Сергей Арьков - Тёмная рать [СИ]

Тоннель, прорубленный в скальном массиве, извивался змеей, будто его создатели корректировали курс по ходу прокладывания оного. Попадались слепые ответвления, упирающиеся в глухую стену. Судя по всему, адепты Последнего ордена знали лишь приблизительное месторасположение гробницы, и им пришлось изрядно потрудиться, чтобы достичь своей цели. Наверняка, на все это ушло немало времени, месяцы, а скорее годы. Владик с ужасом понял, что в то время, когда он жил в свое удовольствие, играл в любимые игрушки и строил планы на будущее, в этих тоннелях уже стоял грохот отбойных молотков и стук кирок. Обратный отсчет последним дням человечества уже начал тикать, и никто не подозревал об этом до самого последнего момента. Люди занимались своими мелкими делишками, и знать не знали, что в следующую секунду их миру придет конец. А немногие уцелевшие вскоре позавидуют подавляющему большинству, потому что это большинство начнет пожирать их заживо, а иные падут жертвами безумных фанатиков из Последнего ордена. И, что самое жуткое, на фоне всего этого немыслимого кошмара разверзнутся пучины ада и оттуда, из восемьдесят седьмого круга под названием "Лихие девяностые" явится Цент, всем демонам демон и всем чертям черт. Как будто Кощея, зомби и Последнего ордена было мало.

Под землей было тихо и прохладно. В какой-то степени даже безопасно, потому что мертвецы и фанатики тут не бегали и не пытались всех убить. Но тут обитало кое-что похуже всех бедствий, что обрушились на этот мир. Древнее зло, немыслимо могучее и безжалостное, одержимое дьявольским желанием подчинить себе всю вселенную и заставить ее обитателей хором целовать ему грязные ноги. Владик, на самом деле, готов был даже подчиниться этому странному требованию. Ну, подумаешь, ноги, ну, подумаешь, грязные. Зато живой. А если еще и кормить будут, то участь раба в новом царстве Кощея это не такой уж и плохой вариант. После Цента что угодно покажется сказкой. Вот только едва ли изверг позволит ему сдаться в плен. Скорее сам удавит, своими заботливыми руками.

Охраны в тоннелях не было. Те уводили все дальше и глубже, словно заманивая в зловещий лабиринт - место прописки плотоядного монстра. Владику постоянно казалось, что они следуют прямиком в преисподнюю, и это косвенно подтверждалось тем фактом, что Цент шел вперед бодро и уверенно, словно к себе домой. Программист с ужасом ждал, что за очередным поворотом перед ними встанут черные врата ада, а изверг, рыдая от счастья, кинется обниматься с рогатыми привратниками. И ожидания его почти не были обмануты, потому что за поворотом действительно возникло нечто неожиданное, а именно стена. Сложена она была из массивных гранитных блоков, но это не остановило фанатиков Последнего ордена. Когда их тоннель уперся в это рукотворное препятствие, они просто проделали в нем дыру внушительного размера.

- Кажется, пришли, - констатировал Цент, крепче сжимая рукоятку кирки вспотевшими ладонями.

- Это гробница Кощея, - простонала Машка. - Боже мой! Давайте не пойдем туда, а? У меня плохое предчувствие.

У Владика тоже было плохое предчувствие. Оно не оставляло программиста все последние дни. Постоянно в голове вертелась мысль, что жить осталось недолго, и многочисленные факты это подтверждали. Зомби, Цент, Последний орден - все это удалось пережить каким-то необъяснимым чудом. Но древний бог зла уж наверняка не оплошает, и прихлопнет несчастного программиста за компанию с бросившим ему вызов извергом из девяностых.

- Смелее! - подбодрил личный состав Цент. - Кто, если не мы? Разве вы не слышали того перца в халате? Хотите, чтобы злой Кощей вылез из могилы и установил свой порядок на тысячу лет? Нет уж! Хватит с меня Кощеев и порядка. Нахлебался досыта стабильностью. Я жить хочу, сыто, пьяно и в достатке, а не пахать за копейки на благо всякий Кощеев. Я свободный человек, не раб. Мне порядок не нужен. Сам за себя могу постоять, и добыть себе тоже сам все могу. Не нужны мне командиры, вожди и хозяева с их строительством светлого будущего. Я сейчас хочу жить и брать от жизни все, а как оно на белом свете через сто лет будет, мне начхать пятнадцать раз. Никто больше Цента в стойло не поставит, никто его не унизит, никто ему не скажет, что его время ушло. Один раз мир профукал, уж второй раз я в ту же кучу не вступлю. Теперь так будет: или моя возьмет, или сгину геройски в борьбе роковой. Но чтоб меня опять в чужой порядок рожей окунули.... Хрена с два! Не бывать этому! Владик.

- Что? - всполошился программист.

- Чуя я, прыщавый, что мало у нас шансов выйти наружу живыми, потому хотел бы сказать тебе на прощание пару слов.

- Не надо, может, а? - взмолился страдалец.

- Надо, Владик. Хочу я перед тобой извиниться, ибо виноват крепко. Уж ты прости меня, грешного, что так и смог сделать из тебя крутого перца. Знаю, надо было бить тебя смертным боем, лупить почем зря, ногами пинать, палкой по спине охаживать - вот тут бы из тебя толк вышел. А я не стал. Махнул на тебя рукой, не боролся за тебя. Потому и погибнешь ты лохом позорным. Ну, ты меня простишь?

- Да, конечно, все нормально, - промямлил Владик, с ужасом осознав, что Цент, оказывается, еще и не брался за него всерьез. А если бы все же взялся, то, глядишь, и не пришлось бы взглянуть в лицо древнему злу, поскольку определенно помер бы раньше.

- Аж как будто камень с души упал, - радостно сообщил Цент. - Серьезно, очень полегчало. Машка, ну, перед тобой мне извиняться, вроде бы, не за что, но если что-то было, то прости.

- Ты тоже меня прости, - вдруг всхлипнула девушка. - За то, что я тебя обзывала и вообще.

- Да я не злопамятный, - отмахнулся растроганный Цент. - Давно уж простил.

Владик вдруг почувствовал, что тоже должен облегчить душу перед смертью, а кое-какой груз на его душе имелся.

- Я хочу признаться, - промямлил он, стараясь не смотреть на Машку. - Я....

- Владик, чуть быстрее, если можно, - попросил Цент.

- Я, в общем, сказать, как бы, хотел, вроде. Это, короче, я.... Это я....

- Айтишник, соберись уже, а, - раздраженно посоветовал изверг.

- Это я убил Валеру! - выпалил Владик на одном дыхании. - Да, убил! Из ревности. И мне очень стыдно. Знали бы вы, как я страдал морально, какие меня угрызения совести мучили. Мне было так плохо....

- Да захлопни уже свою жалобную книгу! - рявкнул на него Цент. - Вот же безнадежный человек. Совершил один конкретный поступок, и тут бы похвастаться, а он опять плачется.

- Ты убил Валеру? - ужаснулась Машка. - Зачем?

- Потому что я тебя люблю! - выпалил программист, заливаясь горькими слезами. - А это Валера начал к тебе подкатывать. Я видел, как он на тебя смотрел. Я просто хотел, чтобы мы были вместе, а он мог все испортить. Я это ради нас....

- Юморист такой, - захихикал Цент. - Ради нас, говорит. Скажи прямо - ради себя. Машке-то какая от этого выгода? Валера, конечно, тоже парень был на любителя, но всяко лучше тебя. От него, по крайней мере, можно было без опаски детей рожать.