку уперлись глубоко посаженные искрящиеся глаза Кобальта.

— Ты зачем к нему ходил? О чем говорили?

— Ты это… следишь за мной, что ли? И чего это я должен отчитываться? Я тебе больше не ребенок!

Витька выпрямился, пытаясь не выглядеть испуганным, хотя внутри у него все сжалось тисками. Кобальт взмахнул кулаком у его лица. Витька отдернул голову, закрылся рукой.

— Если хоть слово ему растрепал…

— Тогда что?! — выкрикнул Витька ему в лицо.

Дядя проглотил выпад, но отступать не собирался.

— Всему Миду конец придет, вот что. Нас всех перебьют. Усёк?

— Усёк. Не тупой.

Кобальт отступил на шаг. Какое — то время они молча смотрели друг на друга.

— Хочешь знать, почему я заплатил им? — спросил Кобальт.

Витька кивнул.

— Жизни людей стоят дороже пяти фляг и моего эго. Я бы их потом вернул в двойном размере. А знаешь, почему мы оказались в жопе? Потому что ты промолчал.

— Так это я виноват, что тварь появилась?

— Ты должен был предупредить их, как только увидел ее.

Витька почувствовал, как закипает.

— Эти уроды заслужили смерть.

— Они люди. Настоящие наши враги — твари.

— Твари не те, что с зубами и когтями. Гортранс — наши враги, и ты слепой, если этого не видишь. И я не собираюсь глаза закрывать, когда они ноги о нас вытирают.

— Ты, молокосос, еще ни черта не понимаешь в этой жизни. Надеюсь, поймешь, когда не будет поздно.

Кобальт развернулся и пошел по коридору.

— А ты будто много понимаешь?! — крикнул Витька вслед. — Давай уходи. Тебе не впервой родных людей бросать.