Сергей Арьков - Тёмная рать [СИ]

- Уж не размножаться ли ты затеял, очкарик? - спросил Цент, с пошлой ухмылкой созерцая длинные стройные ножки подруги Владика. И как только такая девка клюнула на истеричного айтишника? Хотя, на кого ей тут еще клевать-то? Весь контингент, как на подбор, сплошь отпрыски эпохи стабильности.

Владик забился в угол и тихо выл. Его колотило, слезы катились по прыщавым щекам, смешиваясь с кровью из раны, и по всему было видно, что страдальцу до сумасшествия остался один крошечный шажок. Цент решил не перегибать палку. Терзать безумного Владика будет уже не так интересно.

- Ну, что ты разревелся? - ласково спросил он, шагнув к жертве. Владик, видя приближение садиста, издал пронзительный визг и сотворил под собой лужу.

- Перестань, ты его пугаешь, - потребовала Машка, заслоняя беспомощного программиста своим телом.

- А ты кто? - спросил Цент. - Почему с очкариком спишь? Или не знаешь, что он женат?

- У нас ничего такого не было, - зачем-то уточнила Машка, пытаясь в полумраке разглядеть и оценить Цента.

- Это хорошо. Ты же не все знаешь. Владик болен. С виду не скажешь, но здорового потомства от него не будет.

В этот момент явилась одомашненная девица, и нижайше доложила грозному господину, что кушать подано. Цент, вместо благодарности, выдал ей леща за нерасторопность, ибо с бабой требуется строгость, иначе жди беды.

- Вставай, очкарик, пойдем, перекусим, - позвал Владика бывший рэкетир. - Изголодался, поди, в чужих людях? Это тебе не у заботливого Цента под крылышком.

Изверг говорил сущую правду - так плохо, как рядом с ним, Владику еще нигде и никогда не было. За несколько суток общения с монстром из девяностых истерзанный программист обзавелся нервным тиком, преждевременной сединой на висках, проблемами с дикцией, а в качестве приятного бонуса получил энурез.

Подвергшаяся процедуре одомашнивания баба все сделала в лучшем виде. Стол, единственный, какой нашелся во всей общине, накрыла в самом чистом помещении подвала, старательно протерла его влажной тряпочкой и даже отыскала где-то стул. Дабы суровый гость чувствовал себя комфортно, в трапезной организовали шикарное освещение, на что употребили все имеющиеся в наличии фонарики. С ассортиментом блюд все обстояло не так хорошо, поскольку продовольственные запасы общины были скудны и однообразны. Цент, впрочем, не был привередлив в плане кормежки и остался доволен сервисом.

Пока изверг с огромным аппетитом забрасывал в топку все то, чем выжившие планировали кормиться ближайшие дней пять, Владик, Машка, свинарь и служанка стояли вдоль стеночки и глотали голодные слюни. Снаружи, в коридоре, толпились прочие члены общины. Время от времени они заглядывали внутрь и переполнялись возмущением по причине того обстоятельства, что некто наглый и циничный в одно бессовестное лицо потребляет их коллективный запас пищи. У многих из груди уже почти рвались наружу слова благородного протеста, но стоило им бросить взгляд на пудовые кулаки и свирепую физиономию Цента, как верх брал инстинкт самосохранения.

Цент действовал методично и без суеты. Ножом вскрывал очередную банку с консервами, дегустировал содержимое, и если находил оное вкусным, то потреблял. Если же блюдо оказывалось ему не по нраву, то оно небрежно ронялось на пол, в пыль и грязь. Глядя на это варварское безобразие, свинарь уже открыл рот, чтобы попросить гостя хотя бы не портить продукты, но и он в последний момент решил поберечь здоровье.

- Вкусно, - поделился ощущениями Цент, вонзая нож в предпоследнюю банку. - Вот только сухомятка как-то невесело идет. Чем-нибудь горло бы промочить.

- У нас только вода, - пробормотал свинарь, и это была чистая правда. Благодаря извергу с лопатой, который не столько сожрал, сколько перепортил, община теперь была обречена на водную диету. Если только не отыщутся желающие сходить на поверхность за продовольствием. А добровольцев едва ли окажется много, учитывая судьбу предыдущих групп.

- А пивка организовать слабо? - спросил Цент.

- Вода у нас только, - повторил менеджер.

- Ну, пиво снаружи есть, - намекнул изверг. - Кто-нибудь мог бы сгонять.

- Это слишком опасно. Там повсюду....

Нож с треском вонзился в столешницу, прервав жалкий лепет оправданий.

- Пива мне! - пророкотал тиран. - Бегом!!!

Ждать пришлось полчаса, Цент весь аж извелся от нетерпения и жажды. Три группы храбрецов отправились за пивом, из них вернулся только один человек с упаковкой баночного светлого в трясущихся руках. Он сообщил, что все остальные погибли страшной смертью. Герой попытался удариться в мелкие подробности, но Цент, вырвав сокровище из его рук, сердито спросил:

- А сухарики где? Где, я тебя спрашиваю, сухарики со вкусом холодца и хрена?

- Но.... Я.... Но ты не говорил....

- А сам не мог догадаться? Тупой, да?

- Извини....

- Что мне твои извинения? Иди за сухарями!

Собрали и отправили еще три группы. Первая вернулась вскоре и принесла огромный мешок сухариков со вкусом томата, которые Цент терпеть не мог. Изверг пришел в ярость, одного из героев заставил съесть пять пачек добытых сухарей вместе с упаковкой, остальных покарал физически и прогнал на промысел. Не успели они отбыть, как явилась вторая группа, притом с пустыми руками. Едва они начали в красках описывать, как нарвались на целую толпу зомби, и лишь чудом унесли ноги, как Цент, озверев, выхватил из кармана секатор, и дал на все про все пять минут. По истечении этого срока он грозился начать массовое расчленение.

Понеся серьезные потери, поисковики все же добыли искомое. Десять больших пакетов с вкуснейшими сухариками легли на стол перед Центом. Он откупорил баночку, распечатал сухари, хлебнул, закусил, и мечтательно произнес:

- Закурить бы сейчас.

В ходе удовлетворения прихотей изверга численность общины выживших сократилась примерно вдвое. Уцелевшие были в шоке и ужасе, они не могли понять, что это за кошмарный человек, откуда он взялся и каких еще сюрпризов от него ждать. Владику было даже немного жаль всех этих людей, которые еще не поняли, что судьба свела их с демоном ада. Сам-то он прекрасно знал, чего ждать от Цента. Нужно просто представить себе все самое плохое, что только может произойти, затем умножить это на десять, возвести в третью степень и еще раз умножить на десять. Сам страдалец продолжал стоять у стены рядом с Машкой и свинарем. Цент сидел за столом, лакал пиво, грыз сухарики, курил сигареты и чувствовал себя как дома. Что, впрочем, отнюдь не удивляло. Как еще может чувствовать себя монстр из преисподней в самый разгар конца света?

- Я, Владик, спросить у тебя хотел, - нарушил молчание Цент, а несчастный программист едва не возрыдал от отчаяния. Начинался очередной круг ада, девяносто четвертый, кажется. Или девяносто пятый?