Василий Горобейко - Хиван

- Табабараха! Ти рууска табабараха!

Иван обернулся к пленникам. Даган опять был без сознания, а может просто уснул. Оно и понятно, слабость, много крови потерял. А вот с его напарником все было не так просто. Он уже успел повторно заменить нагревшуюся птьахайю на остывшую бутылку, и теперь забился в угол, двумя руками прижимая бутылку к фингалу. Наверное, увидел трупы и испугался, решил Забелин.

- Ты это, не переживай так. Все будет хорошо. Завтра ваши аксакалы приедут, диё заплатят и вас домой заберут, - он, наконец, сунул соску удовлетворенно зачавкавшему медвежонку. - Дома тебе, конечно, достанется на орехи, ну так, ты сам виноват. Нечего по живым людям стрелять! У нас бы тебе за такие делишки лет пятнадцать вкатали, а тут все денежной компенсацией обойдется....

Пытаясь успокоить "сокамерника", Иван старался говорить спокойным, уверенным голосом. Если даже ни черта не поймет, то хоть интонация успокоит. А то вон глазки пучит, точно призрака увидел. Как бы с перепугу чего ни учудил.

От невеселых размышлений Забелина отвлекла товарищ Роза, которая наконец-то нашла время для пленных.

- Похозяйничал? - доктор заметила развязанные руки и свежие бинты. - Ну рассказывай, зачем увечного так замотал.

- У него справа два ребра, похоже, сломано.

Роза проверила плотность бинтования, попутно о чем-то расспрашивая Аскара на хави. Тот сбивчиво отвечал, периодически косясь на Ивана.

- Молодец, все правильно сделал, - похвалила русского пленника Роза. - Но, на будущее, для холодного компресса в аптечке специальный пакет есть. Смотри. Открываешь, надламываешь и фиксируешь на пораженном участке. Вот так.

- Товарищ Роза, а что там с Каро? Глаз цел?

- Цел. Повезло ему, череп крепкий оказался, да стекло помогло, - доктор покачала головой. - Так, а со вторым что?

- Ранение сквозное, выходное отверстие рваное. Обработал антисептиком и давящую повязку наложил. Зашить бы, да боюсь, снова кровотечение откроется, а он и так много крови потерял.

- Ну, это легко исправить. На, прокипяти инструмент, коллега.

Пока Иван выполнял поручение, старушка разбудила Дагана и, расспросив на своем гортанном языке, сняла повязку. Дождалась окончания стерилизации и вкатила пациенту в вену целых три порции лекарств. Мудул сразу порозовел и обмяк.

- Не хочешь сам зашить? - доктор, обернулась к Ивану, и заодно вручила пару таблеток. - Выпей, это что бы нога ни болела.

- Нет, что вы. Я не врач. Это так, курсы доврачебной помощи на службе проходил.

- Жаль. Мне ученик нужен. Умру, кто этих дураков зашивать будет? Пойдешь в ученики, Хиван?

- Какой из меня ученик? Меня завтра роханам продадут. Я же ценный пленник - табабараха хиванка.

- Может и не продадут. Этот бандит-неудачник очень интересную сказку про тебя рассказал, - товарищ Роза задумалась. - Если останешься в койсе, пойдешь в ученики?

Иван тоже задумался. Он уже как-то смирился с необходимостью смены "хозяев". И даже определенные надежды питал в связи с переездом. Все-таки раханы искали именно дрессировщика, а это именно то, что он любит и умеет делать. Если отбросить мысль о себе как о товаре, то вообще получалось очень симпатично - считай, получил приглашение на работу по специальности за рубежом. А вместо этого придется поселиться в этом диком средневековье, пасти лоода, отбиваться от рапторов и бандитов, штопать раны и лечить насморк....

- Простите товарищ Роза, но нет. Не мое это. Раны шить - это еще куда ни шло. Полезный навык, может пригодиться. А вот лечить насморки да поносы - это не мое. Мне вообще с животными лучше, чем с людьми, - честно признался Забелин.

Последние слова он говорил уже в спину уходящей докторше. Обиделась. Ну, уж лучше так, чем брехать попусту.

Пленники, накачанные успокоительным и обезболивающим, мирно спали в одном углу. Сытый медвежонок посапывал в другом. Иван принял лекарство и сам собрался было подремать, но помешал Марко.

- Andiamo a! Guarda come i pagani bruceranno i morti52.

Ни черта не понятно, но идти надо, ишь как испанец руками машет.

Во внутреннем дворе уже собралась вся община. Ворота открыты, на стенах удвоенная охрана. Оба пикапа патрулируют на удалении. Не успели пленники присоединиться, как процессия двинулась за ворота. Возглавляли шествие жрец со старейшинами. За ними молодые парни несли трое носилок с убитыми. Метрах в трехстах, напротив ворот, посреди выровненной площадки, носилки с покойниками поставили на кучу то ли угля, то ли торфа, судя по запаху, пропитанного чем-то нефтесодержащим, обложили ветками и подожгли. Церемония прощания свелась к тому, что родственники по очереди подходили к погребальному костру, произносили краткую речь и, срезав прядь волос, бросали ее в огонь.

А потом была тризна в тало, практически не отличимая от праздничного ужина в честь пленения Ивана. Разве что вместо "баранины" угощали шаурмой с тушенным мясом ламы. Такая же шаурма стала первым завтраком Ивана в новом Мире. Накатили воспоминания, да еще и нога от долгого стояния снова разнылась, поэтому, захватив пару порций для пленных, Забелин по-тихому свалил спать.

10. День пятый.

Утро нового дня выдалось довольно спокойным. Проснулся, умылся, принес воды, сделал зарядку, покормил Жирха и пленников. Последние проснулись поздно, посвежевшими, но очень голодными. А там и Румпет прибежала, принесла горячую молочную кашу и обалденно вкусные чебуреки. Кашу Иван, вспомнив местную традицию - есть из одного котла, съел сам, а вот чебуреками поделился с мудулами. Румпет все это время крутилась поблизости, откровенно заигрывая с Забелиным и крайне холодно отвечая на вопросы Аскара. Даган с утра был крайне смурной и, хотя и не отказывался от угощений, но сидел молча и поглядывал на русского со смесью опаски и ненависти. Дикий какой-то. Вроде ничего плохого ему не делал, разве только храпел ночью, да и то вряд ли.

Потом пришла товарищ Роза. Румпет сразу убежала. А докторша, перевязав вначале рану Забелину, под пристальным наблюдением пленников, скормила ему лекарства, и лишь затем приступила к осмотру бандитов. Причем перевязывать их пришлось Ивану. Вот же упертая баба, похоже, от идеи заполучить ученика, она так просто не откажется!

Поговорить с врачом удалось только на медицинские темы. Так что из новостей узнал только, что раненые идут на поправку. С Радкой, которая забежала чуть позже и принесла молока и фруктов, поговорить тоже толком не получилось. Она сегодня могла говорить только о том, какой ее Вахиб молодец, как он стойко перенес ранение и как Хаббад будет им гордиться. С ее слов получалось, что пасынок единолично перестрелял всех бандитов, которых было никак не меньше двух десятков!

А потом их и вовсе оставили в покое. Иван, чтобы не сидеть в обществе испугано шарахающихся от него пленников, взял на руки медвежонка и отправился с ним побродить по лагерю. Чем вызвал бурный восторг у детишек и недовольство у жреца, чей урок он невольно сорвал. Хотя недовольство было больше показным. Жрец и сам был не прочь составить компанию своим ученикам, но статус не позволял, и он усиленно хмурил брови, грозно покрикивал, но не прогонял. Жирх проснулся от шума, но капризничать не стал. Наоборот, с любопытством крутил носиком и пошире раскрывал слезящиеся глазки.