Данил Кузнецов - Сталки. Лес [CИ]

– Во-первых, у тебя ещё есть время – больше двадцати дней, – ответил Лас, в очередной раз отправляя свой мачет в полёт. – А во-вторых, можно сделать так, чтобы все увидели, что способности у нас равные.

– Это как? Попросить велков засчитать нам ничью по всем состязаниям? – удивился Плющ.

– Нет. никто, кроме нас, ничего знать не будет. Нам просто надо: а), – Лас сжал ладонь в кулак и разогнул один палец, – добежать по лесу до деревни за одно и то же время; b), – второй палец, – с одинаковой скоростью проплыть вресть по Сталке; v), – третий, – попасть мачетом в цель одно и то же число раз – желательно хотя бы пять; г), – четвёртый палец, – делать вид, будто дерёмся, до тех пор, пока всем не надоест; и д), – Лас разжал последний палец и помахал открытой ладонью, – отгадать одно и то же число загадок, в этом либо ты меня быстренько поднатаскаешь, либо на соревновании «случайно» затупишь. Ну как, идёт?

– Чуть-чуть схитрить? – задал Плющ риторический вопрос и задумался.

Знал бы Лас, какая сейчас душевная борьба шла внутри «предсказателя погоды», – ни за что бы не предложил тому сыграть на сталкатлоне по договорённости. Плющ, хоть и не считал нужным иногда придерживаться установленных правил, но на жульничество – даже такое – в обычных обстоятельствах пойти никак не мог.

– Да мы и так с тобой примерно наравне, – начал убеждать его Лас. – Так мы просто ещё сильнее друг друга уравняем. К тому же, можно сделать и по-иному: допустим, я выиграю два состязания – например, бег по лесу и бросание мачетов, ты – тоже два (ну, скажем, заплыв и загадки), а бой сведём вничью? Если так, то нам вообще почти не придётся притворяться: ты умнее меня, я чуть быстрее тебя; я могу поддаться тебе в плавании, а ты мне – в метании…

– А никто не заметит? – всё ещё колебался Плющ.

– Если мы никому не скажем и будет вести себя естественно, – то нет.

– Что ж, тогда… – Плющ, наконец, прицелился и метнул свой мачет. Тот – хвала Первосталку!!! – вонзился в дерево, как надо. – …я согласен.

– Ну и хорошо. Посмотрим, как оно всё обернётся… О, вот и Ксюня идёт. Давай закругляться.

– Давай, – ответил Плющ, идя к дереву с торчащим из него «ножиком»; Ксюня уже подходила со стороны селения.

– Ты не знаешь, как там Лина? – спросил у его спины Лас.

– Ходит сама не своя, грустит, по ночам – плачет. Всё. Не знаю, сможет ли она найти себе второго такого же…

– О чём говорим? – поинтересовалась Ксюня, будучи явно в хорошем настроении, подходя и обнимая Ласа. – Что за – «второй такой же»?..

– Лина и Квильд.

Ксюня всё поняла – и тихонько вздохнула.

– Жалко их… – сказала она.

– Раз место освободилось, – вдруг пробормотал Плющ, засунув мачет в ножны, соя недалеко от товарища и задумчиво глядя вверх и вдаль, – то, может, со временем я смогу его занять…

– Попробуй, – ответил ему Лас. – В любом случае, навредить ты можешь разве что ей или себе. И то, – если совсем уж не повезёт. Всё, до завтра. Пошли, Ксюнька, погуляем… не пропадать же твоему хорошему настроению…

41

В тот же день, чуть ранее.

Ксюня, закончив большинство запланированных на сегодня дел, принялась за последнее – уборку в доме. Название процесса было чисто символическим: так, вымести из дома немного накопившейся пыли, поставить ровно две скамьи у стен и две – у стола, а также проветрить помещение… Ксюня всегда быстро с этим справлялась, поэтому сейчас она решила, что на скорую руку приберётся в доме и поспешит к Ласу, в чём Старик ей, как была почти уверена сталочка, не помешает: сегодня он весь день лежал на качающемся полотне, натянутом между двумя столбами в восточном части деревни – рядом с домом Ласа, и должен был вернуться разве что к ночи.

Ксюня взяла стоявший в углу пучок прутьев и стала подметать пол – не земляной, как было в большинстве домов, а дощатый, – стараясь не наступать всем своим весом на те места, где находились известные ей тайники её предков.

Вдруг, когда девочка подмела уже полкомнаты, она почувствовала, наступив на одну из досок, что под ней (в смысле – под доской) тоже есть тайник. Небольшой, но всё же.

Ксюне стало интересно. Ещё бы – самостоятельно найти закладку кого-то из умерших (она надеялась, что это тайник не Старика) членов своей семьи! Сталочка отбросила импровизированный «веник» и, встав на колени около того места (если честно, она почти не видела разницы между «чистым» и «грязным» полом), стала искать способ вскрыть этот тайник.

Это ей удалось не сразу. Крышка закладки оказалась частью доски и была так плотно пригнана к окружавшему её полу, что её было очень трудно заметить (благо зрение у Ксюни было идеальное) и ещё труднее поднять (девочка справилась с этим ценой трёх поломанных ногтей). Трудно – но возможно.

У Ксюни, признаться, немного дрожали руки, когда она открывала тот тайник. Наконец, крышка была вынута из отверстия и отложена в сторону, и можно было увидеть, что там, внизу.

В закладке оказалась тонкая стопка кусков брешти – очевидно, чьи-то записки. Ксюня знала буквы – все двадцать восемь! – и хорошо умела читать (всё-таки труды велка Ыйима не пропали даром!), да и словарный запас у неё по меркам деревни был неплохим, так что она посчитала, что сможет понять эти записи.

У неё перехватило дыхание, когда её взгляд упал на верхний из семи листов брезевой коры – а вернее, на первую строку рукописи, представлявшую собой, скорее всего, имя автора: «Эйала, дочь Шфина и Кумбры». Ксюня вспомнила: Эйала – так звали её мать, умершую, когда дочери было восемь лет! Любопытно, что та хотела оставить в наследство потомкам, какие такие знания?..

Сталочка перевела взгляд чуть ниже. «Той, которая не хочет, чтобы…» – так начинался собственно текст рукописи. Ксюня начала читать – и поняла, что у её матери, кажется, были такие же затруднения, как и у неё самой: до шестнадцати лет ждать ещё долго, но уже есть, скажем так, хороший друг из подсталкров, который время от времени намекает на своё желание первой близости с ней, а она боится, как бы чего из этого не вышло!.. Как видно, Эйала смогла найти решение проблемы, записать и надёжно спрятать, чтобы рукопись не нашёл подслеповатый Старик! Ксюня поняла, что гордится своими предками – всеми, кроме задолбавшего всех и вся в деревне, начинающего выживать из ума прапрадеда.

Текст сталочка прочла на одном дыхании, запомнив при этом все ключевые моменты. А потом, убрав рукопись обратно в тайник, поняла, что в скором времени сможет дать Ласу согласие на следующий шаг в их отношениях, и так этому обрадовалась, что забыла про незаконченную уборку (Старик со своим «великим горем» всё равно ничего не заметит) и отправилась на очередное свидание с Ласом…