Сергей Арьков - Тёмная рать [СИ]

После того как первопроходец благополучно миновал улицу, на проводе повис бывший рэкетир. Он был сильнее Владика, но и значительно тяжелее. Провод сильно провис под немалым грузом, за который стоило поблагодарить Анфису с ее котлетами и блинами, Цент двигался быстро, как мог, больше всего боясь умереть раньше Владика. Стоило представить, что очкарик в одно лицо слопает все, что найдет в магазине, как желание жить укреплялось стократно. Цент не мог позволить свершиться этому. Не для того он столько мучился, живя в невыносимые времена порядка, чтобы не успеть в полной мере насладиться своей родной стихией - хаосом, беззаконьем и анархией. И колбасой, за которую теперь не нужно было платить мордатой продавщице непомерно высокую цену.

Спрыгнув на крышу, и остудив о холодный после ночи гудрон горящие огнем и обильно кровоточащие ладони, Цент поднял взгляд и увидел Владика. Программист вел себя возмутительным образом - развалился на крыше, будто на пляже, закрыл глаза и отдался несанкционированному отдыху. Все это говорило о том, что Владик отнюдь не хочет жить. Потому что хоти он этого, то не загорал бы на солнышке, а уже искал способ проникнуть в магазин.

- У меня все руки изранены, - тут же заныл очкарик, стоило Центу появиться рядом.

- Сходи в больничку, оформи инвалидность, - холодно, без тени сочувствия, посоветовал ему изверг из девяностых. - Какого лешего ты развалился? Кто разрешил?

- Но я так устал....

- Знавал я одного такого нытика, - зловещим голосом поведал Цент. - Он тоже любил пожаловаться. То у него рука болит, то нога, то устал очень. Вот я смотрел на него, смотрел, и думал: не живет человек - мучается. Весь в страданиях погряз, все у него плохо, недуги одолевают. Зачем ему такая жизнь?

- И что ты сделал? - простонал Владик, интуитивно догадываясь, что история с участием Цента априори не могла завершиться хэппи-эндом.

- Я ему помог.

- Как?

- Эффективно. Все болячки прошли сразу, и усталость как рукой сняло. У него такое лицо было счастливое и одухотворенное... в гробу.

Рассказ Цента о совершенном благодеянии положительным образом сказался на самочувствии Владика. Программист тут же вскочил на ноги, ощущая небывалый прилив сил и чудесное исцеление от всех недугов.

- Поищем вход, - предложил Цент. - Ты смотри там, а я тут. Надо как-то пролезть в магазин, у меня уже круги перед глазами от недоедания.

После тщательного осмотра путь к сытости был обнаружен. Им оказалось небольшое приоткрытое окошко в трех метрах над землей. Подобраться к нему можно было по водосточной трубе. Альпинизм намечался рискованный. Шанс сорваться и покалечиться, а то и вовсе разбиться насмерть, усугубляли пасущиеся внизу мертвецы. Владик представил себе предстоящий подвиг, и у него подломились ноги.

- Да, опасно, - помыслил вслух Цент, для пробы толкая ногой водосточную трубу. Та как-то подозрительно активно зашаталась. Арматура, которой она крепилась к стене, выглядела тонкой и ненадежной, и еще неизвестно, на какую глубину вбиты в кладку штырьки. Как ни велика была жажда Цента поглотить колбасное изобилие, сокрытое в недрах гастронома, он все же ценил свою жизнь чуть больше, чем удовлетворение потребностей желудка.

- Поищем другой путь? - с надеждой спросил Владик, когда увидел, что изверг с озабоченным лицом отошел от водостока.

- Другого пути нет, - вздохнул Цент. - Придется рискнуть. Оно того стоит. Ну, чего ждешь?

- А? - не понял Владик.

- Чего, говорю, ждешь?

- Я?

- Ты тут еще кого-то видишь? Владик, перестань меня огорчать. Не люблю тупых.

- Да, хорошо, я больше не буду, - невпопад пообещал Владик, все еще не понимая, что хочет от него душегуб из девяностых.

- Нет, ты глянь на него! - возмутился Цент. - Встал и стоит. Ты чего стоишь, а?

- А что мне делать? - растерялся программист.

Этот вопрос стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Цента. Ничего не понимающий Владик вдруг был грубо схвачен за шкирку, после чего непреодолимо сильная рука бывшего рэкетира потащила его хилую тушку прямо к краю крыши.

- Не надо! - чуть слышно взмолился страдалец, предпринимая вялые, заведомо обреченные не неудачу, попытки высвободиться.

- Или полезешь по трубе, или полетишь по воздуху, - озвучил все варианты Цент. - Выбирай.

- Я полезу! Полезу!

- Молодец. Не сомневался в тебе. Ну, вперед.

Пальцы терзателя разжались, Владик мешком шлепнулся на поверхность крыши. Осторожно подполз к самому краю и глянул вниз. Пред ним разверзлась пропасть, на дне которой расхаживали живые мертвецы. Водосточная труба казалась тонкой и ненадежной, да и сил на спуск не осталось - все израсходовал, пока лез по проводу.

Владик зажмурился, борясь с головокружением. Даже не верилось, что он сможет это сделать.

- Очкарик, я надеюсь, ты осознаешь всю тяжесть последствий своего промедления? - недобрым голосом осведомился Цент. - Каждая лишняя минута моего голодания отольется тебе в часы невыносимых мук. Грядут терзания, Владик. Мучения, пытки и боль. И не думай, что дело ограничится одним только паяльником, хотя и его тебе не миновать, но тебя еще ожидают такие замечательные процедуры, как полировка зубов напильником и охолащивание тисками....

Владик сам не понял, как оказался на трубе. Только что лежал на крыше и умирал от страха, и вот уже бодро ползет вниз, презрев опасность и не боясь ни высоты, ни мертвецов. Весь существующий в его организме эмоциональный объем заполнил страх перед Центом.

- Так, так, хорошо, - подбадривал изверг, поглядывая сверху на первопроходца. - Не останавливаемся, продолжаем спуск.

Очередной металлический штырь, на который Владик поставил ногу, вдруг предательски обломился. Кричащий от ужаса программист повис на руках, просматривая пролетающую перед глазами жизнь. Снизу его заметили мертвецы и радостно зарычали. Сверху маячила тошнотворная физиономия изверга, который опять взялся перечислять ожидающие жертву процедуры страдательного типа.

Израненные пальцы не выдержали и соскользнули со штырей. Владик проехал по трубе метра полтора, и лишь чудом сумел затормозить.

- Господи! - рыдал он. - Помогите мне, люди! Я больше не могу!

- Очкарик, хватит шуметь, - приказал Цент. - Ты уже на месте. Лезь в окно.

Разлепив залитые слезами глаза, Владик увидел рядом с собой открытое окно. До него было около полуметра. Изловчившись, Владик прыгнул и зацепился за его край. Какое-то время, натужно сопя, скреб ногами по стене, силясь отыскать точку опоры, а затем все же сумел втащить свой организм внутрь. Цент выждал пять секунд, но поскольку из магазина не неслись дикие крики съедаемого живьем программиста, размашисто перекрестился, повесил автомат за спину, и полез следом.