Сергей Арьков - Тёмная рать [СИ]

- Боже, да он сумасшедший! - простонал Владик, поглядывая одним глазом на ключи, оставленные Центом в замке зажигания. Мысль о том, чтобы завести двигатель и умчаться подальше от безумного маньяка, была чрезвычайно заманчивой, но Владик струсил. Он попытался представить себе, что сделает с ним Цент, если поймает, и не смог, поскольку воображение отказало. К тому же Владик тупо не знал, куда ему ехать. Остаться одному в мире, кишащем зомби, было едва ли не страшнее, чем находиться в компании изверга из девяностых.

Зачистив территорию, Цент уже ломился в помещение поста. Дверь оказалась заперта, причем изнутри.

- А, вот так, да? - с вызовом крикнул Цент, несколько раз безуспешно приложив дверь плечом. - Ну, я сейчас машиной подцеплю и дерну. Расправа неизбежна. Эй, очкарик, посмотри, в багажнике трос есть.

В этот момент из недр поста прозвучал испуганный человеческий голос.

- Вы люди? - прокричал неизвестный. - Живые люди?

- Да, - ответил Цент. - Отпирай. Свои.

Лязгнул замок, дверь приоткрылась, на пороге возник человек в форме сотрудника ГИБДД. Живой человек, не зомби. Владик, видя его, испытал огромное облегчение. Значит, все-таки, остались еще на свете люди помимо них с Центом.

- Как же я рад вас видеть! - выпалил гаишник, распахивая объятия с целью обнять Цента.

- Взаимно, - оскалился Цент, узнав и этого субъекта. Удача благоволила ему - этот перец в погонах тоже однажды вытряс с него взятку, а такого бывший рэкетир не забывал и не прощал.

Владик, выбравшийся из машины чтобы познакомиться с выжившим человеком, с ужасом увидел, как Цент заносит биту над головой гаишника.

- Не надо! - закричал гаишник.

- Нет! - завопил Владик.

- Смерть! - сатанинским голосом возвестил Цент, обрушивая оружие на голову жертвы.

У программиста подкосились ноги, и он крепко пожалел, что не угнал машину и не сбежал от Цента.

- Сказал же, сиди в тачке, - напомнил изверг, перешагивая через только что изготовленный труп. - Я внутри гляну, вдруг у них есть какая-нибудь еда.

- Зачем ты его убил? - заикаясь, спросил Владик. - Он же был нормальный.

- Маринка тоже была нормальная, а потом Анфиску загрызла, - напомнил Цент. - Вдруг и это бы превратился в вурдалака. Решил перестраховаться. К тому же давно об этом мечтал.

- О чем?

- Ну, одного из них дубиной промеж погон перетянуть. Надо признать, это было приятно. И кстати....

Цент склонился над трупом и вытащил из кобуры табельный пистолет. Обойма была полной, запасная тоже. Но куда большую радость доставили ботинки стража порядка, оказавшиеся подходящего размера. Было как-то противно надевать после гаишника, братва бы подобного поступка не одобрила, но Цент никому не скажет, а Владик... что ж, это не единственное, что он унесет с собой в могилу.

Цент обулся и скрылся в здании поста, Владик, всхлипывая, уселся обратно в автомобиль. Вновь его взгляд непроизвольно зацепился за ключ зажигания. И вновь захотелось сбежать. Умчаться подальше, на поиски нормальных людей, которые не зомби и не Цент.

Изверг пробыл внутри минут десять, а появился с сумкой в руках и автоматом на плече.

- Еды нет, - сообщил он, бросая сумку за заднее сиденье и незаметно для программиста стряхивая хлебные крошки со щек. Сказал, фактически, правду, потому что прожорливый гаишник, хоть и нехорошо так о покойниках, слопал все запасы продовольствия, кроме половины батона и палки копченой колбасы. Цент вначале хотел по-братски поделиться с Владиком, но затем вошел во вкус и умял все съедобные трофеи единолично. Прислушался к ощущениям, и понял, что совесть не мучает. Значит, поступил правильно.

- А для меня там обуви не было? - спросил Владик, у которого сильно мерзли босые ступни.

- Нет, - ответил Цент. - Для тебя есть кое-что другое. Вот, держи.

С этими словами он протянул программисту пистолет. Владик нехотя принял оружие и признался:

- Я никогда не стрелял.

- Ничего сложного, освоишься. Главное запомни - если случайно попадешь в меня, я сокрушу битой твое мужское начало. И патроны экономь, они не бесконечные, как в твоих любимых тупых играх. Ну, что, очкарик, оружием запаслись, тачка есть. Теперь все телки наши. Погнали в город, себя покажем, других посмотрим. Эх, вот это жизнь! Прямо как в старые добрые времена.

- Гражданин начальник, подставляй под биту чайник, - распевал Цент, постукивая ладонями по рулю, как по тамтаму. Автомобиль несся по трассе в направлении города, глотая колесами километры.

Владик был мрачен, и не разделял веселья спутника. Дело было в том, что он, невольно, разумеется, стал соучастником преступления, и когда все зомби будут уничтожены, а порядок снова наведен, история с убиением гаишника может выплыть наружу. Владик подумал о том, что будет лучше не ждать, когда в его дверь постучатся люди в форме, а самому все чистосердечно рассказать. Ведь он просто свидетель, притом свидетель, всей душой готовый сотрудничать со следствием и дать любые показания, в том числе и ложные, лишь бы изверга упрятали за решетку навсегда. Так он и решил поступить - как только их спасут, он первым делом попросит листок бумаги и ручку, и все обстоятельно, с подробностями, изложит. Одно только беспокоило Владика - существует ли в родной стране программа по защите свидетелей?

- Что такой грустный? - спросил Цент, дружески толкая Владика кулаком в плечо. Программист охнул, из глаз брызнули слезы боли. Неандерталец Цент всех мерил по своей непробиваемой мерке, не понимая, что у людей творческих и интеллигентных телесная организация утонченная, и подобные нежности могут кончиться гематомами, а то и переломами.

- Ничего, все хорошо, - ответил Владик.

- Я вот что сказать хотел, - произнес Цент. - Насчет того гаишника....

- Я никому ничего не расскажу! - быстро выпалил Владик, внезапно осознавший, что опасных свидетелей обычно устраняют до суда.

- Верю. Просто хотел предупредить: если вдруг ты кому-нибудь проболтаешься, хоть кому-нибудь, я тебя....

Напор ужаса превысил допустимый порог, и Владик потерял сознание.

- Эй, ты чего? - возмутился Цент. - Ты уснул? Вообще опух! Я его запугиваю, а он и слушать не хочет. Страх потерял? Помогу найти!

Дабы вернуть программиста в мир живых, Цент ухватил его за ухо и крутанул с такой силой, что чуть не оторвал Владику голову. Страдалец очнулся от невыносимой боли и зашелся истошным криком.

- Очень ты хилый и слабый, - заметил Цент, закуривая сигарету из трофейной пачки. - Это все потому, что спортом не занимался. Всему виной нездоровый образ жизни. Куришь?

- Нет.

- Плохо. Мужик должен курить. На-ка, держи сигарету.

Цент протянул Владику пачку, тот с ужасом уставился на нее и затряс головой.

- Нет-нет, я не могу. У меня легкие слабые.