Кайла Стоун - Начало Конца

Приша молча наблюдала, как мужчина положил тело Джессы на кровать и потянулся к ее животу, чтобы ясно понять, что нужно сделать.

На джинсах для беременных не было ни молнии, ни застежки. Лишь широкая полоса синей ткани с резинкой наверху.

Лиам стянул с Джессы штаны, затем расстелил полотенце на промежности, прикрывая интимную область. Смерть невестки не имела значения. Для него она все еще являлась Джессой. И все еще заслуживала уважения.

Она велела ему сделать разрез чуть выше лобка, чтобы не задеть ребенка. Лиам осторожно провел лезвием ножа по коже и сделал надрез, похожий на улыбку, которая заканчивалась чуть ниже каждой тазовой кости. Эпидермис отделился, обнажив тонкий слой белесой жировой ткани. Кровь сочилась, но гораздо меньше, чем он предполагал.

Лезвие встретилось с сопротивлением брюшной мышцы. Лиам боялся давить слишком сильно. Но снова осторожно надрезал. Этого оказалось недостаточно. Мышцы обладали гораздо большей прочностью, чем полагал мужчина.

Это не Джесса. Это кто-то другой.

В одной руке Лиам сжал скользкий нож, а другую положил на живот невестки. Обе ладони были испачканы кровью. Он снова надавил, на этот раз сильнее, и сумел рассечь мышцу.

Затем выронил нож и сунул обе руки внутрь. Лиам продирался через теплые влажные хлюпающие внутренности человеческого тела, отодвигая в сторону скользкие гладкие кишки и продолжая искать пальцами матку.

Он протолкнулся еще глубже, почувствовав, как что-то шевельнулось в его руках. Крошечные ножки или ручки, упирающиеся в стенки матки.

У него не было времени взглянуть на часы, которые оказались слишком заляпаны кровью, чтобы хоть что-то разглядеть.

Сколько минут прошло? Три? Больше?

Лиам ощущал, как быстро пролетают секунды. Каждое мгновение ребенок Джессы и Линкольна оставался без драгоценного кислорода.

Мужчина затаил дыхание. Потом снова поднял нож, одной рукой попытался оттолкнуть ребенка, а другой сделал длинный неглубокий надрез.

Поток жидкости омыл его руки. Сердце Лиама перестало биться. Это была кровь? Что он только что сделал? Неужели поранил ребенка? Неужели случайно убил его?

Но, нет. Жидкость оказалась прозрачной. Это была не кровь. Просто амниотическая жидкость из околоплодного мешка. Джесса предупреждала его. В страхе Лиам совсем позабыл ее слова.

Там было так много воды, что мужчина не мог ничего разглядеть. Он схватил полотенце одной рукой и промокнул им порез, вытирая жидкость, чтобы видеть, что происходит.

Лиам не мог позволить себе сделать слишком глубокий разрез, особенно когда амниотическая жидкость закрывала ему обзор. Дальше придётся действовать голыми руками.

Он сунул пальцы в рваную рану и потянул. Затем потянул сильнее — ничего не получалось.

Человеческое тело сопротивлялось даже после смерти.

Разум Лиама восставал против собственных действий, внутри бурлили отвращение и страх. То, что он делал, было ужасным. Варварским. Мужчину чуть не вырвало.

Сколько минут прошло? Четыре? Уже пять? Кровь с глухим ревом ударила ему в голову. Приша что-то сказала, но Лиам не расслышал.

Со стоном он просунул обе руки внутрь и нащупал крошечные скользкие ступни, ягодицы и хрупкое тельце. Ужасно хрупкое.

И что теперь?

Лиам не мог просто выдернуть ребенка на случай, если тот повредит что-то важное.

Но ему нужно было действовать быстро. Сердце бешено колотилось, легкие горели от недостатка кислорода. А что же тогда чувствовал малыш?

« Ребенок будет лежать головой вниз», произнес голос Джессы у него в голове. « Просунь под него руку».

Лиам повиновался. Одной рукой он скользнул под тельце ребенка, другой ухватился за плечики, растопырив пальцы вдоль спинки.

И, наконец, вытащил младенца из утробы мертвой матери в яркий и исполненный злобы мир.

Глава 12

Лиам резко вдохнул, и драгоценный кислород наполнил его легкие.

В ладонях мужчины находился младенец, невероятно крошечный, с кулачками даже меньше, чем большой палец руки. Его крохотные ножки слабо дергались. Он был синеватым, сморщенным, покрытым красной кровью и белесой слизью.

Малыш двигался, но не издавал ни звука.

У Лиама сжалось сердце. Дышит ли ребенок? Мужчина не мог сказать наверняка, потому что не знал. Он ни черта не знал.

Слова Джессы снова эхом отозвались в его голове.

Мягко потри его грудину, чтобы стимулировать дыхание.

Лиам схватил одно из белых гостиничных полотенец и завернул в него ребенка, стараясь держать лицо открытым. Затем обхватил младенца одной рукой и потер грудь двумя пальцами.

— Дыши, черт возьми, дыши!

Младенец открыл рот и издал слабый хриплый крик. Его грудь вздымалась и опускалась.

Малыш дышал.

Лиам облегченно вздохнул. Он осмотрел руки и ноги ребенка, пересчитал пальчики на руках и ногах, проверил спинку и грудь, провел пальцами по гладкой мокрой головке, мягким ушкам и нежному морщинистому лицу.

С ним все было в порядке. Ни царапин, ни синяков.

Его племянник родился идеальным.

Приша подошла к кровати. По ее щекам текли слезы. Она вытерла лицо тыльной стороной руки и шмыгнула носом.

— Не забудь про пуповину.

Лиам почти забыл, что женщина находилась рядом.

Приша протянула ладони, и он положил ребенка ей на руки. Затем взял нож и неуверенно остановился, с сомнением глядя на странную пурпурную «связь», соединяющую ребенка с его мертвой матерью.

— Сначала ее нужно перевязать, а потом уже резать, — сказала женщина. — Я помню, что врачи делали так с каждым из моих детей. Зажми чем-нибудь пуповину. Только я не уверена, что можно использовать вместо зажима.

— У меня есть кое-что в рюкзаке, — Лиам отмыл руки от крови, затем вытащил из бокового кармана рюкзака катушку паракорда. Мужчина отрезал восемнадцатидюймовую ленту, быстро перевязал ею пуповину, и тут же перерезал ее ножом, на несколько дюймов дальше узла.

Его руки дрожали. Теперь, когда ребенок был в безопасности, Лиам ощутил резкий выброс адреналина.

Приша опустилась на колени рядом с ним, и вместе они бережно вытерли новорожденного, пока тот не стал сухим и чистым. Кожа младенца отливала светло-коричневым цветом. Волосы, прилипшие к его головке, были густыми, темными и вьющимися, почти в дюйм длиной.

Приша аккуратно завернула его в мягкое чистое полотенце и передала Лиаму.

— Новорожденные очень уязвимы. Будь осторожен и поддерживай ему шею и голову.

Лиам уставился на крошечное существо в своих руках, едва осмеливаясь поверить, что все это произошло на самом деле. Сегодняшний день стал ознаменованием стольких смертей и разрушений. Но здесь, в его объятиях, находилась чистая и прекрасная жизнь.