Василий Горобейко - Хиван

Так, вроде слышно. Продолжим.

- Благой Барвако, даровал нам отличный день и вкусную пищу. Разделите их вместе с нами.

Баржа остановилась метрах в двадцати от берега, подойти ближе мешала осадка. Минут пять ничего не происходило. Похоже, экипаж посудины был совершенно не готов к такому повороту событий. Наконец один из бортовых щитов откинулся, и в проеме показался коренастый мужчина с морщинистым лицом и наполовину седой шевелюрой. По его бокам и на полшага сзади замерли два автоматчика, явно его сыновья, к тому же, похоже, близнецы.

- Ваад ку джифа, ейда! - выплюнул седой, а переводчик послушно перевел. - Ты лжешь, собака! Хиван мертв, а ты самозванец.

- Скажи, убар, а кто видел Хивана мертвым? Кто рассказал вам о моей смерти? Может быть трусливый Шибан, стрелявший по машине, в которой сидела жена Хаббада? Нет. Он никому, ничего не мог рассказать, потому что это его, а не моя душа вознеслась к Ваку на крыльях Хуур.

- Об этом рассказал убар Сабти! - решительности в голосе коренастого поубавилось.

- Конечно же, не тот убар, который погиб в предательской засаде. Дай угадаю. Об этом заявил безутешный вдовец Хаббад - новый убар общины!

- Да, это так! А теперь скажи, йуруб86, почему я должен верить тебе, а не ему.

- Может быть по тому, что я говорю правду, а он лжет? - Иван широко и абсолютно искренне улыбнулся.

- Зачем ему врать?

- Затем же, зачем он помог Шибану устроить засаду, зачем пожертвовал жизнями четырех соплеменников, включая свою молодую жену - чтобы самому стать убаром.

- Это тяжелое обвинение. Ты готов предъявить доказательства?

С доказательствами как раз все очень плохо, но знать ему об этом не зачем. Поэтому морду кирпичом и не краснеем.

- На следующей неделе я представлю все доказательства эмиру Гугундабэ. И передайте Хаббаду, пусть готовиться. Русский оборотень Биликоу скоро придет по его душу!

Хавийя задумался, повернулся к кому-то скрытому бортом баржи. Похоже, выслушал какой-то совет.

- Скажи, йуруб, что мешает мне тебя просто убить? Если ты врешь, то смерть - справедливая плата за клевету. А если говоришь правду, то ты - злейший враг джилиба мудулод, а значит и наш враг.

Значит, баржа принадлежит не раханвей, а хабар-гидир. Что там Радка про них рассказывала? Союзники шехалей и мудулодов. Рыбаки, мародеры и пираты. А еще и охотники за головами. Это они пленили Марко. Плохо. По сути, он прав. Убить Хивана - значит закончить начатое Шибаном и устранить угрозу возникновения союза Гугундабэ и русского анклава. Ладно, выбора нет. Нужно блефовать.

- Я вижу как минимум три причины. - Иван прислушался, вроде жужжит где-то вдалеке. - Во-первых, мурусадэ и хибар-гидир напрямую не воюют между собой, и не в твоих интересах менять это. Во-вторых, моя смерть гарантирует вступление русского анклава на стороне ваших врагов, а ты не хочешь войны на уничтожение. Ну и, в-третьих, у тебя есть пример Шибана. Он стрелял по мне в упор из крупнокалиберного пулемета, но я стою живой, а его печень ест людоедка Джегджер.

- Ваня, молодца! Наши уже на подходе! - радостно крикнул Федор. - Я предупредил, что бы сходу ни стреляли.

- Что он сказал? - насторожился убар.

- Он сказал, что у тебя осталась минута для принятия решения. Хочешь ли ты попытаться меня убить и умереть вместе со своими людьми, или ты все же примешь мое приглашение, и мы за бутылкой пива обсудим как нам дальше жить в мире и согласии.

Жужжание усилилось. Из-за спины Забелина на берег выползла резко очерченная тень коптера. А с запада вход в бухту перекрыл катер береговой охраны. Второй сторожевик направился мимо кекуров к восточному входу в бухту. Надо отдать должное убару хабар-гидир, он даже не моргнул.

- Убедительно. Я выберу пиво.

Баржа отыграла еще метров пять к берегу, пока не заскребла днищем по песку. Убар отдал команду экипажу и прямо с борта спрыгнул в воду, провалившись сразу по грудь. За ним в воду прыгнули три молодых парня, двоим из которых подали с борта автоматы, а последний "вооружился" увесистой корзиной. Сыновья убара остались на барже.

За стол уселись вчетвером, к Ивану с Федором присоединился Валерий, прилетевший на коптере. По подсказке Забелина, до окончания трапезы разговор о серьезных делах не заводили. Капитан баржи, представился Каалу - убаром общины Саад, расположенной в полутора часах хода баржи на восток от этой бухты. Поначалу Каалу держался очень настороженно, но распробовав местного пива и, несмотря на возмущенные взгляды Федора, получив ящик пива в подарок, повеселел, расслабился и принялся за ответное угощение. В корзине оказалось понравившееся Ивану молоко ламы; традиционные кактусовые "фрукты"; что-то типа голубцов из водорослей и совершенно обалденные треугольные пирожки с острой подкопченой рыбой. Пирожки, а точнее самбуса, так понравились Мальцеву, что он, не обращая внимания на протесты "культурного атташе", тут же попытался договориться о регулярных поставках в "Нептун".

- Ваня, ты не понимаешь! Это же просто божественный закусон, хоть под пиво, хоть под водочку! Ты ему лучше растолкуй, про взаимную выгоду, а Лина тебя до конца дней будет бесплатно ужином кормить, скажем, раз в неделю, или даже два!

- Да не в этом дело! Каалу - убар, военный вождь. А вопросы питания и торговли в компетенции малака общины. Вот с ним ты быстро общий язык найдешь.

Наконец, когда с дегустацией было закончено, стороны перешли к основному вопросу.

- Скажите, уважаемый Каалу, что привело вас в эту бухту. Надеюсь это не секрет? - обратился к капитану Валерий, предварительно настроив собственный айди.

- Это не тайна. Мы искали подходящую бухту для новой рыбной фермы.

- Вы разводите рыбу?

- Нет, это не рыба, это кансарка. - видя недоумение в глазах русских, Каалу распотрошил один из водорослевых голубцов и извлек из начинки чищеный хвостик довольно крупной креветки. - Кансарка.

- Офигеть! - влез в разговор Федор. - Это же золотая жила! Я должен срочно встретится с их маклаком.

- Встретишься, если не будешь мешать и дашь нам об основном договориться! - отбрил Мальцева Валерий.

Впрочем "договориться об основном" получилось на удивление легко и быстро. После того, как убар понял, что русские не претендуют не только на данную бухту, но и вообще на земли восточнее устья Быстрой, он с легкостью согласился на уважение границ, соблюдения режима радиоопознавания и даже на безоговорочное освобождение рабов.

- Я не могу говорить за всех хавийя, но я могу говорить за мою общину Саад. Мы будем соблюдать данную договоренность. А рабов у нас нет, - увидев сомнения в глазах собеседников, Каалу пояснил. - Раньше наши парни действительно делали набеги на рыбацкие поселки к западу от Быстрой, но уже три года этого не происходит. Мы небогаты, и все, что имеем, нам дает море, а в море рабы не нужны. Всех пленных мы отдали в кланы земледельцев на диё за невест.